Полное собрание сочинений. Том 24 - Толстой Л.Н.

И в самом деле, какое ни возьмите явление жизни людской, если я наивно уверен, что я знаю, как к этому явлению отнестись наилучшим образом, то я могу описывать его во всех случаях, следить за его развитием и упадком; но что делать с религиями — по-русски, с верой? Ведь вера — это не отношение человека к государству, к базару, к подаче голосов, а это то, что он верно знает и на чем вся его жизнь строится; то, из чего вытекает его отношение ко всем явлениям жизни: и к государству, и к семье, и к имуществу, и к увеселениям, и к искусствам, и к наукам, и ко всему. И потому, во-1-х, веру никак не ухватишь и не всунешь в историческую корзиночку, а и всунешь, так нечего с ней делать, потому что о государственном строе можно судить только по тому строю, который я считаю наилучшим, и об образовании и о законах можно судить только по тем, которые я считаю лучшими, так и о религии можно что-нибудь сказать только потому, что я знаю наилучшую, а никто не знает такой.

И вдруг оказывается, что историк говорит, что веры никакой нет теперь, а была прежде, а вера — основа жизни, т. е. историк признается, что он, собственно, не знает, в чем смысл жизни, и потому пропадает и смысл того, что он говорил прежде о другом — и все игрушки сгорели.

Но историки не видят этого, а пренаивно, не зная никакой настоящей религии, судят о религии, о том, из чего вытекает жизнь людская, на основании маленьких проявлений общественной жизни, т. е. государственной, экономической и других.

Так Штраус критикует всё учение Христа, потому что жизнь немецкая расстроится, а он к ней привык

Штраус (стр. 622):

Нельзя не признать, что в том образце, который явил нам Иисус в своем учении и в своей жизни, кое-что было лишь воспроизведением народных понятий, многое лишь слегка обрисовывалось, многое едва только намечалось. Вполне развито в нем было лишь всё то, что касалось любви к Богу и к ближнему, чистоты сердца и личной жизни. Даже жизнь семьи у бывшего бессемейным учителя уже отступает на задний план; к государству его отношение представляется чисто пассивным; к промышленной деятельности, к добыванию средств к жизни он не только сам по себе, из-за своего призвания питает отвращение, но относится явно враждебно, а всё прочее, что касается искусства, красоты и наслаждения жизнью, всецело остается вне его кругозора. И следует признать, потому что этого нельзя не признать, что это существенные пробелы, что мы встречаемся здесь с некоторой односторонностью, которая отчасти обусловливалась своеобразными особенностями в жизни Иисуса. И не того рода эти пробелы, чтобы отсутствовало лишь доведение известного правила поведения до конца, при наличности самого правила; отсутствует прежде всего правильное понятие, особенно в отношении государства, промышленной деятельности и искусства, и было бы совсем безнадежной затеей пытаться представить себе деятельность людей как граждан, стремление к расширению и украшению жизни, пользуясь промышленностью и искусством, — исходя из предписаний или примера Иисуса. В этом случае требовалось некоторое добавление, исходящее от других народностей и вытекающее из других условий времени и состояний образования, и таким добавлением было отчасти то, что уже заключалось в приобретениях такого рода, сделанных греками и римлянами, а отчасти то, что предоставлено было дальнейшему развитию человечества и его истории.

Ренан (Жизнь Иисуса. Глава XI. Царство Божие, стр. 178):

Эти правила, прекрасные для страны, в которой жизнь протекала на открытом воздухе и в ярком свете дня, этот нежный коммунизм кучки Божиих детей, живших согласно велениям своей совести на лоне своего небесного Отца, мог годиться для толпы простяков, каждую минуту убеждавших себя в том, что вот-вот осуществится их наивная мечта.

И глупость эта так заманчива, что как только у человека своих мыслей нет, и он ничего не знает, потому что ни во что не верит, а хочется помудрствовать, так он начинает писать историю религии. Во всех романах мудрые люди всё пишут историю религии, т. е. то, чего нельзя и подумать, т. е. то, что значит — я сумасшедший.

___________

ИИСУС И ЗАКХЕЙ

Καὶ εἰσελϑὼν διήρχετο τὴν Ἱεριχώ.

Καὶ ἰδοὺ ἀνὴρ ὀνόματι ϰαλούμενος Ζαϰχαῖος· ϰαὶ αὐτὸς ἦν ἀρχιτελώνης, ϰαὶ οὖτος ἦν πλούσιος,

Καὶ ἐζήτει ἰδεῖν τὸν Ἰησοῦν τίς ἐστι· ϰαὶ οὐϰ ἠδύνατο ἀπὸ τοῦ ὄχλου, ὅτι τῇ ἡλιϰίᾳ μιϰρὸς ἦν·

Kaὶ προδραμὼν ἔμπροσϑεν, ἀνέβη ἐπὶ συϰομορέαν, ἵνα ἴδῃ αὐτόν· ὅτι δι’ ἐϰείνης ἤμελλε διέρχεσϑαι.

Kaὶ ὡς ἦλϑεν ἐπὶ τὸν τόπον, ἀναβλέψας ὁ Ἰησοῦς εἶδεν αυτὸν ϰαὶ εἶπε πρὸς αὐτὸν Ζαϰχαῖε, σπεύσας ϰατάβηϑι· σήμερον γὰρ ἐν τῷ οἴϰῳ σου δεῖ με μεῖναι.

Καὶ σπεύσας ϰατέβη ϰαὶ ὑπεδέξατο αὐτὸν χαίρων.

Καὶ ἰδόντες ἅπαντες διεγόγγυζον, λέγοντες, ὅτι παρὰ ἁμαρτωλῷ ἀνδρὶ εἰσῆλϑε ϰαταλῦσαι.

Σταθεὶς δὲ Ζαϰχαῖος εἶπε πρὸς τὸν ϰύριον Ἰδοὺ, τὰ ἡμίση τῶν ὑπαρχόντων μου, ϰύριε, δίδωμι τοῖς πτωχοῖς· ϰαὶ εἴ τινός τι ἐσυϰοφάντησα, ἀποδίδωμι τετραπλοῦν.

Εἶπε δὲ πρὸς αὐτὸν ὁ Ἰησυυς, ὅτι σήμερον σωτηρία τῷ οἴϰῳ τούτῳ ἐγένετο, ϰαϑότι ϰαὶ αὐτὸς υἱός Ἀβραάμ ἐστιν·

Ἦλϑε γàp ὁ υἱὸς τοῦ ἀνϑρώπου ζητῆσαι ϰαὶ σῶσαι τὸ ἀπολωλός.

Лк. XIX, I. Потом Иисус вошел в Иерихон, и проходил чрез него.

И войдя в Иерихон, Иисус шел по городу.

2. И вот некто, именем Закхей, начальник мытарей и человек богатый,

И вот один человек, звали его Закхеем, был он начальник откупщиков и был богат.

3. искал видеть Иисуса, кто он; но не мог за народом, потому что мал был ростом.

И хотелось ему увидать Иисуса, какой он. И никак не мог в толпе продраться до него, потому что был мал ростом.

4. И, забежав вперед, взлез на смоковницу, чтобы увидеть его; потому что ему надлежало проходить мимо ее.

Вот он забежал вперед и влез на дерево, чтобы увидать его, когда он мимо пройдет.

5. Иисус, когда пришел на это место, взглянув, увидел его и сказал ему: Закхей! сойди скорее, ибо сегодня надобно мне быть у тебя в доме.

Вот, проходя мимо, Иисус глянул на него и говорит: Закхей, ты слезь скорей, потому что хочу нынче у тебя в доме остановиться.

6. И он поспешно сошел и принял его с радостью.

Закхей живо слез и с радостью принял его к себе в дом.

7. И все, видя то, начали роптать и говорили, что он зашел к грешному человеку.

Вот все увидали и стали ворчать: что ж это он у грешника остановился в доме.

8. Закхей же, став, сказал господу: Господи! половину имения моего я отдам нищим, а если кого чем обидел, воздам вчетверо.

А Закхей подошел к Иисусу и говорит: вот, господин, одну половину имения отдаю побирушкам, а если смошенничал против кого, отдам вчетверо.

9. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому1 сему, потому что и он сын Авраама.2

Иисус и говорит на его слова: теперь уцелеет чадо дома этого, так как он сын Авраама.

10. Ибо сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее.3

Потому что в том дела сына человеческого, чтобы отыскивать и спасать то, что погибло и погибает.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Οἴϰος значит порода, поколение. Здесь под словом οἴϰος разумеется то лицо, о котором идет речь, — именно Закхей. Иисус называет породой этого дома, я перевожу: чадо дома этого.

2) Сын Авраама имеет определенное значение. Значение это выражено ясно в послании Галат. III, 7: «Познайте же, что верующие суть сыны Авраама». В этом смысле употребляется слово сын Авраама, т. е. верующий так же, как Авраам, и так же, как Авраам делал, жертвою сына показывающий свою веру.

3) Очевидно, Закхей знал учение Христа и полюбил его, иначе незачем было ему делать такие усилия, чтобы увидать Иисуса, и очевидно, что Иисус, заметив его в таком страшном положении и заметив выражение его лица, а может быть, и услыхав слова, выражавшие эту любовь к учению, обратился к нему. Точно так же необходимо предположить, что в доме Закхея Иисус говорил ему и что слова Закхея об отдаче половины имения отвечали на учение Иисуса.

___________

Καὶ ϰαϑίσας ὁ Ἰησοῦς ϰατέναντι τοῦ γαζοφυλαϰίου, ἐϑεώρει πῶς ὁ ὄχλος βάλλει χαλϰὸν εὶς τὸ γαζοφυλάϰιον. ϰαὶ πολλοί πλούσιοι ἔβαλλον πολλά.

Καὶ ἐλϑοῦσα μία χήρα πτωχὴ ἔβαλε λεπτὰ δύο, ὅ ἐστι ϰοδράντης.

Καὶ προσϰαλεσάμενος τοὺς μαϑητὰς αὐτοῦ, λέγει αὐτοῖς Ἀμὴν λέγω ὑμῖν, ὄτι ἡ χήρα οὅχὴ ἡ πτωχὴ πλεῖον πάντων βέβληϰε τῶν βαλόντων εἰς τὸ γαζοφυλάϰιον.

Πάντες γὰρ ἐϰ τοῦ περισσεύοντος αὐτοῖς ἔβαλον· αὕτη δὲ ἐϰ τῆς ὑστερήσεως αὐτῆς πάντα ὅσα εἶχεν ἔβαλεν, ὅλον τὸν βίον αὐτῆς.

Mp. XII, 41. И сел Иисус против сокровищницы и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много.

И сел Иисус против кружки и смотрел, как народ кладет деньги в кружку. И много богатых приходило и помногу клали.

42. Пришедши же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант.

И подошла одна вдова нищая и положила в кружку две полушки, значит копейку.