За тебя, Родина! - Илья83
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 16
Гаага, Голландия.
15 мая 1940 года.
Гюнтер Шольке.
Вся его броне-разведывательная группа расположилась на обширном дворе одной из гаагских фабрик, где и было указано командованием место расквартирования. Чуть в стороне располагалось трёхэтажное административное здание, напротив него два длинных производственных цеха, сейчас бездействующих. Двор же, на котором с комфортом разместилась техника Шольке, был залит бетоном и идеально подходил для того чем было приказано заниматься Гюнтеру и его людям — подготовкой к параду.
Ещё утром, после того был взят Роттердам и пленён штаб гарнизона города, «Лейбштандарт» сразу рванул на северо-запад, в Гаагу, помочь парашютистам захватить город, который был совсем рядом, по соседству. Как смутно помнил Гюнтер, десантникам в этом районе было приказано внезапным ударом захватить высшее командование голландской армии и, чем чёрт не шутит, саму королеву Вильгельмину. Но что-то пошло не так… Местные вояки оказались не такими растерянными болванами как ожидалось, и сумели хорошо потрепать парней Штудента в районах высадки. Хоть они и не смогли окончательно уничтожить их но десантники оказались блокированы в окрестностях аэродрома и выполнить боевую задачу не получилось. Более того, «небесные пехотинцы» были рассеяны и выбиты с позиций, скрываясь в прибрежных дюнах мелкими группами. Но снова повоевать не получилось…
Командующий воздушным десантом, один из основателей германских воздушно-десантных войск, генерал-майор Ганс фон Шпонек уже принял капитуляцию от своего визави, голландского командующего Анри Винкельмана, удручённого общим состоянием развалившейся армии и не видевшего перспектив дальнейшего сопротивления. Таким образом, когда колонна Гюнтера вихрем ворвалась в город то увидела как тысячи угрюмых и растерянных солдат противника складывают своё оружие тем же немецким десантникам которых совсем недавно ловили по окрестностям.
Едва успев перевести дух и отдав команду заняться техникой, Шольке, к полному своему изумлению, вдруг получил по радио приказ немедленно готовиться к параду! Не сразу поверив, он запросил подтверждение, надеясь что это шутка, но тут же его получил. Вдобавок, выяснилось что это не простая блажь Дитриха, который и сам не любил всю эту паркетную гимнастику, а прямой приказ Гитлера. Видимо, было принято решение продемонстрировать местным жителям и всему миру мощь и доблесть германской армии и СС, а по части парадов «Лейбштандарт» явно был впереди, опыт большой. Вот и пришлось Гюнтеру, мысленно ругая фюрера, отдать распоряжение о подготовке к параду. Подчинённые удивлённо посмотрели на него но, привыкшие к беспрекословному выполнению приказов, молча разошлись, тихо переговариваясь.
Одни стали готовить технику — мыть, чистить, подкрашивать броневики и бронетранспортёры, обновлять эмблемы и тактические знаки. Другие занялись своим внешним видом — вытряхивали кители, штаны, зашивали прорехи, натирали сапоги, чистили до блеска свои бляхи и шлемы с молниями… Словом, работа нашлась каждому. Даже сорванец Ханке, которого официально вообще не было в составе подразделения, и тот озабоченно носился между солдатами, выпрашивая то щётку с ваксой то нитку с иголкой.
Сам Гюнтер, усевшись в тени, снял свой серый полевой китель и пришивал новый подворотничок, перед этим почистив красно-чёрную ленту «Железного Креста», полученную ещё за Польшу. Откровенно говоря, он не одобрял это мероприятие, будучи уверен что его полк гораздо нужнее на фронте нежели здесь, гордо печатая строевой шаг в столице завоёванной Голландии. Но увы, он простой оберштурмфюрер, отвечающий лишь за своих подчинённых и вверенную ему технику, а Гитлер вершит этой долбаной и грязной вещью под названием ПОЛИТИКА.
Тяжело вздохнув, Шольке снова принялся орудовать иголкой и щёткой, приводя свой внешний вид в максимально возможный парадный лоск.
Наконец, когда до выдвижения на одну из центральных улиц Гааги, на которой и должен был состояться парад, осталось меньше часа, Гюнтер встал и с чувством облегчения застегнул на себе ремень. «Божественная» надпись на пряжке придавала внутреннее спокойствие, даже зная что это лишь самовнушение.
Он огляделся вокруг, увидел что его подчинённые тоже справились со своими заданиями, и подал команду на построение чтобы в последний раз посмотреть в каком виде они все покажутся на параде.
Техника была наскоро помыта, тактические знаки и эмблемы сияли свежей краской. Люди тоже хорошо потрудились над собой: шлемы сверкали на солнце, на них ясно виднелись сдвоенные молнии войск СС. Кители и штаны без прорех, пряжки, амуниция и пуговицы начищены, в сапоги можно смотреться как в зеркало… Словом, пусть и не идеально но в грязь лицом точно не ударят.
— Хорошо, Бруно, замечаний у меня нет, командуй людям садиться в машины и выдвигаться! — сказал довольный Шольке и направился к своему верному «Здоровяку».
На площадке, после зычного голоса Брайтшнайдера, воцарилась деловитая суета. Строй его подчинённых распался и все ринулись по своим местам, быстро и привычно залезая в броневики и «Ганомаги».
Гюнтер уже залез в башню и хотел дать команду выезжать но тут краем глаза заметил шустрого Эриха, который, видимо, тоже решил поучаствовать в параде и шмыгнул в последний бронетранспортёр. Естественно, это было явно недопустимо! Стоит Папаше увидеть его как к Шольке тут же появится закономерный вопрос — какого чёрта в боевом подразделении делает подросток⁈ И скидку на героически погибшего отца мальчишки никто делать не будет. Его возьмут за шиворот и отправят обратно в Германию а у Гюнтера появятся новые неприятности, и это в то время когда Дитрих всё ещё помнит его пехотный «подвиг» в последнем бою. Так и с должности командира разведки слететь недолго… Нет уж, он не позволит разрушить свою карьеру слишком любопытному Ханке!
— Бруно, иди сюда! — подозвал Гюнтер своего заместителя который ждал когда к нему подъедет «Аттила». И когда тот подбежал с вопросительным видом, тихо но внушительно начал говорить:
— Слушай меня внимательно. Сейчас мы едем на ответственное мероприятие и я хочу чтобы всё прошло как надо. Ты ведь согласен со мной?
Брайтшнайдер утвердительно кивнул, невольно насторожившись от его голоса.
— Хорошо. Тогда прямо сейчас иди к последнему «Ганомагу» и лично проследи чтобы наш юный сорванец не оказался на параде, понял? — спросил Шольке.
— Вот же непослушный парень! — покачал головой тот, оглянувшись в конец колонны.
