В заповедной глуши - Александр Мартынов

Мальчишки тренировались в лесу, километрах в трёх от кордона.

— Вчера пацан в селе пропал, — сказал Витька. — Ищут уже.

— Какой пацан? — Валька подбросил палку и ладонью отбил её в кусты.

— Мелкий. Жорка. Лет двенадцать, кажется. Ты его не помнишь.

— Найдут. Заблудился, наверное. Вот в болото бы не попал…

— Я чего говорю-то… — Витька почесал нос. — Давай тоже посмотрим. Тут, вдоль болота. Ты влево пойдёшь, я вправо. Гирловские сюда пока не дошли, а он, может, правда в болото влез.

— Пошли, — кивнул Валька. — Всё равно тренировку пора кончать.

То, что люди тут не были уже много дней, Валька понял сразу. Но всё-таки прошелся туда-сюда вдоль края болота, поставив карабин у дерева и вглядываясь в трясину. Да нет, никого тут не было.

Валька обернулся — молниеносно. Инстинкт подсказал — сзади опасность! И потерял ещё несколько секунд — потому что увиденное было настолько невероятно, что разум оказался глупее мгновенно среагировавшего тела.

На него, отрезав от дерева с прислоненным карабином, медленно и плавно надвигался человек. Мужчина лет тридцати, в камуфляже и военном снаряжении, с висящим за плечами коротким автоматом.

Почему-то больше всего к человеку подходило слово «наёмник». Именно так Валька осознал его.

В руке наёмника оказался короткий широкий нож — с лезвием, похожим на лавровый лист. Валька узнал это оружие: мини-тесак Смэтчета, гениальное изобретение, сделанное специально для «кругового» боя холодным оружием, одинаково легко колющее, рубящее и режущее. Таким проще простого убить — или обездвижить человека, перерезав ему сухожилия. Смотря по желанию.

Судя по всему, у наёмника было именно второе желание. Мальчишка требовался живым — полоснуть его пару раз по рукам и ногам, взвалить на плечо и тащить, куда надо. Это прослеживалось и в его ухмылке, и в рассчитано-пугающих движениях тесаком и другой рукой.

Как в кино, продумал Валька, пригибаясь. Взрослый человек, а дурак. Как в кино… или он правда что-то такое умеет? Надо внимательней. Есть люди, которые умеют… и что вообще происходит?!. Нет, об этом потом, это сейчас нельзя… Мальчишка пятился. Наёмник наступал. Мальчишка был испуган. Наёмник торжествовал.

До того момента, когда ему стало нечем дышать, и он, выпустив тесак, обеими руками схватился за живот, сгибаясь пополам. Неверяще уставился в лицо Вальки, пытаясь понять, что же, собственно, произошло?

Валька повернул Змея влево, разрывая селезёнку окончательно, дёрнул вниз и, балетно поворачиваясь, вырвал нож и добавил — рубящим ударом слева под челюстью. Двадцатисантиметровое лезвие рассекло шею до позвоночника. Наёмник постоял, обливаясь кровью, и тяжело рухнул в траву.

Он умер стоя.

— Setou[88], — сказал Валька. — Toushet.[89]

Он посмотрел на лежащее в траве неподвижное тело, не ощущая ни жалости, ни страха, ни даже просто отвращения. На него напали. Он защищался и победил. Всё было справедливо и ясно, как восход.

— Ва-лен-ти-и-ин! — послышался неподалёку крик, а через секунду из кустов бесшумно выскочил Витька с карабином наперевес. Лицо у Витьки было злое и весёлое. Увидев в траве труп, Витька мелодично присвистнул: — Ни фига себе! Это как?

— Да вот так, — Валька подхватил от дерева карабин, быстро вытер нож о траву.

— Встретились на узкой дорожке…

— Их в лесу — полно, — в голосе Витьки не было и тени страха или напряжения — только весёлая ярость. — Штук тридцать. С пулемётами, блин! Что вообще творится-то?! Война, что ли?! Уходим на кордон, я думал, ты уже там…

— Чего тогда орал? — Валька прислушался.

— Да они ещё около реки. Это дозорный, наверное…

— Какой, к чёртовой матери, дозорный?! — усмехнулся Валька, беря карабин наизготовку. — Отличиться собирался сам по себе. Видно же. Отличился… Подождём уходить, давай точнее глянем — сколько, кто, куда…

…Жорка был избит так, что почти не видел, куда идёт — его волок за плечи здоровый наёмник.

— Смотри… — прошептал Витька. Но Валька и сам уже узнал в человек, к которому подтащили мальчишку, виденного год назад на мосту через Нарочь автомобилиста. До мальчишек донёсся голос человека — он говорил по-русски, как тогда:

— Ещё раз говорю — сейчас ты пойдёшь с нами. Около кордона вызовешь лесника. Скажешь, что в лесу на тебя напал человек. Бил. Но ты вырвался и убежал. Понял?

— Ничего я не буду делать… — тихо, но отчётливо сказал мальчишка, глядя в землю. — Я уже сказал, ничего я не буду делать… Я тыщу раз вам это сказал. Можете меня убить…

Человек усмехнулся. Открыл кобуру. Достал из неё большой кольт. И приставил его ко лбу мальчика.

Жорка закрыл глаза и закусил губу.

Человек взвёл курок. Отчётливо щёлкнуло.

— Я считаю до трёх миллионов. Один миллион. Два миллиона…

Витька промахнулся только потому, что его трясло от злости.

Наёмники, кольцом окружавшие поляну, тут же растаяли в траве. Жорка мгновенно метнулся в кусты, но на него никто уже не обращал внимания…

… — Всё, не успеем, — Михал Святославич ударил кулак о кулак, вскинул МG42 на столик. — Не успеем, какие шустрые…Суки, штук сорок, это же надо…

Наёмники перемещались почти со всех сторон, охватывая кордон кольцом. Белок, стоя у закрытой двери, глухо клокотал нутром, шерсть на его холке встала дыбом.

— Глухо, — Витька бросил трубку телефона. — И радио не берёт.

— Перебили направленным сигналом, — Валька, вытирая расцарапанную во время бега по лесу щёку, засунул в подсумок вторую гранату. — Суки… А Жорка-то убежал.

— Ага, — почти весело сказал Витька.

— Парни, — сказал лесник, глядя в окно. — Я сейчас ударю по ним. А вы — в огород и…

Витька и Валька переглянулись. И рассмеялись беззаботно и бесстрашно.

— Глупости вы говорите, дядя Михал, — сказал Валька. — Давайте лучше на позиции…

… — Беги, — Валька приоткрыл дверь. И Белок мгновенным промельком метнулся туда, куда отказались бежать мальчишки — в сторону огорода. Послышались несколько выстрелов, крики — но и всё. А потом снаружи закричали:

— Ельжевский! Сдавайся! Выходи! Твоих мальчишек не тронем! Выходи! Сдавайся!

«Рррааатттаататататааа!!!» — ответил пулемёт лесника.

«Дранг, дранг, дранг!» — поддержали его карабины.

Бой за кордон Свясьцы начался…

…Наверху грохнуло, покатилось. Михал Святославич дёрнулся, словно в его попала пуля:

— Пся крев, чердак! Пролезли!

— Я гляну, — Валька, пригнувшись, проскочил под окном и исчез в сенях.

— Куда, стоять!.. — дёрнулся лесник, но тут же с руганью вынужден был вернуться к пулемёту…