Последний император Китая. Пу И - Виктор Усов

«Это военная тюрьма, сказал тесть Пу И Жун Юань, трогая решетку в окне. Вряд ли нам… грозит опасность. Иначе, зачем же было выдавать зубные щетки и полотенца? При обыске золотые и серебряные вещи оставили, выдали квитанции. Так с обычными… обычными преступниками не поступают. Да и кормят неплохо.

–Кормят неплохо, вот только может быть, это предсмертный банкет? – сказал племянник Сяо Гу без тени страха.

Нет, там ставят вино, а здесь его не видно, – сказал со знанием дела Жун Юань, – посмотрим, что нам дадут в следующий раз. Если будет так же вкусно, значит все в порядке. Что-то мне не приходилось слышать, чтобы приговоренным к смерти устраивали бы банкет два раза подряд» [280].

На следующий день всех тщательно осмотрели военные врачи, спросили – кто чем раньше болел. Пу И спросили что он ест обычно, и что избегает есть. Всем заключенным раздали новые черные куртки и штаны, белое белье и сигареты. Все получили свои номера, Пу И был под номером 981.

Через несколько дней в ним в камеру зашел невысокий плотный человек лет сорока – это был начальник тюрьмы для военных преступников, и спросил, что мы читали в Советском Союзе и хорошо ли мы спим. Выслушав ответы он сказал, что заключенным раздадут литературу для занятий. Уже спустя несколько часов начальник отдела Ли принес в камеру три книги («О новой демократии», «Новая история Китая за последние сто лет» и «История новодемократической революции», книг не хватало поэтому просили читать по очереди или вслух), газеты, настольные игры и игральные карты. С этого дня дважды в день они слушали радиорепродуктор, установленный в коридоре – один раз новости, другой – музыку и театральные постановки. В режим дня входила ежедневная получасовая прогулка во дворе после обеда.

Книги, по мнению сидящих в камере, были трудны для понимания, так как были напичканы множеством непонятных терминов. Интереса к ним у большинства сидевших в камере не было, проявил интерес только Сяо Гу, он читал быстрее других и любил задавать каверзные вопросы, на которые не могли дать ответа присутствующие. Тогда он обращался к служащим тюрьмы.

Однако вскоре отношение к учебе изменилось. «Когда мы вернулись с прогулки, вспоминал Пу И, – Пу Цзе стал с воодушевлением рассказывать о том, что слышал в соседней комнате. Оказывается, там все обсуждали статью в сегодняшнем номере газеты, из которой становилось якобы понятным, почему нас заставляют учиться. Услыхав такое, все сразу же бросились к нему. Статью нашли. Я забыл ее название, помню только, что когда Пу Цзе читал то место где речь шла о крайней необходимости нового Китая в кадрах, о необходимости воспитания и выдвижения многочисленных работников, все, кроме Жун Юаня, сгрудились над газетой.

Как рассказывал Пу Цзе, по мнению большинства выходило, что молодая страна хочет привлечь к работе нас, именно поэтому правительство заставляет нас учиться и представляет нам для этого хорошие условия. Сегодня такое объяснение кажется не более чем смешным, однако в то время так думали многие из нас. …Помню, что с того дня в камере произошли резкие перемены, все взялись всерьез за учение» [281].

После приезда в Фушунь Пу И заметил, что отношение к нему одного из трех племянников – Сяо Сю изменилось. Однажды Пу И вдруг почувствовал, что у него что-то ползет по шее и попросил Сяо Сю посмотреть. Тот сделал вид, что не слышит, и не сдвинулся с места, в прежние времена он давно бы уже подошел. Когда же другой племянник Сяо Жуй подошел и снял с шеи императора маленькую мохнатую гусеницу и бросил ее на пол. Стоявший рядом Сяо Сю хмыкнул: «Отпускаешь на волю, чтобы они гадили другим».

Прошло несколько дней. Сяо Жуй приводил в порядок постель и матрац Пу И, который велел ему вытрясти хорошенько свое одеяло. В камере столбом поднялась пыль и это вызвало всеобщее недовольство. Пу Цзе, надув губы, отошел в сторону; Сяо Гу, зажав нос, сказал Сяо Жую: «Может хватит? Задохнуться можно!». Тогда Сяо Сю схватил одеяла и бросил их на нары. «В комнате живете не только вы. Тут живут и другие! Почему вы не думаете о них? Не выйдет!» – возмутился он. Пу И сразу же подверг критике его манеру разговаривать.

Видимо такие «шероховатости» в семейных отношениях были замечены охраной, плюс к этому руководством тюрьмы было решено увеличить норму питания для бывшего императора и отдельных пожилых людей и чтобы не травмировать остальную родню вскоре Пу И приказали переехать в другую камеру, отделив от семьи. Племянники Сяо Жуй и Сяо Гу собрали постель и чемодан Пу И и помогли ему перебраться на новое место – в другую камеру, где было восемь незнакомых человек.

Новые жильцы встретили Пу И настороженно и сразу же замолчали. Новичок молча сел. Деревянные нары показались ему особенно жесткими. Поднявшись, он как маятник стал медленно ходить взад и вперед по камере. Через некоторое время он подошел к двери и постучал. Когда подошел невысокий коренастый надзиратель, Пу И попросил пригласить начальника тюрьмы, которому он объяснит, что никогда прежде не разлучался с семьей и ему без домочадцев очень непривычно и трудно. Надзиратель ушел. Вскоре он вернулся и сказал, что начальник разрешил новичку переселиться обратно.

Вновь последовал переезд в старую камеру, все возвращению Пу И были очень рады. Однако этим дело не закончилось, не прошло и десяти дней, как снова появился надзиратель и велел Пу И отправиться обратно. Племянники снова собрали постель, взяли чемодан и проводили Пу И в ту же камеру, что и в первый раз. В этот раз Пу И удалось выпросить у начальства разрешение для улучшения настроения ежедневно встречаться со своими домочадцами и разговаривать с ними.

В чужой камере без родни у бывшего императора возникло много трудностей. «За сорок с лишним лет я ни разу не сложил одеяло, ни разу не постелил постель, не принес воды, чтобы вымыться, – вспоминал Пу И в своей книге. – Я даже ноги не мыл себе сам, не завязывал шнурки на ботинках. Я ни разу не притрагивался к таким вещам, как ложка, ручка ножа, ножницы, иголка и нитка. Теперь я должен был делать все сам и оказался в крайне затруднительном положении. Утром, когда все уже успевали умыться, я еще только одевался; когда я готовился умываться. Кто-то напоминал мне, что я должен сначала прибрать постель. Когда я полоскал рот, собираясь почистить зубы, выяснялось, что на щетке нет порошка. Когда я заканчивал все свои дела, остальные уже доедали свой завтрак. Я вечно отставал от других, от чего голова шла кругом» [282].

Однажды начальник тюрьмы подошел к гуляющему во дворе Пу И и отчитал его за неряшливый вид и мятую и замаранную одежду. На его черной куртке карман с одной стороны был разорван, не хватало пуговиц, на коленях брюк виднелись чернильные пятна, одна штанина была короче другой, на двух ботинках было полтора шнурка. Он походил на чучело, над ним смеялись сокамерники. Пу И обещал привести себя в порядок и исправиться.