Игры ангелов - Нора Робертс

Глаза его опасно блеснули.

— Я мужчина, — Ло схватил ее за руку и рванул к себе. — И я никому не позволю прикасаться к тебе. Поняла?

— Да какое ты имеешь право? — Глаза у девушки налились слезами. — Какое ты имеешь право так со мной обращаться?

— А вот такое. Если я еще раз увижу, что кто-то лапает тебя, этот тип не отделается разбитым носом.

— Да какая тебе разница?! — голос ее поднялся до крика. — Почему ты так злишься из-за этой ерунды? Скажи мне, Ло. Скажи прямо сейчас. Иначе я уйду и уже не вернусь.

— Ты никуда не уйдешь.

— Тогда скажи мне! — Слезы катились по ее щекам. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты имеешь в виду.

— Я без ума от тебя, Линда-Гейл.

— Это то, что ты чувствуешь?

— Я люблю тебя. Это ты хотела услышать? Я люблю тебя. Должно быть, всегда любил.

— Да, это то, что я хотела услышать. Больно признаваться, да?

— Немножко.

— И немного страшно.

Он нежно поглаживал ее руки.

— Может, даже не немного.

Она подняла руку, нежно коснулась его щеки.

— Я уже столько лет жду от тебя этих слов.

— Мне так и не удалось добиться тебя, — он нежно прижал ее к себе, поцеловал. — А ведь я старался. Здорово старался.

— Это правда, — она потянула его руки вниз, так что те в конце концов оказались у нее на ягодицах. — Больше ни один мужчина не коснется меня. Но и ты должен отказаться от других женщин. Договорились?

— Договорились.

— Сможешь уйти сегодня пораньше с работы? На губах его вспыхнула улыбка.

— Думаю, что смогу.

— Поедешь ко мне домой?

— Почему бы нет.

— И будешь любить меня до самой зари?

— Только до зари?

— На этот раз, — улыбнувшись, она снова поцеловала его.

Он оказался очень хорош в постели. В принципе, она ждала этого и даже представляла себе нечто подобное — в конце концов, она была уже в том возрасте, когда отношения между полами перестают быть тайной. Но даже ее богатое воображение было не в силах угнаться за реальностью. Его руки и рот ласкали ее с неуемной страстью, так что все тело ее кричало от наслаждения.

Прошло немало времени, прежде чем она смогла хоть немного остыть и прийти в себя.

— Где ты только этому научился? — пробормотала она, не в силах пошевелиться.

— Я практиковался какое-то время, — голос его звучал расслабленно и умиротворенно. — Не хотел ударить перед тобой в грязь лицом.

— Ты хорошо поработал, — она нежно коснулась его волос. — Теперь ты должен жениться на мне, Ло.

— Должен… — Он вскинул голову. — Что?

Выражение лица даже не изменилось.

— Понимаешь, я хотела увериться, что мы подходим друг другу в постели. На мой взгляд, если у двоих не идет секс, у них не пойдет и брак. Теперь мы все прояснили и можем пожениться.

Она бросила взгляд на его лицо. Шок. Но она была к этому готова.

— Я — не одна из твоих девиц, Ло. Я стану для тебя единственной, отныне и навсегда. Если ты не готов к этому, так и скажи. Плакать я не буду. Но больше в своей постели ты меня не увидишь.

Ло приподнялся на локте, затем сел.

— Ты хочешь выйти замуж?

— Да. Я — обычная женщина, с традиционными взглядами на брак. Мне нужны дом и семья, мужчина, который любил бы меня. Я люблю тебя уже много лет, и все это время я ждала. Но мне надоело ждать. Если ты любишь меня не настолько сильно, чтобы взять в жены, я хочу это знать.

Какое-то время он молча смотрел в сторону, поверх ее головы. Интересно, что он видел там? Уж не себя ли, торопливо спешащего подальше от этого дома?

— Мне двадцать восемь лет, — произнес наконец он.

— Если ты считаешь, что слишком молод для брака…

— Будь добра, помолчи немного. Дай сказать и другим.

— Ладно. — Она не будет устраивать сцены, сказала себе Линда-Гейл, заворачиваясь в одеяло.

— Мне двадцать восемь лет, — повторил Ло. — У меня есть работа, с которой я очень неплохо справляюсь. Есть у меня и кое-какие сбережения. Не сказать чтобы много, но достаточно. Да и так на меня можно положиться.

Он снова взглянул на Линду-Гейл:

— Почему бы тебе не выйти за меня замуж?

Она облегченно выдохнула.

— И в самом деле, почему бы нет?

Чуть позже она на скорую руку приготовила им омлет.

— У мамы от такого известия просто обморок будет.

— Думаю, ты недооцениваешь ее, — покачала головой Линда-Гейл. — Она очень любит тебя.

— Ну, это для меня не новость.

— Меня она тоже любит. — Линда-Гейл ковырнула вилкой кусок омлета. — Слушай, а почему ты не помог с ремонтом?

— Мать сказала, что прекрасно обойдется без меня. Там, мол, и так полно народу. Не захотела ничего слушать. Ну, ты же ее знаешь.

— Ее это здорово расстроило. Не знаешь, кто мог такое сотворить?

— Я слышал, это был несчастный случай, — помедлив, заметил Ло. — Вроде как Рис забыла выключить воду.

— Да что ты. Кто-то влез к ней в квартиру и устроил этот потоп. Рис там даже не было.

— Серьезно? Как же я умудрился пропустить такие новости?

— Ты же был зол на весь белый свет. — Она проглотила еще кусочек омлета. — Кто-то ведет грязную игру в отношении Рис.

— О чем это ты?

Линда-Гейл рассказала ему о том, что знала — лично и понаслышке.

— Мне от этого как-то не по себе. На нее обрушилось столько неприятностей, а она даже не знает, кого в этом винить. Если это тот тип, который задушил женщину…

— Да ты что, — перебил ее Ло. — Это же было несколько недель назад. Наверняка он давно смылся.

— Если только он не из города.

— Бог с тобой, Линда-Гейл, — он провел пятерней по выгоревшим волосам. — Не может быть, чтобы он был из Кулака. Неужели бы мы не знали, что убийца где-то рядом? Ходит в один с нами магазин, пьет пиво у барной стойки?

— Люди не всегда разбираются в подобных вещах. Что они обычно говорят, когда узнают, что их ближайший сосед — психопат или что-то в этом роде? «Надо же, такой тихий, приятный человек. Жил так уединенно, никому не причинял беспокойства».

— Ну, никто не живет здесь настолько уж уединенно, — возразил Ло.

— Неважно. Не так уж просто догадаться, что представляет собой тот или иной человек. Но меня волнует другое. Мне бы хотелось хоть чем-то помочь ей.

— Ты и так это сделала. Стала ей подругой.

На лице Линды-Гейл вновь расцвела улыбка.

— А ты умнее, чем считают некоторые.

— Просто я не люблю высовываться.

Музыкальный автомат наигрывал какую-то мелодию, а один из плотников подпевал ей, безбожно при этом фальшивя. В ресторанчике было самое горячее время, и Рис едва успевала справляться с заказами. За этой суетой она почти не слышала музыки и прочих шумов: плача ребенка или спора мужчин по поводу бейсбола.