Солнце цвета стали - Дмитрий Казаков

– Пр-рямо… – ответил он, стуча зубами.

– Не дрожи! – успокаивающе улыбнулся Нерейд, подойдя поближе. – Мы людей не едим. Только когда уж очень проголодаемся!

Пленник затрясся еще сильнее.

– Быстро вперед! – скомандовал Ивар, вновь водрузив шлем на макушку. – Крыса, ты чего там возишься?

Маленький Мститель, сидящий на корточках около одного из трупов, поднял голову. Блеснули в улыбке мелкие зубы.

– Да так, перстенек занятный, – заметил он, демонстрируя отрезанный палец. На нем красовалось золотое кольцо с крупным рубином.

– Нашел время грабить! Не отставай!

Они шагали из комнаты в комнату, поднимались по лестницам, а по дворцу со скоростью пожара в сухом лесу распространялась паника. Слышались испуганные вопли и визг. В одном из залов навстречу выскочила полураздетая, простоволосая женщина. При виде воинов с обнаженным оружием вскрикнула, как раненая чайка, и живописно брякнулась на пол. Тонкая сорочка отчетливо обрисовывала соблазнительные выпуклости.

– Во дура, – заметил с сожалением Нерейд, – надеется, что изнасилуем! Некогда нам!

И, наклонившись к женщине, добавил:

– Поваляйся немного, подруга! Как императора прирежем, я сразу вернусь!

В следующей комнате их встретил отряд служителей христианского бога. В сверкающих золотом длинных одеждах, высоких шапках, они были настроены решительно. Тряся бородами, жрецы распевали нечто гнусавое, размахивали маленькими жаровнями, в которых дымилась ароматная смола.

– Изыдите, порождения нечистого! – заголосил главный, брызжа в лицо Ивару водой из ведра, которое держал насмерть перепуганный служка.

Вонзенный в толстый живот жреца меч оказался убедительнее любых слов. Теряя жаровни, шапки и остатки достоинства, поклонники белого Христа с воплями разбежались.

– Все, тут покои императора… – пробормотал пленник, когда они очутились перед очередной дверью. – Я тут на страже стоял как-то…

– Не врешь? – Афанасий погрозил ему кулаком размером с бочонок. – Крыса, присмотри за ним пока… Если окажется, что соврал, прирежь!

– Это я с радостью! – отозвался Крыса. – Давно хотел на ромейские потроха посмотреть!

Пленник позеленел.

– Все готовы? – Ивар оглядел свое воинство и ногой вышиб дверь.

За ней было светло, точно днем. Факелов натаскали столько, что свет резал глаза. Тут, на последнем рубеже, собрались те, кто не боялся даже демонов или был слишком многим обязан императору, чтобы оставить его без защиты.

Они стояли плотным строем, и обнаженные мечи в их руках не дрожали.

– Вы все же выжили тогда, варвары!.. – проговорил худой и высокий воин, в котором Ивар с удивлением узнал Эраста. Бывший Главный Советник По Особым Поручениям оказался гораздо смелее, чем выглядел. – Можно было этого ожидать! Ваше богопротивное колдовство иногда бывает очень сильным! Но теперь настал час вашей смерти!

Он собирался что-то еще добавить, но осекся, наткнувшись на холодный, полный ненависти взгляд Ивара.

– Не знаю, выживу ли я… – промолвил предводитель викингов, глядя на такой знакомый меч, который сжимали чужие руки. Ощущение было такое, словно жену лапали у него на глазах. – А вот ты умрешь точно!

Он резко взмахнул рукой. Щит, превратившийся в метательный снаряд, ребром врезался в лицо Эраста. Хрустнули кости.

– Убивай! – гаркнул Ивар. – Одину слава!

Кари врезался в чужой строй, точно камень, выпущенный из метательной машины. Меч, который должен был разрубить ему горло, погнулся, упавший на голову клинок разлетелся на куски. Берсерк ворочался в гуще врагов как медведь в собачьей стае и убивал, убивал…

Воющий Сигфред отшвырнул щит. Изо рта его пузырилась пена, а клинок метался с такой скоростью, что можно было уловить только смазанное движение. Его противники не успевали ничего понять, как оказывались мертвыми.

Топор Афанасия, клинки Гудрёда и Ингьяльда собирали кровавую жатву. Будто сама Хель, неумолим был Олешер, и меч его разил не хуже косы хозяйки Мира Смерти. Сверкали сабли Петра.

Нерейд и Гаркуш, бросив бесполезные сейчас луки, тоже ввязались в свалку. Лязг оружия оглушал, хрипы и стоны сражающихся звучали подобно морскому прибою, равномерно усиливаясь и утихая.

Ромеев медленно теснили. Их было куда больше, но здесь собралась ближняя охрана императора из знатных обитателей города, которые больше привыкли красоваться в золоченых доспехах рядом с троном, чем сражаться не на жизнь, а на смерть. И, столкнувшись с теми, для кого умение убивать и не быть убитым давно стало в жизни главным, они не могли победить.

Ивар нагнулся к поверженному Эрасту, разжал еще теплые пальцы. Шершавая рукоятка меча точно сама прыгнула в ладонь. По телу прокатилась сладостная дрожь, лезвие в ответ мягко засияло, будто приветствуя хозяина.

– Руби! – закричал он, не слыша собственного вопля, и ринулся в схватку. Привычно уклонился от удара в голову, отразил второй и тут же пожалел, что остался без щита – тычок в область ребер хоть и не пробил кольчугу, но все же оказался очень болезненным. На мгновение сорвалось дыхание.

Но это уже не имело значения. Сигфред, не обращая внимания на сыплющиеся удары, вбил меч по самую рукоятку в горло пожилого воина в простой вороненой кольчуге.

– Стратига убили! – завопил кто-то, и строй гвардейцев тут же потерял монолитность. Кое-кто развернулся и ринулся бежать, прочие продолжали защищаться, но уже без прежней отваги.

– Бросайте оружие – и останетесь живы! – крикнул Ивар что есть силы. – Всем стоять!

Второй приказ относился только к своим, но, к удивлению Ивара, послушались все. Сражающиеся вдруг замерли, как-то странно озираясь по сторонам. Многие так и не поняли, что именно заставило их приостановить смертоубийство. Наступившая тишина терзала слух и была более неприятной, чем недавно звучавший грохот.

– Кто сдастся сейчас – останется жить! – сообщил Ивар второй раз.

– Вот уж нет, грязные варвары! – взвизгнул тощий юноша. Некогда на его шлеме топорщились перья, но после знакомства с мечом кого-то из викингов торчали только жалкие огрызки. – Чтобы мы сдались вам?..

Удар Нерейда был так стремителен, что его мало кто заметил. Просто раздалось смачное «чпок!». И гордый юнец, закатив глаза, неуклюже повалился на спину. Болтун зашипел, растирая костяшки пальцев.

– Твердое у него личико, – пожаловался он. – Прямо как у тролля!

С негромким лязгом на пол упал первый выпущенный из рук меч. За ним второй. Благоразумные гвардейцы поняли, что императоры приходят и уходят, а жить-то надо…

– Р-резать! – со странной интонацией прошипел вдруг Петр. Его черная борода вся была заляпана алым месивом, кровь виднелась и в шевелюре, с которой кто-то сшиб шлем.