За тебя, Родина! - Илья83

объятия Гюнтер подхватил лёгкую женскую фигурку и закружил, жадно целуя её. Впрочем, сама девушка нисколько не противилась, наоборот, закинув руки ему на шею, она буквально вжималась в него! Смутно Шольке слышал как вокруг одобряюще засвистели и захлопали в ладоши его сослуживцы, как Пауль дружески подтрунивает над ним но ему сейчас было плевать на всех кроме его милого Цветочка. Господи, как он, оказывается, соскучился по ней! А ведь прошло всего два-три дня! Так бы и не отпускал свою желанную добычу!

— Любимый мой!.. Я так скучала по тебе… — тихо но горячо шептала девушка ему в ухо после того как Гюнтер закончил крутить её и поставил на землю.

— Моя любимая! Я тоже! Не представляешь как я хотел тебя увидеть! — говорил он в ответ, влюблённо глядя ей в глаза.

— Представляю, милый… очень хорошо представляю! — ответила Лаура, крепко обняв его и спрятав лицо у него на груди. — Я так за тебя боялась! Каждый раз когда к нам поступали твои раненые солдаты то у меня сердце замирало от волнения и страха, а вдруг с тобой что-то случилось? А если ты лежишь где-нибудь раненый и умираешь?.. Но они все говорили что ты в порядке, сражаешься и даже не ранен… Ой, а почему ты тогда был весь в крови⁈ — встрепенулась она и начала быстро осматривать его лицо встревоженным взглядом.

— В крови? Когда? — удивился Гюнтер. — Наверное, ты что-то путаешь, любимая…

— Ну как же, один раненый рассказал мне что видел тебя возле какого-то обгоревшего дота всего в крови! — волнуясь, говорила девушка, пытаясь расстегнуть его китель чтобы обследовать тело. То что на лице не было никаких следов ранений её, видимо, не успокоило. — Вся форма, лицо, даже каска, всё было в крови! Я тогда чуть в обморок не упала!

— Да-да, а вчера чуть не отравилась! — поддержала её вторая медсестра, довольно симпатичная девушка, которую уже успел обнять Пауль. Та, ничуть не не смущаясь, уютно устроилась в объятиях его друга и с любопытством рассматривала Гюнтера.

— Ах, Марта, давай не будем об этом! — попросила Лаура, смущённо глянув на неё. — Всё уже давно прошло! Наверное, продукты попались несвежие или вода…

— А, вот ты о чём! — догадался Гюнтер, успев забыть про то в каком виде он оказался после того как вместе с Сосиской и другими бойцами расправился с гарнизоном дота. — Это была не моя кровь. Просто один голландец решил попробовать проткнуть меня но я оказался быстрее и сильнее.

— Верно, Лаура, Гюнтер тогда выглядел как древний викинг-берсерк, зарубивший своим мечом всех врагов собственноручно! Жаль у меня не было под рукой фотоаппарата, я бы обязательно запечатлел такой момент для истории! — рассмеялся Пауль, предусмотрительно отодвинувшись на пару шагов от него. — А уж для отдела пропаганды какой бы был кадр!

Вот же зараза! А ещё друг называется! Но отрываться от Лауры ради того чтобы задать Паулю трёпку не было никакого желания поэтому он оставил эти слова без последствий. Во всяком случае, пока…

— Ты будь осторожна, любимая! Ешь и пей только свежие продукты, хорошо? — попросил он, с нежностью гладя её по волосам. — Мало ли, кто-нибудь из голландцев может подкинуть яд чтобы отравить нас. Мы же не в Германии…

— А вот тут вы ошибаетесь, господин оберштурмфюрер! — улыбнулась ему подруга Лауры. — Теперь Голландия тоже часть Рейха, значит, это наша территория, верно, Пауль? — спросила она, поцеловав довольного друга в щёку.

Тот кивнул, пытаясь улучить момент чтобы завладеть губами Марты. Но та, смеясь, искусно уворачивалась, подставляя то щёчки то носик.

Гюнтер хотел спросить и сказать Лауре о многом, но по улице прогремел громкий голос с командирскими интонациями:

— Лейбштандарт!!! Для прохождения парадным строем — становись!!!

Вокруг тут же поднялась суета. Солдаты и офицеры спешно строились в колонны, поправляя шлемы и фуражки, застёгивая воротники кителей и курток. Зарычали моторы броневиков Гюнтера, выбросив в воздух серый дым от выхлопов.

— Любимая, давай после парада поговорим! Вы где стоять будете? — торопливо спросил он, надевая свой блестящий шлем и целуя её сладкие губы со вкусом какой-то фруктовой помады.

— Там, возле обочины… — девушка махнула рукой куда-то вперёд.

Она неохотно разжала свои объятия и, сопровождаемая Мартой, медленно направилась в сторону, то и дело оглядываясь на него с улыбкой. Её подруга, стрельнув в Гюнтера взглядом, что-то сказала ей и тут же со смехом увернулась потому что вспыхнувшая Лаура попыталась накинуться на неё. Впрочем, опомнившись, она показала той язык и схватив за руку, быстро нырнула в толпу.

Покачав головой и усмехнувшись Гюнтер снова залез на «Здоровяка» а затем в последний раз провёл радиоперекличку, проверяя всё ли в порядке. Не дай Бог какой-нибудь броневик или бронетранспортёр заглохнет посреди улицы! Это будет позор для него! Что ж, осталось только довериться водителям и надеяться на того чьё имя у каждого на пряжках ремней.

Оркестр смолк и на небольшую деревянную трибуну, установленную неподалёку, поднялся Дитрих. Как и в Нойенкирхене, командир полка не отличался красноречием и всё его словоблудие продолжалось чуть более пяти минут. В общих чертах Папаша поздравил жителей голландской столицы с тем что они влились в арийскую семью под руководством Гитлера и пообещал что все кто кто будут помогать немцам получат достойную награду. Что же произойдёт с теми кто будет делать прямо противоположное, не уточнялось но подразумевалось. Особенно если посмотреть на новоиспечённую власть Гааги, в лице немецкого военного коменданта города, главы местного отделения гестапо и их голландского протеже. Лица этих людей светились довольством и предвкушением.

Неожиданно Гюнтера охватило отвращение. Они, солдаты СС, захватывают для Германии новое жизненное пространство а потом за ними приходят всякие лощёные тыловые чинуши и всё испоганивают! Начинаются всякие мутные схемы, грабёж, изнасилования и другие преступления рождённые безнаказанностью тех кто ближе чем на десять километров к фронту не подъезжает. А потом, из-за этих кретинов-тыловиков, озабоченных только удовлетворением своих желаний, начинаются восстания… Глубоко вздохнув, Шольке постарался выбросить эти мысли из головы. Всё равно он тут ничего не изменит, его дело сражаться, а как уж там в тылу будут решать вопрос с местными, это не его дело. Печально, но такова жизнь.

Наконец, Папаша посчитал что сказал всё что требовалось и дал сигнал начать парад.

Оркестр снова грянул очередной марш и вперёд