Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

— Что у вас случилось? — спросил эльф, с интересом наблюдая за стенаниями Пассионарио.

Мафей замер, во все глаза уставясь на пришельца. Еще бы, мальчишка, наверное, впервые в жизни увидел живого эльфа, причем совсем не похожего на то, что он обычно видел в зеркале. Тем более Хоулиан всегда выглядел эффектно, даже для эльфа. Огромные темные глаза и смолисто-черные волосы, резко контрастирующие с белой, как мел, кожей. Серебристая губная помада. Точеная фигура, упакованная в невообразимый костюм изумительного жемчужно-серого цвета. И уйма всяческих побрякушек где надо и не надо. На косичках, которые местами попадаются среди общей массы волос без всякой видимой системы — там косичка, сям косичка — на одной бисерная нитка, на другой заколка в виде непонятной зверюшки, и так по всей голове. Благо, волос хватает, густые, длинные, ниже пояса свисают. В ушах по нескольку сережек — лопухи здоровые, есть куда вставлять. Курточка отделана всякими ювелирными висюльками. В общем, найдется, на что посмотреть.

— А это кто? — удивился Хоулиан, заметив Мафея. — Ух ты! Эльф! Ты откуда здесь взялся, малыш? Потерялся?

— Я не малыш, — обиделся принц. — Мне через луну будет шестнадцать!

Хоулиан засмеялся и жестом согнал его с кровати.

— Шутник! — сказал он, присаживаясь на освободившееся место и парой небрежных жестов заставляя свое чадо замолкнуть и перестать раскачиваться. — Взрослый— дальше некуда! Шестнадцать, надо же! Ты откуда такой взялся, младенец? Вроде мал еще шляться между мирами без взрослых…

— Говорит, тоже твой сын, — заметил Амарго. — Не узнаешь?

Мафей понял, что попался на обмане, густо покраснел и опустил глаза.

— Я… в переносном смысле… — промямлил он и умолк, не в силах придумать больше ничего умного.

Хоулиан смерил его любопытным взглядом, затем пристально всмотрелся и опять рассмеялся.

— Да ты и не чистокровный эльф к тому же! Вон оно что, ты, наверное, вырос среди людей и поэтому всерьез считаешь, что шестнадцать — это возраст?

— Нехорошо врать старшим, — наставительно сказал Амарго. — Ну-ка, отвечай, кто ты такой на самом деле? И не ври, ты же знаешь, эльф тебя разоблачит мгновенно.

— Я — принц Мафей, — угрюмо представился мальчишка, оглядываясь, как бы смыться.

— Будем знакомы, — улыбнулся эльф. — Меня зовут Хоулиан. Я так понял, ты приятель моего сына? Тебе тоже очень хочется иметь отца? Зачем ты назвался его братом?

— Чтобы не узнали, кто я на самом деле, — пояснил Мафей. — Мало ли что, вдруг сюда нельзя приходить… А пришедшим нельзя уходить… — Он покосился на Амарго и добавил: — В общем, я боялся, что меня убьют, если я признаюсь, кто я на самом деле.

— Следовало бы, — проворчал Амарго. — А то ведь завтра по нашей базе будет разгуливать его величество Шеллар и совать свой любопытный нос во все дыры.

— Амарго! — укоризненно перебил его Хоулиан. — Не пугай ребенка! А ты не бойся, — обратился он к Мафею. — Это он просто подталкивает тебя к мысли, что ты должен молчать об этом месте и больше не появляться здесь. А на самом деле он не может убивать детей. Никаких. Что бы они ни натворили.

— Спасибо, дорогой друг, — вздохнул Амарго. — За то, что назвал меня по имени, когда тебя никто об этом не просил. Тебя убить, что ли?

— Это он так шутит, — пояснил эльф. — Извини, я не знал, что ты не представился мальчику. От вашей конспирации одна путаница во всем. В общем, малыш, поклянись, что никому не скажешь об этом месте и никогда больше здесь не появишься, и закончим на этом.

— Клянусь своей Силой, — послушно повторил Мафей, — что никому не скажу об этом месте, не дам ориентиров и не появлюсь здесь… без приглашения. Я… могу идти?

— Подожди… — тихо отозвался со своей кровати товарищ Пассионарио. — Ты ему сказал?

— Сказал, — ответил Мафей. — Он сказал «спасибо». Сказал, что информация была очень кстати.

— Он отменил свадьбу?

— Нет. Свадьба послезавтра. Он… принял другие меры. Поставил на уши службу Безопасности, усилил охрану, все такое… Но я все равно боюсь.

— А ну стойте! — вмешался Амарго. — Какая еще информация? Так, ты, раз начал соображать, что вокруг тебя происходит, держи кружку и выпей вот это. А ты объясни мне, какого рода информацию он тебе предоставлял?

— Личного, — насупился принц. — Это вас… в смысле, ваших дел не касается. Только Шеллара и его свадьбы.

— А что именно не так с этой свадьбой? И, кстати, как вы познакомились на самом деле?

— Я увидел его в спальне у Эльвиры, — сказал Мафей.

— Ну зачем же ты опять обманываешь? — упрекнул его эльф.

— Тогда не скажу. Я слово дал.

— Понятно, — рассердился Амарго. — Или сам явился, или Кантор свел. Два варианта.

— Отстань от ребенка, — подал голос Пассионарио. — Отпусти его. Пусть идет домой.

— Нет, погоди, — возразил Хоулиан. — Я хотел с ним пообщаться. Мне интересно. Малыш, ты не торопишься?

— Нет, — тут же обрадовался Мафей. — Я с удовольствием… Только, пожалуйста, не называйте меня малышом. Может, я не настолько взрослый, но… мне это просто не нравится.

— Хорошо, — улыбнулся эльф. — И, кстати, эльфы никогда не обращаются друг к другу на «вы».

— Ну, раз вы тут намерены сидеть и общаться, — сердито проворчал Амарго, — покормите потерпевшего и уложите спать. А я побежал. Мне еще Кантора искать. И он мне еще говорит…

— Мы не братья, — перебил его Пассионарио. — А что с Кантором?

— Да знаю, что не братья, только искать вас надо всегда одновременно!

— Он что, пропал?

— Это ты, охламон, пропал! А пока ты пропадал, твой ненаглядный друг Сорди снарядил Кантора в Голдиану!

— Так беги скорей, что ж ты тут Мафея допрашиваешь да меня водичкой отпаиваешь! Ничего со мной не сделается, ты Кантора останови! Ему же нельзя туда!.. Я бы сам, но…

— Лежи уж, — проворчал Амарго и надел шляпу. — Сам бы он… Вы, товарищи эльфы, сначала накормите его и уложите спать, а потом будете общаться. Слышишь, Хоулиан? Уложить спать. Если не послушается, усыпи его. И ни в коем случае никаких наркотиков ему не давай, он и так уже за последние дни их, похоже, перебрал.

— Что ты так смотришь? — весело подмигнул Хоулиан. — Впервые эльфа видишь?

Мафей кивнул, не в силах отвести глаз.

— Ты прямо как человек, — звонко рассмеялся эльф, полюбовался на спящего сына и уселся на край стола, поджав одну ногу. — Садись, поболтаем… Мафей. Кто же это тебя так обозвал?

— Дедушка, — вздохнул Мафей и сел на высокий табурет, которым обычно пользовался Пассионарио, потому что нормальному человеку было бы неудобно.