Битва Деревьев - Илья Новак

— Здесь скребун спал, — пояснила амазонка. — Зарылся и спал. И другой неподалеку. Пока их третий от водопадов не позвал…

— Где похоронили воеводу?

— Там… — она махнула рукой. — На склонах, ниже. Рощу дубовую нашли, в ней… Эльхант! Ты должен понять: он не предатель. Он просто не верил тебе. Это друиды его принудили отправить тебя в Корневище. Принудили… нет, убедили, что ты оллама хочешь убить. А он…

— Мне все равно, хотел он моей смерти или нет, — сказал Эльхант.

Лицо амазонки вспыхнуло, она резко повернулась — и вновь опустила голову, прижав ладони к коленям.

— У меня ноги дрожат, — пояснила Лана, болезненно морщась.

— Потому что это твоя первая битва.

— Не первая! Вернее, да, первая, в которой я — воевода. И последняя. Мы не выживем, никто. Ты, когда на птице своей летел, видел, сколько их? Если только Драэлнор… — они посмотрели вверх, на каменный выступ, над которым струился белый смерч. Туда один за другим приближались пятеро гортов с луками, следом топали гномы. Еще одна группа осталась на карнизе ниже — эльфы и карлики сели на краю, свесив ноги, негромко переговаривались.

— Не хочу ничего скрывать, — произнесла Лана. — Я велела Орхару… — она замолчала, когда Эльхант, обняв амазонку за плечи, притянул к себе, и повернула к нему лицо.

Потрескивание костров и приглушенные детские голоса доносились сзади. Потом кто-то тихо ахнул со стороны склона, и Лана отстранилась.

— Фея… — произнесла она, выпрямляясь. — Подглядывала.

— Может, случайно вылетела сюда и увидела нас, — возразил Эльхант, все еще сидя.

От того места, где они находились, недалеко было до крайних пихт, и оба заметили мелькнувшую среди ветвей зеленую тунику. Поэми за руку тянула прочь маленькая пирси.

— Пойду, — сказала амазонка. — Сейчас я там должна быть. Все… все слушаются меня, ждут, что я прикажу.

— Тебе не надо командовать с земли, — произнес Эльхант вслед. — Мы сможем летать над войском, сверху лучше видно. Но возьми лук: Короткий.

Она направилась по руинам обратно. Септанта перешагнул через яму, пройдя немного, услышал голоса фей, и тут же показалась знакомая пирси. Увидев агача, схватила его за воротник куртки и потянула к пихтам.

— Куда? — Эльхант пошел вперед.

Несколько фей летало между кронами, но большинство устроилось на земле и ветках. Ни одна не сказала ни слова, когда Септанта прошел по мягкой хвое между ними. Наконец пирси отпустила его и ткнула крошечным пальчиком вперед. Агач приблизился к склону.

Поэми сидела на мшистом камне, упершись подбородком о кулаки. Септанта поднял голову, разглядывая нижнюю часть каменного балкона, обернулся — пирси спряталась за деревом, то и дело выглядывала, словно наблюдая, чтобы он не обидел подружку. Стоя над Поэми, Эльхант медленно погладил ее волосы — мягкие, словно осенняя листва, и легкие, как пух.

— Почему она прогнала нас? — спросила фея, глядя в землю. — Она — женщина. Мы тоже. Но она там, а мы…

— Она воительница, — возразил Эльхант. — Вы — дочери леса.

— Воительница! — и лицо с глазами-озерами обратилось к агачу. — Амазонка. Ты любишь амазонок, эльф? Таких, чтоб с мечом в руках, в шлеме и… Да, у меня нет меча.

Септанта нагнулся, так что их головы оказались вровень.

— У тебя есть крылья, — сказал он. — Вот в чем дело. У меня их нет.

Поэми была слишком добросердечна, чтобы ненавидеть или даже просто долго сердиться на кого-то. Она сказала:

— Эльхант, ты… — и тут далекий крик донесся до них. Агач шагнул к деревьям, но остановился и глянул назад.

— Иди, — сказала Поэми. — Мне хочется поцеловать тебя, но я… Не хочу касаться твоих губ сразу после нее.

Эльхант помедлил, глядя на фею, махнул ей рукой и заспешил прочь. Когда он миновал крайние деревья, пирси появилась откуда-то сбоку, сжимая кулачки. Она облетела голову агача, осыпая его гневным шипением, и смолкла, о чем-то задумавшись. Эльхант быстро шел дальше. Фея вдруг оказалась перед его лицом, порхнув выше, погладила волосы — он едва ощутил прикосновение маленьких ладошек, — вновь опустилась, тряся рукой, будто та была в песке. Ухватившись за ухо Септанты, прижалась коленями к его подбородку и ткнулась лицом в губы. И тут же отлетела, оставив почти неуловимый тончайший аромат земляники.

— Тьфу! Тьфу! — едва слышно донеслось до него.

Отплевавшись, пирси полетела назад, к склону, чтобы сообщить подружке, что поцелуй с агачем не доставил ей ни малейшего удовольствия, а даже наоборот, и Поэми мало что потеряла.

Эльхант не останавливался и не оглядывался. Он пробежал мимо притихших женщин и детей, миновав последние мшистые валуны, увидел, что перед руинами теперь никого нет — все эльфы и гномы шли прочь, направляясь туда, где склоны долины подступали ближе друг к другу. Заметил Лану и побежал к ней. Впереди дети деревьев разбивались на дюжины, каждой из которых командовал дукс, и гномы собирались группами. Водопады шумели по левую руку, отвесный склон высился справа. На узком карнизе застыли фигуры тех, кто должен был оборонять балкон, пока работники с кирками не расчистят завал над могилой.

— Дозорные увидели их передовые отряды, — донеслось спереди, и Эльхант поднялся к вершине небольшого холма, скорее даже не холма, а заросшей травой пологой возвышенности. Здесь стояли Лана, Руан и высокая широкоплечая питша в мужском костюме. Она глянула назад, заслышав шаги, — некрасивое лицо со шрамом на подбородке обратилось к Септанте, воительница смерила его скептическим взглядом и отвернулась.

— Сестра, я надеюсь, мы выучили тебя всему, что знали, — сказала питша Лане. — А после нас — твой отец. Я иду туда. Командуй нами.

По другую сторону холма сидели на корточках трое юных эльфов, ожидая, пока амазонка отдаст приказ, чтобы броситься вперед и прокричать его. Впрочем, пространство между склонами в том месте, где текли водопады, было невелико, да и войско… Богатый туат, вроде доиров или гортов мог бы собрать примерно столько же воинов. Карниз, ведущий к площадке, где дюжина гномов пробивалась в глубь завала, полого сбегал вдоль склона, достигая земли чуть позади этого холма.

Питша широким шагом прошла мимо юных эльфов. Водопады шумели, в речке под ними журчала вода. Руан, кивнув Лане, заспешил туда, где на краю маленького войска стояли горты и зеленели плащи агачей. В центре были идхи, питши и дойры — тисы, калины и дубы, самые сильные воины. Между ними высился Кучек, над головой его торчал большой серп на толстом древке. Над долиной висел гул голосов и лязг.

— А, здесь вы… — сбоку вынырнул Орхар и встал рядом, сжимая цеп. Солдат был бос, в широких штанах и белоснежной рубахе, рукава которой волнами ниспадали к запястьям, где их стягивали две полоски ткани. Лицо покраснело, стоять на одном месте Орхар был уже не способен — быстро переступал с ноги на ногу, притоптывая пятками о землю. Эльхант пощупал край его рукава и сказал: