Татуированная любовь - Гайя Алексия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Чувак, это мое место, – слышу я через некоторое время.
Пока давлю сигарету, поднимаю глаза и замечаю парня чуть пониже. Я его уже видел, но где? Повисла тишина, пока он таращился на меня, потом устало вздохнул.
– Шутка. Мы ведь знакомы, правда, хилячок? – посмеивается он.
Он не носит форменную куртку, так что я запросто от него отделаюсь. Игнорирую его и, чтобы яснее дать понять, что мне все равно, просто наблюдаю за игроками на поле внизу.
– Эй, ответь мне! – бросает он.
Показываю ему средний палец, и кажется, ему это не нравится. Я уже видел его лицо. Может, в коридоре? Не знаю.
– Ты серьезно?
Очень серьезно, приятель. Убирайся, пока я не начистил тебе рожу, хотя ты и шире меня. Впиваюсь в него взглядом, и он хмурится. Я уверен, что видел эту морду раньше, но не помню где.
Вибрация мобильника напоминает мне о приказе не высовываться.
Сообщение от львицы:
«Звонок прозвенел, ты где?»
Черт, я и не заметил, как прошел час. Парень смотрит, как я встаю, и я чувствую, как он провожает меня взглядом.
Эта встреча подействовала мне на нервы. Львица прошла мимо меня. Подбегаю и пытаюсь догнать ее. Еще одно сообщение говорит мне, что она идет в туалет в крыле, где класс истории.
Открываю первую попавшуюся дверь. Там тьма народу, и мне приходится лавировать между хихикающими девчонками и парнями, которые смотрят на меня с недоверием или откровенно косо. Наконец замечаю львицу, которая заходит в женский туалет.
Жду поодаль у стены. Достаю мобильник, потому что не люблю стоять без дела. Социальные сети помогают скоротать время, но очень скоро громкий смех привлекает мое внимание. Он доносится из туалета, в котором моя львица. Какая-то телка приоткрыла дверь, и я увидел, что там происходит.
От увиденного тут же срываюсь с места: Елена плачет от насмешек других девчонок. Мгновенно достигаю двери и бесшумно вхожу. Три телки окружили львицу.
– Толстуха Хиллз все съела!
– Да… Члены всех парней в школе.
– Да пошла ты! – выплевывает Елена, отталкивая одну из них.
Но даже против баб ее никудышная сила не действует. Слезами тут тоже не поможешь.
– О! Не плачь, Хиллз, папа найдет тебе отличную трассу для карьерного роста!
Выбиваю дверь, и сначала меня видит Елена, а вскоре оборачиваются и все остальные.
Вижу, как телки бледнеют.
Елена бросается ко мне, и я вывожу ее, а после тут же ныряю обратно и защелкиваю дверь изнутри. Это заняло секунду, и мне не понадобится много времени, чтобы дать этим стервам понять, чтобы они никогда не смели нападать на мою львицу.
– Нет! Тиган! Тиган, открой!
Елена с криком колотит в дверь.
Три гарпии передо мной застыли в панике. Одна из них быстро осматривает окно в верхней части стены. Там решетки, это глупо.
Елена продолжает пытаться открыть дверь, но я не двигаюсь.
– Чего ты хочешь? Да мы просто шутили! – бормочет одна из них, плохо скрывая свой страх.
Пинаю ногой большую мусорную корзину рядом со мной. Все ее содержимое разлетается по полу. Одна из девушек зарыдала.
– Это ведь не мы нарисовали. Мы заметили одновременно с ней! – защищается другая.
Но о чем она?
В ответ на мой озадаченный взгляд она закрыла одну из кабинок. На двери нарисована телка, которая стоит на коленях и сосет у парня, а другие парни выстраиваются за ним в очередь. Под ней надпись: «Толстуха Хиллз все съела».
Нарисовано довольно плохо.
Стискиваю зубы. Елена больше не стучит в дверь, но мой мобильник не перестает вибрировать.
– Мы ничего не имеем против тебя, ясно? Мы… мы не хотим неприятностей, – шипит та, которая все это время молчала.
– Елена и я – одно целое.
Мне кажется, мой голос вызывает у них еще больший ужас, чем мои кулаки. Все трое мотают головой, и я слышу извинения, тихие всхлипывания и «отпусти нас». Пфф… напасть на Елену – это легко, но теперь помощи ждать неоткуда.
Бросаю на них последний взгляд. Рисунок выбил меня из колеи. Открываю дверь и замираю. Черт, директор. С секунду он наблюдает за девушками, в панике стоящими позади меня рядом с опрокинутым мусорным баком, а затем набрасывается меня, явно раздраженный:
– Тиган, что ты делаешь?
Его голос такой тихий, словно он хочет, чтобы слышал только я, но его прерывают три рыдающих телки, которые спешно сваливают. Елена стоит чуть позади отца, а за ее спиной, как мне показалось, собралась вся школа, как на спектакль.
Избегаю взглядов. Мне нужен воздух, и побыстрее.
– Нет. Ты пойдешь со мной. Обязательно нужно выбирать именно этот день, чтобы что-нибудь выкинуть… Что ты делаешь в женском туалете?
Отступаю назад и кивком указываю ему на рисунок. Вижу, как в его глазах вспыхивает ненависть. Он словно влепил себе огромную пощечину, поняв, что у его дочери здесь нет друзей.
– Елена, в мой кабинет, немедленно. И ты тоже, – холодно приказывает он, не спуская глаз с рисунка.
Ловлю дрожащую руку львицы. Она вся в слезах.
Люди расступаются на нашем пути, косятся, странно на нас смотрят. «Не нужно попадаться на глаза», – сказала утром львица.
Миссия провалена.
За спиной слышу, как отец говорит, что туалеты не работают до дальнейших распоряжений и все должны вернуться в класс.
Подойдя к секретарше, Елена убирает свою руку с моей, чтобы вытереть щеки.
– Что ты с ними сделал? – спрашивает она меня.
– Ничего.
– Почему они все плакали?
Они плакали? Все равно.
– Ты тоже плачешь… – невольно шепчу я.
Мне хотелось закричать.
Она избегает моего взгляда, и в следующую секунду все три девушки, о которых идет речь, приходят в сопровождении директора. Он делает нам знак войти, и все смотрят на его выражение лица.
– Елена и Тиган, ждите меня здесь, – приказывает отец. – Я сейчас к вам вернусь, – обращается он к кому-то в приемной.
И исчезает в своем кабинете вместе с тремя девушками, а я поднимаю голову и вижу ожидающего человека.
О дерьмо… Вдруг я понимаю, о чем говорил отец у входа в уборную. Этот жирный придурок Терри, мой надзиратель, выбрал именно этот день, чтобы сунуть свой нос. Это он удачно зашел.
– Так ты, мудак, теперь еще и в коллективном изнасиловании замешан? – усмехается он, напоминая о рисунке на двери.
Елена, стоящая рядом со мной, поднимает голову. Он смотрит на нее взглядом извращенца. Щелкаю пальцами, чтобы он прекратил. Пусть даже не думает меня задирать, тем
