Война на Тихом океане. Авианосцы в бою (с иллюстрациями) - Фредерик Шерман

Удары по Маниле 13 и 14 ноября наносились по хорошо знакомому шаблону. Разница заключалась только в том, что я сосредоточил все имевшиеся самолеты и производил массированные атаки, а не высылал их сравнительно небольшими группами, которые назывались “палубными партиями”, как это делали Митшер и Маккейн. Мы сбросили 290 т бомб и выстрелили 37 торпед и 267 ракет. Минимум один крейсер, пять эскадренных миноносцев, один плавучий док, пятнадцать больших транспортов, одна ремонтная баржа и много малых судов было потоплено или повреждено. На земле и в воздухе было уничтожено 40 японских самолетов. Четыре пирса, много пакгаузов в районе пристани, взлетно-посадочная площадка на аэродроме Николс-Филд, пятивагонный состав с боеприпасами и другие объекты в районе Манильской бухты были уничтожены. В районе пристани и на военной верфи в Кавите начались большие пожары.

Находившаяся под командованием Маккейна 1-я группа присоединилась к оперативному соединению в ночь с 13 на 14 ноября, и он принял от меня командование. Адмиралы Нимиц, Холси и Маккейн прислали оперативному соединению поздравление с успехами, которых оно достигло под моим командованием. По окончании воздушных налетов на Манилу моя оперативная группа была отправлена на Улути для отдыха.

Наше пребывание на Улути было более чревато событиями, которых мы не ожидали. В начале седьмого часа 20 ноября я был разоружен сообщением, что в большой лагуне, которая была забита сотнями наших кораблей, находятся японские подводные лодки-малютки. Танкер “Mississinewa”, стоявший на якоре у входа в лагуну, был торпедирован и объят пламенем. Крейсер “Mobile” заметил перископ и открыл огонь, после чего лодка погрузилась. Одна подводная лодка была таранена и потоплена одним из наших эскадренных миноносцев в море у входа в лагуну.

Я приказал всем эскадренным миноносцам немедленно поднять пары и образовать внутри гавани патруль вокруг всех тяжелых кораблей. Снаружи один из эскадренных миноносцев при помощи гидроакустической установки обнаружил еще одну подводную лодку-малютку, атаковал ее глубинными бомбами и заставил всплыть в надводное положение. Патрульные самолеты потопили ее бомбами, прежде чем мы могли отозвать их. Рядом с крейсером “Mobile” был обнаружен подозрительный водоворот, и эскортные миноносцы “Rail” и “Holloran” сбросили в это место глубинные бомбы. Среди обломков на поверхность всплыли тела двух японцев. Они, очевидно, были без сознания от взрыва глубинных бомб и снова погрузились под воду, прежде чем мы смогли добраться до них.

Больше никаких лодок обнаружено не было, но весь день и всю ночь мы чувствовали себя так, как будто сидим на бочонке с порохом, который в любой момент может взорваться. Не имея никакого отдыха, мы к тому же считали, что в открытом море могли бы чувствовать себя в большей безопасности.

Вскоре после полуночи 21 ноября американская подводная лодка “Sea Lion”, патрулировавшая к западу от Улути на северных подходах к Формозскому проливу, обнаружила на предельной дальности большое соединение кораблей. Это были остатки японского флота, возвращавшиеся в Японию после второго сражения в Филиппинском море.

Море было спокойное, луны не было. “Sea Lion” шла над водой. Из ее боевой рубки были видны очертания двух линейных кораблей, двух крейсеров и трех эскадренных миноносцев[180]. Не обнаружив себя, она вышла на позицию для атаки. “Sea Lion” выстрелила шесть торпед в один из линейных кораблей и три торпеды – в другой. Из темноты послышались три взрыва, когда торпеды поразили первую цель, затем еще один – попадание во вторую.

“Sea Lion” полным ходом пошла на запад. Ее экипаж долго слышал взрывы глубинных бомб – это эскортные корабли противника усердно охотились за ней на противоположной стороне соединения. Вдруг один из торпедированных линейных кораблей взорвался и исчез под водой. Это был последний корабль типа “Конго”[181], уцелевший в бою у о. Самар. Он был также единственным линейным кораблем противника, когда-либо потопленным американской подводной лодкой.

Находившаяся на Улути 3-я оперативная группа закончила пополнение запасов, 22 ноября мы вышли в море, чтобы возобновить действия в районе Филиппин, и 25 ноября мы уже наносили удары по северной части Лусона до самой Манилы. Другие оперативные группы в это время действовали на юге. Наши летчики возвращались с обычными донесениями: в Санта-Крус потоплен тяжелый крейсер, в гавани Сан-Фернандо потоплен большой транспорт, второй транспорт подожжен, два больших торговых судна торпедированы – оба выбросились на берег и вышли из строя; над аэродромом Кларк-Филд сбито 7 самолетов и 50 самолетов уничтожено на земле.

После полудня мы снова были атакованы самолетами “камикадзе”. Один самолет рухнул на полетную палубу флагманского корабля “Essex”, где и взорвался: 9 человек было убито, 6 пропало без вести, 44 было ранено. Сгорел один торпедоносец, начался пожар в моей каюте, и были причинены другие повреждения. Авианосец продолжал боевые действия.

Другие оперативные группы в это время подвергались таким же атакам. На “Hancock”, “Intrepid” и “Cabot” обрушились самолеты, управляемые летчиками-самоубийцами. Больше всех пострадал “Intrepid”. Охваченный пламенем, с бегущими по бортам потоками горящего бензина, “Intrepid” раскачивался от взрывов и извергал столбы черного дыма. Несмотря на такое состояние, он сохранял свое место в строю, и адмирал Богэн, который держал на нем свой флаг, продолжал управление своей оперативной группой, прервавшееся всего на полчаса, когда была нарушена связь. Но стойко державшемуся “Intrepid” были нанесены такие тяжелые повреждения, что ему пришлось вернуться в Перл-Харбор для ремонта.

Несмотря на потери и повреждения, причиненные самолетами “камикадзе”, нам нужно было продолжать действия у Филиппинских островов до тех пор, когда наши функции сможет принять на себя авиация берегового базирования. В начале декабря эскадренные миноносцы 7-го флота прошли через пролив Суригао, обогнули западное побережье Лейте и атаковали корабли и суда противника в бухте Ормок. Вскоре после этого Макартур высадил в этом районе амфибийные войска и японцы были оттеснены в северо-западную часть острова. Но только 26 декабря было объявлено о том, что о. Лейте окончательно перешел в наши руки. В боях на этом острове были перемолоты самые отборные части японской армии на Филиппинах.

Еще до окончательного перехода Лейте в наши руки 15 декабря войска Макартура, обойдя многие сильно укрепленные острова в центральной части Филиппин, высадились на о. Миндоро, расположенный к югу от оккупированного японцами Лусона, приобретя таким образом аэродром, с которого было легко достичь самого сердца этого острова. На подходе к Миндоро противник атаковал американские корабли силами более 150 самолетов, в числе которых было много самолетов “камикадзе”, и сильно повредил крейсер “Nashville” и эскадренный миноносец “Haraden”. Но рейды быстроходных авианосцев против Лусона, производившиеся одновременно с высадкой, и хорошее воздушное прикрытие, которое обеспечивали эскортные авианосцы, ограничили наши потери во время высадки до двух танкодесантных судов, а японцы потеряли при этом 100 самолетов “камикадзе”. Десять дней спустя два крейсера и шесть эскадренных миноносцев противника, прибывших из Сингапура, произвели кратковременный ночной обстрел пункта высадки. Они были атакованы нашими самолетами с Миндоро, которые потопили один эскадренный миноносец и повредили другие корабли. Мы потеряли при этом 21 самолет. Японские корабли полным ходом ушли обратно. Это была последняя попытка надводных кораблей противника атаковать наши войска на Филиппинах.