Пробуждение - Пётр Губанов

Дав подробные указания ротным командирам, как действовать в том случае, если красные все же сумеют высадиться на берег, Пепеляев объявил совещание законченным.

На рассвете генерала разбудила внезапно возникшая сильная стрельба в городе. К нему в комнату вскоре прибежал посыльный и проговорил, запинаясь:

— Красные атаковали дома офицеров, а с другой стороны, перевалив прибрежную сопку, они обрушились на солдатские казармы, бараки промысловиков и вырытые прошлой осенью по вашему приказанию землянки для дружинников.

«Откуда могли взяться красные, если никаких пароходов в Аянской бухте нет?!» — думал генерал, судорожными движениями натягивая на ногу хромовые сапоги.

— Передайте командиру уфимского батальона мой приказ: незамедлительно контратаковать красных! Роте каппелевцев отбросить в море противника, подступившего со стороны бухты!

«Почему не предупредили штаб о высадке большевистских войск наши военные посты, расставленные на всем Аянском побережье?» — напряженно размышлял Пепеляев, стремясь постичь весь ужас создавшегося положения.

В кабинет ворвался запыхавшийся от бега подполковник Менгден с вестью:

— Получили от Соловьева радиограмму: «Иду ставить заколы».

— Отлично, подполковник. Скоро «Святой Михаил» отдаст якорь в Аянской гавани. Передавайте ему: «Кета идет на нерест».

«А если шхуна уже входит в бухту? — вдруг заволновался Пепеляев. — Зверобои займут банк, погрузят в трюм ящики с золотом и… уйдут. Впрочем, лейтенант Соловьев — человек порядочный, чувство долга ему не чуждо. И, оказавшись на чужбине, он не забывает присягу».

Успокоившись верой в порядочность Соловьева, Пепеляев поспешил в свой штаб, который размещался в лабазе купца Киштымова. Амбар сложен лет сто назад из прибрежного камня. В нем холодно, но безопасно: ни пули, ни снаряд не могли пробить толстую каменную стену.

До наступления темноты Пепеляев руководил оборонявшимися войсками. Временами закрадывалась в его душу тревога: «Не решится «Святой Михаил» долго стоять вблизи красных. Ведь может случиться такое, что и ноги не успеешь унести».

Наступил вечер. «Святой Михаил» не появился.

Пепеляев внутри помещения штаба мерил шагами длину и ширину амбара. Телефонной связи с уфимскими батальонами у командующего не было. Сообщения с места боя приносили связные полковника Шарова.

Туманный рассвет также не принес радости Пепеляеву и штабным офицерам. «Святой Михаил» так и не появился, хотя на радиостанции шхуны «Свенсон» несколько раз принимали сигнал «Иду ставить заколы».

Разразившаяся с новой силой стрельба в городе привела генерала в смятение. Ему казалось, что красные могут с минуты на минуту появиться в расположении его штаба.

Сторожевой корабль ходил переменным курсом, не удаляясь от берега и не приближаясь к нему. Во все стороны, куда лишь хватал глаз, простирались всхолмленные волнами бескрайние водяные пространства. Изредка еще попадались плавающие льдины.

На ходовой мостик взбежал радист Быстроумов:

— Товарищ командир, только что перехватили сигнал.

— Что именно?

— Кто-то передает: «Кета идет на нерест», и на той же волне слышен отзыв: «Иду ставить заколы».

— Странно.

— Первый сигнал, вероятно, исходит от береговой радиостанции, — неуверенно произнес Быстроумов. — А отвечает, мне кажется, судно, которое где-то неподалеку. Скорее всего, это зашифрованные сигналы. Вряд ли кому из рыбаков понадобится передавать по радио, что рыба идет нереститься.

— Пожалуй, — согласился командир.

Остроносый силуэт незнакомого судна показался неожиданно. Яхонтов определил, что это зверобойная шхуна. «Так вот кто «идет ставить заколы», — подумал командир.

На корабле объявили боевую тревогу. С треском слетел брезент, которым закрыто орудие. Клацнул затвор, закрывая казенник. Произвели предупредительный выстрел. Снаряд разорвался в нескольких кабельтовых впереди шхуны. Судно увеличило скорость и продолжало идти в сторону порта Аян.

— Полный ход! — крикнул Яхонтов в переговорную трубу.

Корабль вздрогнул, набирая скорость. Рулевой то и дело менял курс, чтобы закрыть шхуне путь к показавшемуся в сизой дымке берегу.

Это было все, на что оказался способен сторожевик, в прошлом служивший буксиром.

Скорость у шхуны значительно выше, но Яхонтов не прекращал погони. Расстояние не сокращалось.

— Беглый огонь! — скомандовал Яхонтов. — Стрелять по курсу!

Снаряды рвались совсем близко от шхуны, но она не останавливалась. Предупредительная стрельба оказалась напрасной…

Но все же шхуна не отважилась войти в бухту. Она повернула на обратный курс.

— Черт бы побрал этот «утюг с пушкой»! — выругался Соловьев, когда рулевой крутанул колесо штурвала и направил шхуну прочь от берега.

— Откуда он взялся здесь? — негромко произнес Цветков, оказавшийся рядом на мостике. — Ведь ничего не оставили мы красным.

— Я тоже об этом думаю, — подхватил капитан. — И еще хотел бы я знать, что творится сейчас в Аяне, на берегу? Зачем мы срочно понадобились его превосходительству?

— Большевики еще во Владивостоке, а генерала в Аяне от страха колотит, — усмехнулся в ответ Цветков.

— Если бы это так было, — невесело протянул Соловьев.

— Что же еще может быть?

— Красные могли и в Аян пожаловать.

— Каким образом?

— Точно таким же, как этот «утюг с пушкой», — пояснил капитан.

— Не могли же большевики за одну зиму выстроить новые суда, — недоумевал Цветков. — Да и верфи в Ново-Николаевске взорваны…

— Настроить новых кораблей они, конечно, не успели, но где-то могли их достать, — сказал Соловьев. — Этот «утюг» вряд ли сумел добраться сюда своим ходом.

«Святой Михаил» шел в открытое море, оставляя за кормой корабль красных. Стрельба прекратилась.

Зверобои радовались, что удачно выбрались из этой передряги.

— Что будем делать? — спросил капитан.

— Двинем на Командоры, — ответил не раздумывая Цветков.

Соловьев молчал. Тонко свистел ветер в натянутых вантах. Лежавшую в дрейфе шхуну мерно раскачивали волны.

— Я дал слово генералу, Юрий Ардальонович, — тихо произнес Соловьев. — Его превосходительство со штабом нужно взять на шхуну.

— Стоит ли это нашего риска?

— Стоит. Вместе с генералом мы погрузим в трюм десятки пудов чистого золота.

— Изволите шутить, Арсений Антонович?

— Сейчас совсем не подходящее время для шуток, — ответил Соловьев. — Я спускался вместе с генералом Пепеляевым в подвалы Аянско-Азиатского банка и своими глазами видел ящики с золотыми слитками и монетами царской чеканки. И я надеюсь, что обещанное генералом вознаграждение мы получим.