Волки и лохи - Михаил Факиров

выпившая, а он в этом баре — чужак. А арифметика ведь очень простая: всего два бара в день, и пятьсот баксов в кармане! Но только в Чикаго его уже хорошо знают. Он теперь на гастроли в другие города и даже в другие штаты ездит. Смеется: страна, говорит, большая, на его век хватит!»

Брюс очень завидовал шахматистам: «Понимаешь, это профессия, которая всегда с тобой, которой тебе на всю жизнь хватит! Вот шулер, не дай бог, конечно, может повредить руки или глаза, вот его карьера и закончилась. У бильярдиста и от рук, и от зрения, и даже от спины много зависит. Ухудшилось, скажем, зрение или сорвал поясницу — вот и конец карьере! А шахматист до тех пор, пока он доску (какие бы очки у него ни были) видит и фигуру с доски может поднять — он в деле! Или, например, можешь ты себе представить старика на седьмом десятке, который по-прежнему зарабатывает картами или бильярдом? Нет, конечно, нет! А шахматист и в восемьдесят лет может зашибать деньгу! И шахматист даже от инструмента не зависит! Попробуй-ка мастер-бильярдист играть не своим кием — сразу не то! А шахматисту все равно: это задрипанная шахматная доска из секции в Общественном Центре, или карманные шахматы, или огромная доска на сцене Дворца Шахмат — ему без разницы!

И хороший шахматист всегда и везде заработает себе на хлеб с маслом. Забросила меня, скажем, судьба в чужой город, где я никого не знаю. Ну и как мне быстро найти лохов, чтобы их обыграть? Шулеры, бывает, месяцами на новом месте обживаются, их тогда только игра в поездах и выручает. А попал, скажем, хороший шахматист в чужой город. Он что сделает? В первую очередь узнает, есть ли в городе Дворец Шахмат. И если есть, ему вообще больше ничего и не надо. А если нет такого, он узнает адреса всех Общественных Центров и будет играть по одному дню в неделю в шахматной секции каждого из них. Вот и все! Я уже и не говорю о том, что если это не просто хороший шахматист, а мастер международного класса, а тем более гроссмейстер, он всегда может организовать сеанс одновременной игры (за это очень хорошо платят), прочитать лекцию, организовать продажу своих книг с автографами в библиотеке или книжном клубе, и так далее. И все это, хоть игра в шахматной секции с простыми любителями, хоть сеанс одновременной игры, хоть лекции — все законно, чисто, честно. Ни одному копу, ни одному судейскому крючку и в голову не придет к шахматисту цепляться. Они шахматистов просто в упор не видят!»

Но Брюс не скрывал, что в шахматах помимо честных выигрышей за счет своего мастерства деловой человек может поиметь с лохов и дополнительную выгоду! Азартного игрока тупо разводят, ему сначала дают выиграть, а потом увеличивают ставки. Это ведь и в борьбе на руках, и в бильярде, и в картах, и при игре в дротики, и в теннисе, и в гольфе, да и вообще везде так делается.

Вот такие дела, друзья мои. Мораль сей басни такова: Так выпьемте же за Настоящих Наставников!

Глава XLIV. Мастер прикладной психологии

Стив, конечно, был очень впечатлен рассказами дядьки, но все они, вместе взятые, не стоили всего одной встречи с Джонни Мюрреем. Вот как это произошло. В одно прекрасное воскресное утро Брюс сказал Стиву, что скоро придет один человек, его очень хороший друг. Зовут его Джонни Мюррей. Он пару недель назад откинулся, съездил в родную Филадельфию, уладил там все свои дела, а теперь решил навестить своего лучшего друга, с которым четыре года вместе чалился. Он погостит у них несколько дней.

Брюс познакомился с Джонни в тюрьме, куда прибыл отбывать свой семилетний срок за финансовую аферу. А Джонни к тому времени уже отсидел почти год из пяти лет, которые он получил как брачный аферист. Они очень подружились. Вот только Брюс вышел досрочно, а Джонни отбыл весь свой срок и только сейчас вышел на свободу.

Услышав слова «брачный аферист», Стив, ясное дело, живо представил себе некоего мачо, перед которым ни одна баба не устоит. Каково же было его удивление, когда в их квартиру вошел невзрачный субъект лет сорока пяти, ростом на полголовы ниже шестнадцатилетнего Стива и намного уже его в плечах. Негромкий хрипловатый голос тоже совершенно не соответствовал: ведь настоящий мачо должен говорить или басом, или мужественным глубоким баритоном.

Джонни мгновенно оценил выражение лица Стива, засмеялся и сказал: «Что, сынок, не похож я на Казанову? И тем не менее в моем списке шестьдесят две бабы, которых я окучил. Просто официально известны не шестьдесят две бабы, а всего семь баб. Но даже те деньги, которые я получил от последних пяти баб и которые я не успел перевести в Швейцарию, копам так и не удалось найти!»

Улыбающийся Брюс подтвердил, что именно так все и было, об этом даже в газетах писали, и деньги копам не удалось найти, хотя они прямо землю рыли. Просто пять лет назад Стив был совсем еще пацаном и такими вещами не интересовался. Джонни одобрительно кивнул: «Наш начальник тюрьмы, похоже, гордился мною как знаменитостью, так что даже разрешил мне немного прошерстить тюремную библиотеку и сделать альбом из посвященных мне газетных и журнальных статей. Вот как разберу вещи, сразу вам, парни, этот альбом покажу».

Стив с огромным интересом трижды прочитал альбом. Но газетные и журнальные статьи не шли ни в какое сравнение с рассказами Джонни, в которых он, найдя благодарного и понятливого ученика, излагал свою тактику, стратегию, взгляды на жизнь и на женщин и многое, многое другое.

Дорогие читатели и в особенности читательницы! Хочу вас заверить, что все мысли и сентенции Джонни Мюррея по поводу женщин — это его мысли и сентенции, а не мои! И самое главное: я уважаю женщин и я НЕ мужской шовинист!