Солнце цвета стали - Дмитрий Казаков

Повернувшись на месте, бывший иудей вдруг закатил глаза и мягко осел на пол.

– Еще один, – сказал Афанасий мрачно, – не повезло нам сегодня!

Гаркуш лежал свернувшись, точно ребенок под одеялом. Распахнутые светлые глаза невидяще созерцали стену, а под телом Мстителя растекалась лужа крови. Судя по всему, его было уже не спасти.

– Свяжите их, – приказал Ивар, кивнув на ромеев.

– Чем? – Гудрёд попытался почесать в затылке, но наткнулся на шлем. – Веревок-то нету!

– А вон штуки висят. – Ивар потыкал пальцем на занавеси из плотной ткани, прикрывающие окна. – Если их на полосы разорвать, как раз сгодятся.

Зал наполнился треском разрываемой ткани. Связанные по рукам и ногам гвардейцы были рядком сложены вдоль стены, где и остались, свирепо хлопая глазами. На всякий случай Ивар велел заткнуть им рты.

Императора они нашли через две комнаты. Последние его защитники разбежались. Правитель Миклагарда сидел на роскошной, под балдахином, кровати и мелко дрожал.

– Да, а ничего императоры живут! – заметил Афанасий, озираясь и завистливо сопя.

Спальня, хоть была невелика, по обилию натасканных в нее вещей могла поспорить с сорочьим гнездом. На толстых настенных восточных коврах, ярких, как цветущий луг, висело драгоценное оружие. Судя по.слою пыли, покрывавшему искусно изукрашенные ножны, клинками не пользовались лет сто. На низких столиках из красного дерева теснились шкатулки, какие-то кувшинчики из золота, щедро украшенные драгоценными камнями.

Резко и неприятно пахло благовониями.

– Что же ты не удрал вместе с остальными? – почти ласково спросил Нерейд, подходя к Роману.

– В-ва… ыыы… гррр… – отозвался тот.

– Он, похоже, от страха совсем разум потерял, – покачал головой Ингьяльд.

– Ничего, сейчас он к нему вернется! – пообещал Ивар, глядя прямо в черные глаза императора. – Я хочу знать, где Зоя. И если ты не скажешь прямо сейчас, прикажу вырезать тебе орла на спине. Тебе известно, что это такое?

Император вздрогнул сильнее, но ничего не сказал.

– Это когда перерубают ребра на спине, – не удержался от пояснений Нерейд, – а через дыры вытаскивают наружу легкие.

– Совершенно верно, – подтвердил Ивар. – Человек, которому вырезали орла на спине, умирает долго, и мучительно.

– Я скажу! – Судя по распространившейся вокруг вони, Роман очень сильно испугался. – Она в башне Юстина, в верхних покоях!

– Афанасий, – не поворачивая головы, распорядился Ивар, – возьмешь своих и еще Кари. Освободите цесаревну и приведите сюда…

– А где башня-то эта?

– Вам любой из гвардейцев скажет.

– Пошли! – Глава Мстителей ухватил за плечо Крысу, который торопливо рассовывал по карманам драгоценные безделушки, и поволок за собой.

– Я-то вам зачем? – возмутился тот.

– Пригодишься… – ответил Олешер, покалывая приятеля пониже спины кончиком меча. – Вдруг замок вскрывать придется?

Крыса взвизгнул, и процессия, которую замыкал Кари, скрылась за дверью.

– Ты ответил на мой вопрос, – проговорил Ивар, не отрывая взгляда от императора, – и я сдержу слово. Орла мы вырезать не будем. Но жизнь я тебе не обещал.

– Нет, нет! – Роман заплакал. Крупные слезы стекали по морщинистой коже, застревали в бороде. – Пощадите!

– По твоему приказу убили нашего конунга! – зло сплюнув, сказал Сигфред. – Так что не надейся на пощаду!

– Будь настоящим правителем хотя бы перед смертью. – Ивар с трудом удержался от брезгливой гримасы. – Ты умрешь быстро и легко, но не просто так. Мы принесем тебя в жертву Одину.

Император взвыл раненой волчицей.

– Это хорошая мысль! – приободрился Ингьяльд. – Что может стать лучшим приношением Отцу Ратей, чем чужеземный правитель? Но жертву положено приносить под открытым небом. Что, потащим его к выходу?

– Я тут видел дверь на террасу, – подал голос Нерейд, – в предыдущей комнате…

Открытая площадка, окруженная невысокой резной оградой, нависала над дворцом. Сквозь тучи проникали первые лучи рассвета, и виден был сад, темный и безлюдный. Невдалеке маячили башни сторожевой стены. За ними россыпью огоньков лежал просыпающийся город.

– Действуй! – сказал Ивар, вручая Ингьяльду свой меч. – Ты эриль, и жертвы – твоя обязанность.

Ингьяльд заметно покраснел и повернулся к Роману, которого выволокли на террасу под руки. Сейчас император стоял на коленях, закрыв глаза и съежившись, как испуганный зверек.

– Тебе, убивший Имира, отдавший глаз в залог, посвящаем мы наши мольбы!.. – речитативом заговорил Ингьяльд.

Падали тяжелые слова, и теплый восточный ветер менялся на холодный северный. Тучи разошлись, обнажив темную плоть неба с белыми оспинами звезд. В тот момент, когда острое лезвие коснулось дряблой шеи жертвы, в вышине сверкнула стремительно мчащаяся золотая искорка.

Хлынула кровь, Роман захрипел в агонии.

Летящий по небу громадный всадник на желтом во-сьминогом жеребце воздел над головой копье. Он пронесся так близко, что можно было рассмотреть единственный глаз, пылающий нестерпимым пламенем.

Тучи сомкнулись, скрывая видение.

– Жертва принята! – объявил Ингьяльд, опуская меч, на лезвии которого не осталось ни пятнышка.

Глава 20

ПУТЬ КОНУНГА

– Он!.. – заорал Нерейд, шмыгая носом и утирая ску-пую мужскую слезу. – Никогда бы не подумал, что буду так рад видеть эту посудину!

Драккар медленно входил в гавань. На фоне голубой воды он казался настоящим морским змеем, покрытым черной лоснящейся чешуей. Грозно скалилась драконья голова, шлем на голове стоящего на носу воина блистал, точно серебряный.

– Вот и вернулись ваши соратники!.. – прогудел над ухом Афанасий и тяжелой ручищей хлопнул Ивара по плечу. – Моим людям стоило немалого труда убедить их, что это не очередная хитрость с целью заманить викингов в ловушку!

– Мы, северяне, все недоверчивы… – Ивар невольно улыбнулся, вспоминая. Посланцев из числа Мстителей, которые разыскали корабль в укромной бухте к западу от города, чуть не умертвили. И, только обезоружив и связав, решили выслушать. Но и тогда не поверили. Пришлось отправлять к кораблю Ингьяльда. Только его появление заставило Эйрика вывести корабль из убежища.

– Ну мы свое дело сделали!.. – Голос Афанасия звучал чуть грустно, и Ивар невольно повернулся к бородатому Мстителю. – Пожалуй, пора прощаться! Мы и так засиделись в этом городе, полном разврата и всяческого порока!

Олешер, лицо которого после вчерашней пьянки являло хороший пример этого самого порока и разврата, многозначительно хмыкнул. Крыса, из врожденной осторожности пивший мало, сохранял молчание.