Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов - Валентин Фалин

Работая сразу на нескольких хозяев, разведка докладывала каждому отдельно взятому предназначенную для него правду. Поскольку президента интересовал успех «Оверлорда» малой кровью, то информация, поступавшая в Белый дом, выпячивала эту сторону. Военной необходимостью оправдывались контакты, которые в иных условиях должны были бы вызывать негодование главы администрации и дисциплинарные меры. Спецификой разведывательной работы обосновывались особая предосторожность, сокрытие от Советского Союза до последнего момента самого факта связей с противником.

Но вот 24 мая 1944 года госдепартамент США передал посольству СССР памятную записку, в которой говорилось:

«…К американским официальным представителям в Швейцарии обратились недавно два эмиссара одной германской группы с предложением попытки свергнуть нацистский режим. Эти эмиссары заявили, что они представляют группу, включающую Лейшнера, лидера социалистов и бывшего министра внутренних дел в Гессене; Остера, генерала, бывшего правой рукой Канариса, арестованного в 1943 году гестапо и который был под надзором и недавно освобожден от официальных обязанностей Кейтелем; Герделера, бывшего мэра Лейпцига; генерала Бека. Другими немецкими генералами, упомянутыми далее в качестве членов этой оппозиционной группы, являются Гальдер, Цейтлер, Хойзингер (начальник штаба Цейтлера), Ольбрихт (начальник германской армейской администрации), Фалькенхаузен и Рундштедт. В отношении Цейтлера было сообщено, что тот был привлечен Хойзингером и Ольбрихтом на основании того, что он должен принимать участие в любом плане для того, чтобы достигнуть упорядоченной ликвидации Восточного фронта и избежать, таким образом, обвинения за военную катастрофу там, чего он очень боится.

В апреле сего года эмиссары обратились к американскому представителю в Швейцарии и выразили от имени группы свое желание и готовность изгнать Гитлера и нацистов. Было заявлено, что группа сможет оказать достаточно влияния на германскую армию для того, чтобы заставить генералов, командующих на Западе, прекратить сопротивление союзным высадкам, как только фашисты будут изгнаны. Условие, при котором эта группа соглашается действовать, выражалось в том, чтобы она имела дело непосредственно с Соединенным Королевством и Соединенными Штатами после свержения фашистского режима. Как прецедент для исключения СССР из всех переговоров она привела недавний пример с Финляндией, которая, по их утверждениям, имела дело исключительно с Москвой»[786].

В конце записки указывалось, будто представитель США ответил эмиссарам, что его правительство не примет никаких предложений, предполагающих их рассмотрение без участия СССР, и что политика союзников по вопросу безоговорочной капитуляции Германии остается в силе.

В день передачи советскому правительству записки госдепартамента Черчилль заявил в палате общин, что Британская империя будет вести борьбу до безоговорочной капитуляции Германии и не согласится ни на какие сделки в стиле 14 пунктов Вильсона. Совпадение клятвенных заверений Вашингтона и Лондона отдавало нарочитостью и, по опыту, должно было больше настораживать, чем успокаивать.

Памятная записка от 24 мая 1944 года – документ по-своему уникальный. Он появился на свет, поскольку шило в мешке таить было дальше невозможно. Покушение на Гитлера перестало быть призраком, ускользающим от света. Исполнители ждали приказа и случая. Устранение главы режима должно было повлечь последствия, по сути повторявшие итальянский прецедент. Как сообщал еще в августе-сентябре 1943 года А. Даллес, в генерал-полковнике Беке заговорщики видели «немецкого Бадольо», тогда как военные и консервативные круги рассчитывали на Гиммлера в качестве «моста к западным державам»[787].

Сценарий перехода Германии из нацистского в «нормальное» состояние прорабатывался при деятельном участии А. Даллеса и его правой руки Геро фон Шульце-Гэверница. В записке для Москвы, однако, этот сценарий подавался как задумка самих заговорщиков. США, разумеется, против, но что можно поделать, если немцы де-факто прекратят сопротивление только на Западе? Как верный союзник, Вашингтон постарается сломать «своеволие» немцев, для чего американским войскам, возможно, придется пройти через всю Германию к линии, на которой «застрял» вермахт на Востоке.

Записка вместе с тем предупреждала советскую сторону, что у Соединенных Штатов появился запасной вариант и он может получить развитие, коль скоро в антигитлеровской коалиции обострится дефицит взаимопонимания. Так оно, вероятно, и случилось бы, не повели судьба иначе, не испорти она западным державам их сложную игру.

Над запиской американцы, чувствуется, колдовали долго. Да слишком велик был набор исходных противоречий, если в предложенной советской стороне редакции их удалось устранить лишь частично. Начальное «недавно» раскрывается затем «в апреле». Значит, прошло не менее месяца по официальной версии. «Американские официальные представители» превратились по ходу изложения в одного «представителя». Он не назван, хотя речь идет об А. Даллесе. И т. п. Попробуем проанализировать эти и ряд других положений записки.

Провал «Цитадели» выбил спесь даже из таких прислужников Гитлера, как Манштейн, Клюге, Кюхлер, эсэсовские генералы Хауссер и Дитрих. Война проиграна безвозвратно – это знали все. Зыбкие надежды связывались с изобретением «больших политических решений». Клюге и другие считали, что «при своевременном взаимопонимании с англосаксами еще можно стабилизировать Восточный фронт вдоль старой восточной границы Польши и сделать его неприступным». Поскольку помехой для договоренности являлся Гитлер, признавалось необходимым отстранить его от власти. Герделеру поручалось позаботиться о том, чтобы США и Англия «правильно повели себя».

Беседу с Клюге и Беком на квартире у Ольбрихта (сентябрь 1943 года) Герделер считал днем рождения заговора 20 июля 1944 года[788]. Памятуя о давних связях Бека, Герделера и их единомышленников с англичанами и американцами, трудно назвать случайным, что в то же самое время начальники штабов США и Англии обсуждали варианты поворота дополнительных сил вермахта против СССР. Скорее всего, дата рождения заговора стала и днем зачатия памятной записки от 24 мая.

Естественно, ни о какой «упорядоченной» и любой другой «ликвидации Восточного фронта» заговорщики речи не вели – ни в своем кругу, ни с американцами. Это – неуклюжая попытка самого госдепартамента создать в Москве впечатление, будто дело ведется к капитуляции перед антигитлеровской коалицией в целом, может быть, чуть разорванной во времени и внешне по-разному обставленной, но капитуляции. Ничего подобного Герделер, Бек, Ольбрихт, Вицлебен на уме не держали.

Во многих исследованиях встречаются утверждения насчет вызревания в Германии, наряду с правоконсервативным, либерально-национального и даже просоветского заговоров. Отсюда торят тропу к умозаключению: США и Англии не оставалось иного, как перестраховки ради вступить в тайную связь с группой Бека-Герделера. В какой-то степени дезинформаторам легче дается их ремесло, когда на другой стороне отдельные участники покушения 20 июля беспричинно подрумянивались, а некоторым группам присваивался ранг «демократическое сопротивление».

Женщинам и мужчинам, бросавшим вызов Гитлеру, не откажешь в самоотверженности. Многими повелевал долг. «Ради чести», собственной и Германии, они шагнули в бессмертие. Марион Дёнхофф в воспоминаниях о своих друзьях дает тому неоспоримые свидетельства и непоколебимые поручительства[789]. Но достаточно часто борьба против нацизма велась на несколько другой основе.

Аргумент Герделера, Хасселя, Зольца цу Тротта: если Запад оттолкнет заговорщиков, не дав им минимума из просимого, то «большинство» оппозиции повернется к Востоку, – был продолжением игры, принесшей германскому империализму щедрый урожай в 20-30-х годах. Гестапо с пристрастием изучало вопрос о «восточных контактах» оппозиции. Его вывод гласил: «Группа сопротивления была едина (за исключением Рейхвейна и Лангбена) в том, что, во-первых, на перспективу плодотворное сотрудничество возможно только с Западом, но не с большевиками; во-вторых, колоссально нарастающая мощь Советов представляет столь большую опасность для Центральной Европы, что мы можем защищаться лишь совместно с Англией и Соединенными Штатами»[790].

В докладе А. Даллеса Доновану от 7 апреля 1944 года говорилось: Гизевиус доставил донесение от «черной капеллы», в котором констатировалось – «ситуация в Германии быстро меняется, и можно определенно предвидеть окончание военных действий в Европе». Заговорщики «желают теперь и готовятся начать акцию, имеющую целью свергнуть нацистов и обезвредить фюрера». Непременное условие, которым они обставляют свои действия, – гарантия того, что группа будет вести переговоры исключительно с англосаксонскими державами. Настоятельная цель группы, продолжал Даллес, «уберечь Центральную Европу от того, чтобы она попала под влияние Советов – фактически или идеологически». Они, утверждал резидент, не хотят, чтобы «нацистский тоталитаризм» сменился «новым крайне левым тоталитаризмом»[791].