Былина железных душ - Вячеслав Ларин

– Будь ты проклят, крушитель жизни! – ответил на то Стрезибор, почувствовав, как в нём подымаются силы богатырские. – В час сомнений и ужаса я поддался тебе и в том мой рок, но ты всё равно проиграл. Моя помощь отвернулась от тебя. И я рад. Сам бы я не смог отвернуться, но всё пошло к лучшему. Моя помощь сама отвернулась. Ты умрёшь! – и витязь, проснувшийся в Стрезиборе, плюнул в ладью о чёрных парусах.

– Замолкни! – сказал сверху Кощевит и, взяв свой посох, бросил его прямо в северного князя. Посох пронзил того в самое ретиво сердце и пригвоздил к узорчатому льду. Тотчас послышался страшный гортанный крик или визг, глаза Стрезибора окаменели, и он, скорчившись, испустил дух. На лёд хлынула кровь и вскоре окрасила его в багровый цвет. Витязи ужаснулись, иные закрыли лицо руками, и лишь только Явор неколебимо и твёрдо стоял, сжимая в ладони рукоять своего меча.

– В бой! – вдруг вскрикнул кто-то из дружины, увидав смерть своего бывшего князя. Все услыхали воинственный призыв и рванули к ладье, размахивая мечами железными, острыми копьями да тяжелыми палицами. В первых рядах понеслись Беленир и Всесвятлир с ратоборцами Стрезибора, а вслед за ними Явор со своими берегинами. Но только-только дружины, грохоча кольчугами да бряцая мечами, двинулись с места в них понеслись стрелы калёные да отравленные сулицы – воины Кощевита не для красоты стояли на чёрной ладье. Пролилась свежая кровь, а в холодном воздухе разнеслись новые крики, однако ряды воинов поредели не намного.

Всесвятлир тем временем заметил, что воины Кощевита уже пробили во льду крепком брешь: проруби многие. Но их было мало, чтобы корабль двинулся с места. И вот несколько воинов Кощевита подбежали к скале, за которой недавно прятались Беленир и Всесвятлир, и стали бить в неё каким-то тараном. Между тем дружины хоробрые во главе с Белениром и Явором отогнали многих врагов на ладью, а других и вовсе сбросили в студёную воду – русалкам на пропитание. Но едва добрались берегины до тех негодяев, что били тараном в скалу, скала обрушилась с грохотом и разбила лёд. Под воду упали и сами воины Кощевита, и те берегины, которые пытались их остановить. Образовался разлом, и широкая трещина пролегла по льду до самого моря, открыв кораблю Кощевита путь и взяв его в кольцо. Теперь ладья была отделена от дружин студёной водой. Многие воины канули в образовавшиеся трещины и попали под льдины: одни по ужасной случайности, а другие, силясь в порыве ярости допрыгнуть до чёрного корабля. Немногих удалось вытащить. Иные сами нырнули спасать друзей, но тоже не всплыли. Лишь несколько самых могучих и отважных выбрались на лёд и вытащили товарищей. Больше среди людей и даже среди берегинов премудрых не сыскалось тех, кто погрузился бы в студёную водицу. «Не нырять!» – приказал Явор. Конечно, он хотел спасти тех, кто канул в морские зыби, но он знал, что в водах залива обитали русалки нечистые, кровожорные, а они любили мясо посвежее.

Вдруг Кощевит взревел радостно: «Лёд пробит, к вёслам!». На его лице протянулась ядовитая ухмылка. Тотчас рабы-невольники с силой налегли на вёсла. Ладья двинулась с места, идя по образовавшемуся разлому и пробивая кое-где лёд своим железным носом. И вёсла стальные, к тому же остро наточенные, разрубили всех, кто был в воде. Погибли даже многие русалки нечистые, слетевшиеся на пирушку. Вода превратилась в кровавое месиво, и на лицах берегинов и людей проскользнул ужас. Беленир, увидев всё это на голодный желудок, чуть не упал в обморок: у него закружилась голова и потемнело в глазах. И даже некоторые берегины отворотились от такого ужасающего зрелища. «Столько страстей за один день – это уже слишком!» – подумал про себя Беленир.

– До встречи, жители Заповедья и Брегокрая! – донёсся замогильный голос Кощевита с ладьи. – Я еще вернусь к вам. А твоих потомков, Беленир, я найду после твоей смерти, и вся их жизнь станет сплошной мукой!

– Что нам делать? – воскликнул Явор. – Кощевит сейчас уплывёт!

– Надо остановить его, – промолвил Всесвятлир, стоявший рядом. – Просто надо додуматься как.

– Нам некогда думать, и поможет лишь чудо! – воскликнул разочарованно Беленир, и вдруг на лицо ему упало перо огромное. Витязь громко чихнул и взглянул в небо. Приглядевшись, он увидел, что в выси голубой кружился да водил хороводы, широко расправив крылья по потокам воздушным, сизый сокол. Невесть как он там оказался зимой, но было ясно, что неспроста.

– А вот нам и чудо, – улыбнулся Беленир, и Явор с Всесвятлиром тоже глянули в небо.

– Это же Ясный Сокол! – воскликнул восторженно Явор, едва завидев птицу дивную. – Он-то нам и поможет. Ведь он велик и силён, и его крылья – вихрь, когти – клинки, а клюв – копьё. К тому же очи его видят во тьме кромешной на много поприщ. Он отнесёт нас на ладью, и мы убьём Кощевита!

Тем временем сокол начал снижаться, а на витязей и берегинов от его крыльев стал дуть сильный ветер. Берегины кое-как удержались на ногах, и один лишь Явор слегка пошатнулся. Даже на ладье многие ратники Кощевита попадали от ветра, и только сам их властелин был непоколебим и твёрд, как гранитная скала. Но вот Ясный Сокол, приметив Беленира и Явора за главных, приземлился перед ними на лёд и сложил свои крылья огромные, чья сила была близка мощи смерча.

Путники с интересом посмотрели на прилетевшего хищника. Сокол оказался достаточно велик: крили в размахе были три сажени, сам он в высоту превосходил всех берегинов, людей и даже самого Кощевита. Цветом же он был как пепел, однако края перьев были сизые. Да и грудка его была бела что пух. На хвосте иногда встречалось серебристое перо в чёрную крапинку. И воистину клюв сокола цвета соломы – одного цвета с когтистыми лапами – был подобен копью долгомерному, а очи, окаймлённые веками цвета суха золота, вправду видели сквозь морок, ночь и любую хмару. И полон гордости был взгляд Ясного Сокола, но в тоже время был это взор опасного хищника и охотника, без снисхождения убивавшего своих жертв.

Явор поклонился птице великой и промолвил:

– Вовеки здравствуй, Ясный Сокол! Как же ты оказался здесь в такую холодную и ненастную пору?

– И тебе привет! – провещился Ясный Сокол голосом человечьим, устремив на Явора свой проницательный и мудрый взор. – Прилетел я сюда по делам важным – забрать пожитки со своего старого гнезда. А тут гляжу – суета какая-то