Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

— Я сельский житель. Конечно, охотился. Мы с сыновьями часто охотились. Ночью мы выходили на наши рисовые поля с хорошим мушкетоном и охотились на болотных свиней. Они маленькие, но жирные, и очень вкусные с хорошим уксусом.

— А ты оставлял для них приманку, чтобы самый большой и жирный хряк подошел на выстрел?

— Для этого хорошо подходили кучки гнилого забродившего зерна. Чем гнилее, тем лучше. Иногда нам удавалось выманить трех или четырех сразу, и они дрались за приманку.

— Что ж, посмотри на это так, Асинг-ну. Ангкора — приманка для Великого Врага. Что-то, чего они хотят. Обычно это значит, что именно там и будет большая дичь. Самый жирный хряк, если угодно.

— Ты имеешь в виду их предводителя? Я хоть и крестьянин, но не дурак, — Асинг-ну пожал плечами.

Сильверстайн засмеялся.

— Конечно. Мы сможем причинить им там серьезный урон. Возможно, запишем на свой счет несколько генералов Хаоса. Разве это не здорово?

Асинг-ну суеверно сотворил знамение аквилы при упоминании Хаоса, и для верности постучал по деревянному прикладу автогана.

— Я пойду, — сказал он. — Может быть, найду того, кто убил моих сыновей.

Бой шел так близко, что Мадлен могла поклясться, что слышит отдельные выстрелы сверху.

— Капитан Силат подготовьте подрывные заряды. Если мы… если я… не смогу расшифровать текст на входе…

Капитан щелкнул каблуками.

— Уже сделано, мадам. Я поставил часть моих людей по периметру места раскопок. Мы готовы взорвать заряды, если противник подойдет близко.

— Благодарю вас, капитан, ваша помощь поистине бесценна.

Удовлетворенная, Мадлен вернулась к изучению поверхности диска с помощью ювелирной лупы. Это была тяжелая работа, потому что надписи были очень маленькими, а лупа, подходившая только для одного глаза, — не больше круга, образованного большим и указательным пальцами. Мадлен не спала и не ела с самого начала операции. Все, что она делала — поднимаясь и опускаясь по мосткам, изучала поверхность диска.

Сам диск, когда его очистили от земли, оказался точно 77,7 метров в диаметре и геометрически безупречным. Измерительный лазер, проверявший размер диска, показывал постоянную величину. Что было еще более странным — диск полностью состоял из кости, представляя собой огромный костяной медальон. За годы занятия археологией Мадлен хорошо научилась распознавать кости. Древняя кость не была ни слишком плотной, ни хрупкой. Пропитываясь испарениями земли, кость стала словно восковой, потемневшей от времени. Цвет этой кости за тысячелетия стал смолисто-коричневым. Мадлен не могла представить, у какого существа могли быть кости такой чудовищной ширины.

— И еще одно, мадам.

Мадлен неохотно отвлеклась от работы, взглянув с мостков, и увидел, что внизу стоит капитан Силат.

Мадлен потерла переносицу.

— Да, капитан? — устало спросила она.

— Моя рота… мы работали на раскопках все эти дни. Ну… сейчас я послал большую часть солдат наверх, оборонять это место. Возможно, они погибнут, защищая его. Что я пытаюсь сказать, мадам, вы не можете рассказать нам, что это? Мои солдаты хотят знать, за что умирают.

— Конечно, капитан, — мягко сказала Мадлен, начав спускаться по мосткам.

— Как говорят надписи, здесь покоится Старый Король. Он может быть пробужден только когда звезды и планеты находятся в определенном положении. Это все ритуалы. Не зная Света Императора, эти люди поклонялись звездам, как древние племена на Терре.

— И звезды сейчас в правильном положении?

Мадлен закусила губу. Она не была уверена, какой долей информации может поделиться с офицером. Размышляя, она услышала грохот бомб сквозь толстый слой камня наверху. Казалось, будто это из кузова грузовика вывалили на рокрит груз наковален. Мадлен решила, что в любом случае, у них осталось не так много времени. Капитан и его люди имеют право знать.

— Да. Они в правильном положении. Именно так и планировал Великий Враг с самого начала вторжения. Они строили геодезические линии на каждой завоеванной планете и ждали правильного расположения звезд и орбит. Они ведут эту войну точно по плану.

Силат был ошеломлен. Судя по лицу, он пытался осознать сказанное.

— Они знали?

Мадлен кивнула.

— Так, если мы взломаем склеп, то пробудим его… это? — спросил капитан.

— Вот это я и пытаюсь расшифровать. Большинство этих надписей на древнем терранском языке, который я не слишком хорошо знаю. Кажется, там говорится, что Старый Король заключен в некоем сосуде. Если мой перевод верен, это что-то вроде «колокола внутри могилы».

— Может быть, использовать подрывные заряды?

— Святой Трон, нет! — воскликнула Мадлен. — Мы не знаем, что там, в склепе. Мы можем повредить или, что еще хуже, пробудить Старого Короля. Нет, никакой взрывчатки!

— Хорошо, что тогда, мадам?

— Дайте мне один или два часа, тут еще кое-какой текст, который мне нужно уточнить, прежде чем мы попытаемся открыть склеп.

— Какие средства подготовить для этого?

— Подготовьте дрель. Медицинской для сверления костей будет достаточно.

— Мы саперы. У нас есть мощный бур, — предложил Силат.

— Подойдет, капитан. И еще, если можно, пришлите сюда двадцать ваших лучших солдат. Путь они будут здесь, когда мы просверлим диск. Просто на всякий случай…

Капитан отсалютовал с большим воодушевлением.

— Конечно, мадам. Я пришлю сорок солдат.

Глава 30

Последнее наступление было направлено на район крематория. Это был единственный участок фронта, на котором имперские силы могли укрепиться без постоянного огня вражеской артиллерии и угрозы непрерывных атак. Жар и грохот войны бушевали в соседних районах, но здесь еще было тихо.

Это была квадратная площадь, уставленная кремационными печами, расположенными в порядке, математически соответствовавшем главным созвездиями в небе Аридуна. Большинство печей было разрушено обстрелом, те, что еще уцелели, разрушались гусеницами сосредотачивавшейся на площади бронетехники.

Контратака 1-го бронекавалерийского задержала наступление главных сил противника менее полутора часов назад, позволив пехотным батальонам получить краткую передышку и перегруппироваться. Сейчас, когда уличные бои возобновились, единственное бронетанковое подразделение Кантиканской Гвардии сосредотачивалось для последнего удара. Это было все, что у них осталось.

Солдаты 1-го бронекавалерийского сидели на броне танков, уланы берегли своих коней. Когда инквизитор Ободайя Росс взобрался на башню осадного танка «Зигфрид», все встали по стойке смирно. Стоя здесь на броне, Росс выглядел таким же закаленным адским пламенем боя, как и любой из кантиканцев. Они все знали, этот инквизитор отчаянно сражался и проливал свою кровь, чтобы спасти их родину. Он дал им шанс использовать все их навыки, чтобы нанести Великому Врагу столько потерь, сколько возможно. Для них он теперь был своим.

Росс все еще был одет в спатейские боевые доспехи и табард из обсидиановых пластин. Доспехи были помяты, обожжены и усыпаны следами осколков, а обсидиан поломан. Сверху доспехов Росс накинул церемониальную шинель кантиканского офицера. Офицеры штаба порекомендовали носить ее расстегнутой, так что она развевалась на ветру, как плащ из коричневого фетра. Его правая рука была сжата сегментами брони силового кулака, плазменный пистолет «Солнечная Ярость» спрятан в кобуре под шинелью. Снаружи он казался безоружным. Сейчас нужно было укрепить моральный дух этих солдат, и офицеры штаба выполнили свою работу отлично.

Встав на крышу башни, Росс выпрямился. Тройные солнца сверкали на его наплечниках, в их свете его доспехи серебристо сияли. Он осмотрел собравшийся перед ним полк. Все боевые машины, которые наличествовали в распоряжении Кантиканской Колониальной Гвардии, даже еще до начала кампании, были направлены в 1-й бронекавалерийский полк. Танки были чрезвычайно редки, и месяцы тяжелых боев истощили их ресурс до предела. Каждый танк нес боевые шрамы и следы поспешного ремонта. Всего здесь было более шестисот танков — большинство «Леман Руссов», значительная часть «Зигфридов», некоторое количество старых «Саламандр», танки «Кертис» и даже «Кентавры». Их сопровождали два батальона конных улан. Росс знал, что не все они настоящие уланы; некоторые были просто гвардейцами, подобравшими бесхозных лошадей после боя. Но и их будет достаточно, думал Росс. Если судить по последним дням боев, можно быть уверенным, что эти солдаты не подведут его.

На виду собравшихся гвардейцев, офицер Почетного Полка Эгины взобрался на корпус «Зигфрида». Откинув визор шлема из алмазного поливолокна, он приветствовал Росса эгинским салютом.