Легион павших. I - III Акт - Эри Крэйн

class="p1">— Я всего лишь подвергаю сомнению идею клеймить всякого, кого угораздило родиться «не таким». Некромантами рождаются, а не становятся, так? Получается, раз за Осмельдом не числится никаких преступлений, его сослали в рудники просто за то, что он таким родился.

— Его сослали не за то, что он — некромант, а за то, что он — инициированный некромант.

— Инициированный?

В отличие от Райза, Къярт знал, что это значит. Но делиться своими познаниями при Каре уж точно не стоило, тем более она и сама могла с этим справиться.

— Мало кому об этом известно, но родиться с проклятой силой — не такое уж и редкое событие. Если бы мы истребляли всех рожденных некромантами, людей и вовсе не осталось бы. Так что никто не становится преступником с рождения. А вот те, кто пытается узнать, если ли у них эта сила, или те, кто знают и стремятся ею овладеть — очень даже. Инициация некроманта происходит в тот момент, когда он поднимает первого мертвеца — использует первую печать, которую могут применить только некроманты. И только после этого он становится «видимым» для силы паладинов, — Кара смерила Райза пристальным взглядом. — Мы — не какие-то палачи-самоуправцы. Братство защищает человечество от заразы уже тысячу лет и уж точно знает, что делает.

— Даже не буду подвергать сомнению. Неосведомленность сыграла со мной злую шутку, — Райз миролюбиво рассмеялся. — Мне стало жаль паренька и захотелось понять, действительно ли его наказание справедливо.

Стало жаль? Справедливо? После их вчерашнего разговора Къярт едва сдержался, чтобы не рассмеяться от абсурдности услышанного. Нет, ему точно не понять, что творится в голове его напарника. Не стоило даже и пытаться.

— Нет, не справедливо. Его должны были казнить. Каждый инициированный, оставленный в живых — это брешь в нашей защите. И однажды какая-то из них — а может и все сразу — разрушат все то, что Братство берегло не одно столетие.

— Почему ты так в этом уверена?

— Все рано или поздно разрушается.

— К чему тогда столько стараний, если заранее известно, чем все закончится?

— Известно, чем закончится, но не когда.

Райз хотел было ответить, но Къярт опередил его:

— Не хотите уже прекратить? Мне не очень нравится слушать про некромантов, казни и разрушения.

Во взгляде Кары появилась нотка растерянности.

— Не злись на нее, это я начал, — сквозь смех попросил Райз и посмотрел на Кару. — Если помнишь, мы планируем разобраться с Ордой, а Къярт за это дело радеет больше моего. И беседы о том, что какая-то горстка недо-некромантов все испортит, по-меньшей мере уязвляют его самолюбие.

Кара покосилась на Райза и спустя пару секунд рассмеялась.

— 15 -

Они попрощались с Карой в полдень следующего дня, как только пересекли приток Зеснары, что разграничивал юго-восток Коуфладских земель и земли Трейта. Убедившись, что Енкарты не собираются ехать в сторону Руферона, Кара передала Райзу медальон. Белоснежный, размером чуть меньше ладони, с выгравированной на нем змей, чью голову пронзал клинок — подарок от Регрора, символ того, что его владельцы находятся под патронатом руферонского отделения Братства. Похоже, его глава был абсолютно уверен в том, что не пройдет много времени, и Енкарты снова встрянут в переделку.

— И что это вчера было? — полюбопытствовал Къярт, когда Кара превратилась в белеющую вдалеке точку.

— Хотелось узнать, что она думает о произошедшем с Осмельдом и как к этому относится.

— Зачем?

— Никогда не угадаешь, когда тебе пригодится та или иная информация.

— Знаешь, а ведь можно просто признать, что она тебе нравится. И не выдумывать объяснения.

— Отцепись, — отмахнулся Райз и развернул Клыка в сторону реки.

Они проехали вдоль ее русла где-то с полчаса, пока не добрались до небольшой дубовой рощи. Къярт знал, что означает для него эта остановка, и мысленно уже подготавливал себя к очередному погружению в чужое прошлое.

— Итак, — Райз разложил перед ним на траве флягу с остатками спрута, обгоревшую кость твари-разведчика и сложенный вчетверо платок. — С кого начнешь?

— Что за платок?

Райз улыбнулся и отвернул вышитый алыми цветами край, демонстрируя прядь черных волос. Значит, еще и некромант, обосновавшийся возле исполина.

— Мы затеяли все ради зверя. Ему и быть первым.

В прошлый раз попытка призвать связанную с ней душу дорого ему обошлась. Тогда вместо привычных горошин света над заводью его встретил мрак. Едкий черный дым стелился по поверхности, проникал в воду, отравлял ее. Из заводи нужно было выбираться, но чтобы Къярт ни пробовал, как бы ни пытался — ничего не выходило. И только когда тьма подобралась совсем близко, когда коснулась его, и он ощутил на языке ее горечь, его буквально вышвырнуло в реальность.

Къярт снял перчатку и взял кость. Он опасался, что заводь все еще заражена той чернотой, но в этот раз все прошло так же, как и тогда, когда он призвал душу самой первой, убившей Стева твари. Даже повезло не почувствовать вкус человеческой крови. Все же основной задачей этих хищников было не истребление людей, а разведка, и от рождения и до смерти от пули Хаука тварь действовала скрытно, питалась лисами и зайцами, а иногда и вовсе выкапывала коренья — когда жители деревни приходили в лес, и высовываться из гнезда было слишком рискованно.

После возвращения из заводи Къярту пришлось отдышаться, прежде чем он смог заговорить. Последние минуты твари выдались не из легких, и он словно бы все еще чувствовал лихорадочно стучащее в груди звериное сердце.

— Нет больше зацепки, — выдохнул он и посмотрел на Райза. — Охотники зачистили не только это гнездо, но и родительское. Там ничего не осталось. Только пепелище. Этот зверь, — Къярт положил кость на траву, — пришел в родительское гнездо уже когда хищники растащили все кости.

— Каких-то пять человек, а сколько вреда, — хмыкнул Райз и покачал головой. — Ну ничего. У тебя осталось еще две попытки.

Къярт смерил взглядом флягу и потянулся за платком. Всего лишь прядь волос — даже меньше, чем кость.

В изумрудной воде его, как и всегда, ждала тонкая, временами становящаяся прозрачной, нить. Къярт следовал за ней, не зная, куда она приведет. На том конце его ждала душа некроманта, но какой она будет? Черной, как ночь? Будет ли от нее веять теплом или холодом? Будет ли больно ее касаться? Должно же существовать какое-то различие между душой обычного человека и душой некроманта.

Но различия не было. Нить привела Къярта к такому же сияющему сгустку, каким когда-то перед ним предстала душа Ашши. Пусть и не такому