Поцелуй теней - Лорел Гамильтон

– Мерзкие твари! – прошипел Рис.

Дойл сильнее сжал мне руку.

– Они его увечат! – попыталась возразить я.

– Заживет.

Я попыталась вырваться, но пальцы Дойла держали ках стальные.

– Дойл, прошу тебя!

– Извини меня, принцесса.

Гален взвизгнул, и скала дернулась от рывка его тела, но цепи выдержали.

– Это слишком, и ты это знаешь.

– Принц в своем праве наказывать Галена за неповиновение.

Дойл попытался оттянуть меня в сторону, будто так было бы лучше.

– Нет, Дойл. Если Гален должен это выдержать, я не отвернусь. Теперь отпусти меня.

– Ты обещаешь не делать ничего непродуманного?

– Даю слово.

Он отпустил меня, и когда я тронула его за плечо, он шагнул в сторону, чтобы не загораживать мне вид. Крылья были всех цветов радуги, а были и такие цвета, которым радуга может только завидовать, – огромные крылья, больше моей ладони, медленно складывающиеся и раскрывающиеся, на миг открывая почти голого Галена. Штаны его были спущены до лодыжек, а другой одежды я не видела. Страшная красота была в этой сцене, будто идеально сделанный срез ада.

Одна четверка крыльев была больше других, как два светлых воздушных змея с ласточкиными хвостами. Сама королева Нисевин пировала над его пахом. У меня возникла мысль.

– Королева Нисевин! – сказала я. – Не подобает королеве делать грязную работу для какого-то принца.

Она приподняла бледное личико и зашипела на меня. На губах и подбородке краснела кровь Галена, перед белого платья заляпан алым.

Я подняла руку с кольцом:

– Этой ночью я должна быть провозглашена сонаследницей.

– А мне что с того?

Голос ее звучал как колокольчик зла – мелодично и волнующе.

– Королева заслуживает лучшего, чем кровь простого сидхейского лорда.

Она смотрела на меня блеклыми глазками. Как прокаженная она была в этой бледности, как крошка-призрак.

– То, что ты предлагаешь, нежнее этого?

– Не нежнее, но сильнее. Кровь сидхейской принцессы для королевы полуфей.

Она уставилась на меня, крошечной ручкой вытирая кровь с губ. На своих огромных крыльях она поднялась в воздух – остальные продолжали жрать. Нисевин повисла у меня перед лицом, потоки воздуха от крыльев овевали кожу.

– Ты заняла бы его место?

– Нет, принцесса... – начал Дойл.

Я остановила его жестом.

– Я предлагаю королеве полуфей Нисевин свою кровь. Кровь сидхейской принцессы – слишком ценный приз, чтобы им делиться.

Холод и Рис встали рядом с Дойлом и смотрели на нас, будто никогда подобного не видели.

Нисевин облизала губы язычком, похожим на лепесток цветка.

– Ты дашь мне пить твою кровь?

Я показала на нее пальцем:

– Отпустите его, и ты можешь прокалывать мне кожу и пить.

– Принц Кел просил нас, чтобы мы лишили его мужественности.

– Как сказал Дойл, он исцелится. Почему бы это принц просил одолжения у полуфей ради чего-то столь не вечного?

Она летала возле моего пальца ну точь-в-точь как обычная бабочка, осматривающая цветок.

– Об этом надо спрашивать принца Кела. – Она перевела взгляд с моего пальца на лицо. – Жаль, ты не слышала, о чем он нас попросил сперва. Хотел, чтобы мы изувечили его на всю жизнь, но королева не допускает, чтобы ее любовники становились порченым товаром. – Нисевин подлетела ближе, крошечные ручки стали трогать кончик моего носа. – Принц Кел напомнил мне, что когда-нибудь он будет королем. – Она миниатюрными пальчиками стала трогать мои губы. – Я ему напомнила, что он еще не правит и что я не стану рисковать гневом королевы Андаис ради него.

– Что он на это сказал?

– Пошел на компромисс. Мы пробуем сидхейской плоти и крови, что драгоценно, а этот на сегодняшнюю ночь будет негоден для постели королевы. – Она наморщила брови, сложила ручки на груди. – Не знаю, почему он так ревнует к этому, а не к другим.

– Не от постели королевы старается он сегодня отстранить Галена, – сказала я.

Она склонила головку набок, паутина длинных волос качнулась вместе с нею.

– Ты?

Я показала ей кольцо.

– Мне сегодня приказано спать со стражниками.

– И этого ты бы, наверное, и выбрала?

Я кивнула.

Нисевин улыбнулась:

– Кел ревнует тебя.

– Не в том смысле, о котором ты говоришь, королева Нисевин. Так мы договорились – моя кровь в твой прелестный ротик, и Гален свободен?

Она еще несколько секунд полетала у моего лица, потом кивнула:

– Договорились. Протяни руку и дай мне место, куда сесть.

– Сперва освободи Галена, а потом пей сколько душе угодно.

– Как скажешь.

Она отлетела к своим подданным, что-то им сказала, и они разлетелись к потолку ярким цветным облаком. Бледно-зеленую кожу Галена покрывали крошечные красные укусы, тонкие струйки крови текли по телу, будто кто-то пытался соединить точки невидимым пером.

– Раскуйте его и займитесь его ранами, – сказала я.

Рис и Холод двинулись выполнять. Только Дойл остался стоять рядом, будто не доверял нам, никому из нас.

Я протянула руку, чуть подняв согнутую ладонь. Нисевин села на предплечье. Она была тяжелее, чем казалось, но все равно легкой и какой-то хрустящей, будто босые ножки были сделаны из сухих косточек. Обеими руками она обхватила мой указательный палец, потом опустила лицо к кончику пальца, будто хотела запечатлеть поцелуй. Бритвы крошечных зубов впились мне в палец. Боль была резкая, немедленная. Лепесток язычка стал слизывать кровь с кожи. Она обернула тельце вокруг моей руки, прижимаясь каждым дюймом. В этом было что-то странно сексуальное, будто не только кровь она получала, когда пила.

Остальные полуфеи висели надо мной в воздухе цветным ветром, медленно перемещаясь. Ротики измазаны кровью, ручки красные от крови Галена. Нисевин гладила мне руку своими ручками, ножками, в ладонь мне вдавилось ее коленце.

Она подняла голову и вздохнула.

– Я полна плоти и крови твоего любовника, больше мне не удержать. – Она села мне на ладонь, положив голову на палец. – Когда-нибудь в другой раз я дорого бы дала за более долгий поцелуй, принцесса Мередит. В тебе вкус высокой магии – и секса.

Она встала и медленно взлетела с ладони неспешными взмахами крыльев. Потом повисла у меня перед лицом, просто глядя на меня, будто видя что-то, чего не видела я, или пытаясь найти что-то, чего там не было. Наконец она кивнула и сказала:

– Увидимся с тобой на пиру, принцесса.

С этими словами она взмыла высоко в воздух, и ее подданные метнулись за ней разноцветным шлейфом. Сами по себе растворились массивные двери в другом конце комнаты, и когда яркое облако исчезло за ними, так же сами по себе закрылись.

Тихий звук привлек мое внимание. Гален сидел, прислонившись к дальней стене; штаны его были уже надеты, но не застегнуты. Рис кропил мелкие укусы из бутылки с прозрачной жидкостью, пока голый торс Галена не заблестел на свету.