Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

— О! — поняла Сюань. — Мафей хороший. Милые ушки. Почему не хотела трахаться?

— А ты бы хотела?

— Если господин его величество разрешить.

— Дамы, прекратите развращать молодежь, — подала голос Эльвира. — Его величество не разрешить… Тьфу ты, не разрешает. Говорит, ей рано. И может рассердиться, если что.

— И что он нам сделает? — хмыкнула Камилла.

— Попросит ее величество разобраться с его придворными дамами, — невинно пояснила Эльвира. — И мало не покажется. Двадцать отжиманий и час занятий на плацу.

Дамы дружно захохотали, представив себя на плацу, но развращать молодежь перестали и переключились на более мирные темы — стоит ли новая помада Камиллы тех денег, что она за нее отдала, а также войдет ли в моду оригинальная прическа ее будущего величества, подобно тому, как вошли в моду Ольгины штаны. С прической разобрались сразу, единогласно решив, что человеку, имеющему два глаза, такая прическа будет просто мешать. А о помаде спорили бы еще долго, если б их не прервали самым неожиданным образом.

Дверь внезапно отворилась, словно от хорошего пинка, и в дверном проеме возник, шатаясь и держась за косяк, пьяный в хлам принц Мафей. От наблюдательных дам не ускользнуло и то, что в ухе его высочества красовалась золотая сережка, которой еще утром не было, а волосы на висках были заплетены в две тонкие косички, скрепленные на концах нефритовыми заколками в виде птичек. Юный принц повел глазами по комнате и заплетающимся языком выговорил:

— Вер-роника! Я т-те эльфа привел!

И пока ошалелые дамы пытались сообразить, что делать, он переступил порог и продолжил, обращаясь персонально к Веронике:

— Ты же хотела? Посм-мотреть, какие у эльфов? А я, значит, сопляк? Так я т-те эльфа привел. Вот. Взрослого. Хули… Хоулиан, заходи.

И в комнату действительно вошел эльф. Живой, настоящий эльф, ослепительно красивый и вполне взрослый, только почти такой же пьяный, как и Мафей. Впрочем, при виде эльфа дамы офигели настолько, что его состояние уже не имело особого значения.

— Здравствуйте! — радостно возгласил он, восхищенно перебегая взглядом от одной дамы к другой. — Меня зовут Хоулиан, и я просто счастлив видеть вас. О, вы все так прекрасны, что я просто в затруднении…

— А я т-те чё говорил! — ответил Мафей с такой гордостью, будто все они были его родные дочери.

— Человеческие женщины — это нечто невероятное! — продолжал эльф, изучая окаменевших от изумления дам. — Я всегда обожал человеческих женщин. А мама говорит — извращенец. Да, я извращенец! И горжусь этим! Ну, кто тут хотел полюбоваться на мое мужское достоинство, которое и в самом деле способно затмить человеческие, если и не размерами, то совершенством линий?

Вероника зарделась и хотела что-то сказать, но тут опомнилась Камилла. Видимо, высказанное предложение возымело на нее некое магическое действие. Она сорвалась с места, соблазнительно колыхнув бюстом, и промурлыкала:

— Я буду просто счастлива. И не только посмотреть.

— Т-ты ост-торожно, — предостерег приятеля Мафей. — Она такая… Если у тебя не огромное отрадное… то есть, осадное бревно… то она тебя охает. Как Элмара.

Камилла задохнулась от возмущения и хотела что-то возразить, но тут опомнилась Вероника, подбежала поближе и вылезла вперед Камиллы, оттерев ее плечом.

— Так нечестно! Я первая хотела!

— Девочки, не ссорьтесь! — умилился эльф. — Меня вполне хватит на вас обеих. А если еще кто-то хочет посмотреть, то пожалуйста, мне не жалко… — Он взялся за пряжку ремня, видимо, всерьез намереваясь снять штаны в присутствии дам, но тут что-то глухо стукнуло об пол, заставив всех отвлечься и обернуться на звук. Как оказалось, это рухнула со стула Акрилла, благоразумно лишившись чувств заранее. Камилла между тем отпихнула Веронику, презрительно обозвав ее малявкой, соплячкой и неумехой.

— Да уж, по борделям не обучались! — не осталась в долгу та. — И осадных бревен в рот не брали! Куда уж нам!

Камилла немедленно вцепилась ей в волосы, и посреди комнаты завязалась небольшая потасовка, несказанно развеселившая Мафея. Его спутник, напротив, огорчился, заявив, что не находит ничего утонченного в подобном поведении, и перевел внимательный взгляд на Эльвиру. Эльвира наконец тоже опомнилась и вспомнила, что она тут что-то вроде начальства.

— Господа! — строго сказала она. — Извольте вести себя подобающим образом! Ваше высочество, идите спать немедленно, пока вас не увидел наставник! А вам, сударь, должно быть стыдно спаивать ребенка!

Пьяные эльфы переглянулись.

— По-моему, я ей не нравлюсь, — пожаловался Хоулиан.

— Это Эльвира, — пояснил Мафей. — Ей нравится… он.

Эльф немедленно просиял и посмотрел на Эльвиру внимательнее.

— Она самая красивая! — возгласил он. — У малыша есть вкус, что осадно… то есть, отрадно. Скажу ему, пусть женится.

— Мафей, о чем он? — не поняла Эльвира.

— Сп-покойно… — отозвался Мафей. — Все п-путем… Это папа Карлсона.

— Как-как? — переспросил эльф. — Нет, у людей точно что-то не в порядке… Так обозвать мальчика! Ну что, берем и уходим? Ты кого берешь?

— Не, — мотнул головой Мафей. — Я к Оливии. На сеновал. А ты?

— А можно ту, что в обмороке? Мне приятно, что я ее так потряс.

— Можно! — великодушно разрешил гостеприимный хозяин.

— Не надо! — поспешно возразила первая дама, представив себе, что будет с целомудренной Акриллой, когда ее трахнет без спросу пьяный эльф, но его высочество нахально перебил.

— Надо! А то цело… это… мудро… в общем, вредно!

— Не смейте! — попыталась прекратить безобразие Эльвира, но это было бесполезно. Эльф с неожиданной для такого пьяного существа стремительностью обогнул дерущихся Камиллу и Веронику, подхватил на руки бесчувственную Акриллу и как раз успел вписаться в телепорт, в котором уже исчезал Мафей.

Эльвира тихо опустилась на ближайший стул, чувствуя, что еще немного, и она тоже упадет в обморок. Во всяком случае колени у нее уже подгибались. Камилла и Вероника увлеченно продолжали таскать друг дружку за прически, Анна и Селия, оправившись от шока, начали хихикать, молчаливая Сюань с любопытством посматривала на побоище и наверняка пополняла свой словарный запас, поскольку из соперниц так и сыпались живописные словесные перлы. И посреди всего этого бардака сидела старшая дама, не в силах ничего сделать, кроме как жалобно попросить перестать драться.

Разумеется, именно в этот момент демоны принесли его величество. Короля заметили не сразу, а только когда он, понаблюдав за жалкими попытками Эльвиры совладать с ситуацией, подал голос: