Мурманский сундук - Юрий Любопытнов

— Люди Стыся обе дороги перегородили, там у них засады. Нам не прорваться. Они нас перестреляют, как куропаток.

Отвечал Челнок, пожилой уголовник с лысой, удлинённой, как кабачок головой.

Зашитый рассмеялся, всем видом показывая, что ничуть не расстроен сообщением Челнока. Он знал, что его подельники не солдаты, в штыковую атаку не пойдут, даже ради сундука. Они привыкли действовать мелкими группами, беря противника хитростью и изворотливостью.

— Рассказывайте, что ещё видели?

Зашитый пошарил в кармане. Достал пачку, размял сигарету. Волдырь услужливо чиркнул зажигалкой. Зашитый сделал несколько жадных затяжек и бросил окурок на землю, раздавив его каблуком сапога.

— План действий таков, — сказал он, внимательно оглядев каждого из своего отряда. — Я предвидел, что Стысь своих людей поставит на дорогах и приготовился к этому. — Говорил он не как бандит, а как опытный военачальник. — У нас два выхода: или тащить сундук по бездорожью, или придумать что-нибудь другое.

— Я что — упал! — раздражённо воскликнул Волдырь, — таскать ящик. Я и так упарился. Пусть работает трактор — он железный. У меня руки не казённые. Надо пробиваться силой. Где нас машина ждёт? — обернулся он к Зашитому.

— Где надо, там и ждёт, — отрезал Зашитый, не скрывая неудовольствия от вопроса подельника.

Волдырь понял, что эту тему лучше не затрагивать и замолчал, а Зашитый продолжал:

— Одна группа охраняет сундук, другая устраивает небольшой фейерверк в «Камнях» — отвлекает людей Стыся. Он снимет засады на дорогах, чтобы защитить дом, а мы в это время прорвёмся. Усекли?

Волдырю план в целом понравился. Не был он по вкусу только в той части, что одни атакуют «Камни», а другие охраняют сундук. Ему никак не фартила перспектива оказаться в той команде, которой пришлось бы производить нападение на особняк. Видя, что на этой почве шайка может передраться, Зашитый, чтобы не допустить разногласий, пошёл на компромисс:

— Ты прав, Волдырь. Не будем делиться. Сундук пусть остаётся в пещере, а мы всем кагалом наваливаемся на «Камни». А когда с ними будет покончено, возвращаемся к сундуку и вывозим его в безопасное место.

— Этот вариант меня устраивает, — отозвался Волдырь.

Одобрительно загудели и остальные его товарищи.

— Замётано, — провозгласил Зашитый. — Он был рад, что Волдырь больше не будет возникать. Он так насобачился по части ругани, что с ним лучше было не спорить. — После нападения на особняк захватываем моторки и…

— Катер, — сказал Обух.

— Что катер?

— Лучше катер захватить.

— Не спорю. Катер лучше. Забираем сундук и сматываемся. Командование беру на себя. Сколько у нас сабель? — выспренно спросил он, входя в роль воеводы, или вспомнив кино, которое смотрел в детстве. — Все здесь, — он хотел пересчитать подельников.

— Все, — ответил Волдырь. — Семеро нас осталось.

— Жаль потеряли троих. Ну, ничего, мы их кровь припомним Джеку, этому шмирнику. Я соберу с него пенки. А у Стыся сколько? — перестав изрыгать проклятия в адрес Джабраила, спросил Зашитый.

— У него? — Волдырь прищурил глаз, показывая, что считает в уме. — У него раза в полтора больше.

— Зачем фуфло толкать, — повысил голос Зашитый. — У него тоже семеро.

— Девять, — проронил Обух, — если поскрести. Ты не считал моториста катера и самого Джека.

— Да, черкеса я не учёл.

— Он за десятерых сойдёт, — заметил Волдырь.

Зашитый сплюнул сквозь зубы.

— Не такой он и герой, как кажется. — Слова Волдыря задели его за живое. — Кончай базар! Делимся на две группы: обходим особняк с двух сторон, берём его в клещи и запускаем фейерверк.

Зашитый взял себе в помощь двух человек — Волдыря и Обуха, как наиболее опытных и бесшабашных подельников, большую группу подчинил Челноку. Расчет его был прост. Чтобы не рисковать сундуком, а действовать наверняка, он решил поджечь «Камни» и всё то, что там могло гореть, вообще произвести как можно больше шума, своего рода отвлекающий маневр, чтобы Стысь бросил своих людей, выставленных в кордоне на дорогах, спасать особняк. Пока его ребята «шумят», Зашитый захватывает катер, подбирает своих, и все с сундуком сваливают в сторону Верхних Ужей.

— Когда начнём? — осведомился Волдырь, рвавшийся на «дело».

— На рассвете, — ответил Зашитый.

Когда Зашитый с подельниками скрылись за выступом гряды, четверо кладоискателей, перебрались левее и вышли к берегу озера, чтобы видеть, что будут делать бандиты. Те выгрузили сундук и стали его поднимать наверх.

— Тащат в пещеру, — удовлетворённо проговорил Афанасий. — Там и спрячут. Так что у нас есть время поразмыслить, как лучше завладеть им. Зашитый не должен рисковать сундуком. Он будет ждать рассвета, а сейчас наступает ночь. По озеру плыть они не рискнут — лодка их мала, сундук тяжел, и бандиты вряд ли захотят отпустить с сундуком только двоих-троих — жадность не даст им этого сделать, да и на озере лодка ночью может перевернуться. Она слишком утлая.

Действительно, свежий ветер поднимал хорошую волну.

Все согласились с Афанасием, что бандиты ночью вряд ли будут переправлять сундук в новое место.

На озеро и окрестности опустились сумерки. Погас блеск воды у берегов, в разрывы облаков сначала светили звезды, но и они потом померкли, скрытые плотной облачностью.

На горизонте, где стоял особняк, виднелись огоньки. Искатели приключений незаметно для себя задремали.

Через час Афанасий растолкал Сергея и Владимира Константиновича.

— Что? В чём дело? — сначала не могли сообразить они. — Бандиты?

— Николай исчез.

— Как исчез? — Сон вмиг покинул Сергея.

— Нет его.

— Сейчас придёт. Не мог он исчезнуть.

— Я его сорок минут жду.

— Что ж его похитили что ли?

— Вряд ли.

— Тогда что же случилось?

— Я думаю, что он отправился к особняку.

— Один. Зачем?

— А вы не догадываетесь? Ольгу выручать.

— Верно, — почесал затылок Владимир Константинович. — Я сразу обратил внимание, что он к ней не ровно дышит.

— Пошёл в самое логово, — пробормотал Сергей. — Мог бы и нам сказать…

— Решил один действовать, — сказал Афанасий.

— И что ж теперь делать? — спросил Владимир Константинович.

— Вам оставаться с Сергеем здесь, — ответил Афанасий. — Николай может влипнуть. Он с голыми руками пошёл. Вот чудак! Я иду на помощь.

— А мы?

— Вы будете следить за бандитами.

— Мы с тобой.

— Опасное дело, ребята. Да и лишнего шума нам не надо, а когда много людей, много шума.

— А как ты поможешь Николаю один.

— Пока и сам не знаю. Обстановка покажет.

— Нет, мы пойдём, — упёрся Сергей.

— Никуда вы не пойдёте, — резко оборвал его Афанасий. — Я постараюсь быстро вернуться. Может, Николая где-нибудь на полпути перехвачу.

Он взял автомат, нож, моток верёвки и револьвер.

— Вы следите, что будет предпринимать Зашитый. Ответные ваши действия по обстановке.

Сказав это, Афанасий приложил палец к губам и бесшумно исчез.

Он догадывался, что по берегу Стысем расставлены посты, поэтому шёл к особняку очень осторожно, кошачьим шагом. Ночь опустилась тёмная, в кронах деревьев шелестел ветер. Это было на руку Афанасию. Он ничуть не сомневался, что Николай пошёл выручать Ольгу. За время их трехдневного путешествия, он заметил, что Николай с Ольгой сдружились, нашли общий язык. Ольга разбиралась, а если и не разбиралась, то, во всяком случае, любила искусство. Она расспрашивала Николая о живописи, о художниках, проявляла интерес к его картинам, которые не видела, и это льстило Николаю.

Когда Ольгу Джабраил втолкнул в вертолёт, Афанасий по напряжённому лицу Воронина понял, что тот, дабы выручить женщину из рук Пола, мог пойти на безрассудные поступки. Пробираясь к особняку, он размышлял над действиями Николая и понимал его. Любовь — это хорошо, но безрассудство — плохо.

Два раза он чуть было не напоролся на людей Стыся.

Один раз услышал тихий разговор и, поняв, что это чужие, обошёл засаду стороной. Второй раз под ногой хрустнул сучок и совсем рядом голос спросил:

— Кто идёт?

Афанасий замер, боясь пошевелиться.

И кто спросил, тоже не шевелился. Сколько времени мог Афанасий простоять, не шелохнувшись, он не знал. Это могло быть бесконечно долго. Он поднял с земли обломок сучка и, что было сил, зашвырнул его далеко в сторону. Раздалась автоматная очередь. Афанасий понял, что часовой был испуган и палил со страха. Пользуясь произведённым шумом, он шмыгнул в другую сторону, решив держаться ближе к озеру.

Глава двадцать пятая

На выручку

То, что происходило в доме, никак не укладывалось в сознание Стефана — его ни во что не считают, к его мнению не прислушиваются, его игнорируют. Все очумели от этого сундука. Несколько раз он пытался дозвониться до Пауля в Москву, но ни в номере гостиницы, ни в офисе никто трубку не брал. Он собрал чемодан и решил рано утром покинуть «Камни» и никогда сюда не возвращаться.