Трилогия "Багдадский вор" - Андрей Белянин

– То есть в этот раз посрамления не вышло?

– Не понял… Я ж тебе говорю, мне достался вот такенный кошель с золотыми динарами! И Муслимке этому я прямо в глаз залепил! Причём отметь – первым же броском из неудобного положения обычной грязью, так что…

– Получается, что кошелёк просто случайно упал вниз?

– Случайно?!! Да иди ты знаешь куда со своей писательской принципиальностью… На себя вон посмотри, юморист-культурист в Винни-пуховом топике! В баре бутылка текилы ещё с моего прошлого приезда неоткупоренная, жлоб непьющий! Случайно… Да если б мне каждый день такие случайности из окон выпадали, я б уже сам султаном стал! А тебя, зануду, даже в писари не взял бы… Вот те крест, не взял бы, клянусь Аллахом!

– Но ты его не украл…

– Я?! Я его… не… не украл, – вынужденно сдался Лев и, перестав изображать царственный гнев, тихо опустился на кухонную табуретку. – Вообще-то, Ходжа говорил то же самое. Не украл, значит… но потом мы его так насрамили, пальчики оближешь!

Я поместил в романе этот поучительный диалог лишь для того, чтобы в очередной раз показать – лично я не всегда безоглядно верю россказням моего друга Льва Оболенского. Хотя это абсолютно не значит, что вы не должны верить мне. Наоборот! Впрочем, дело ваше, а я продолжаю… О, опять это волшебное слово – продолжение!

Глава 20

VIP-сауна «Венера»! Только у нас анонимное обследование на ВИЧ и солярий.

…Весь остаток ночи честная компания без проблем провела в знакомой чайхане. Проблемы начались утром… Во-первых, на рассвете в Коканд вернулась лучшая половина городской стражи во главе с сиятельным Аслан-беем, не ведавшим ни сна ни покоя с того самого дня, как он лично задержал на базаре нелепо одетого незнакомца с голубыми глазами.

Во-вторых, великий султан почему-то не разделял точку зрения Ходжи Насреддина и повсеместно объявил, что его жестоко ограбили, украв любимый кошелёк с полусотней новеньких динаров.

И, в-третьих, на закуску, весь город воспринял эту новость как национальный праздник – то есть в Багдадского вора безоговорочно поверили все! А это, как вы понимаете, вовсе не та слава, когда тебя узнают даже в тёмных очках, хватают за руку, умоляя об автографе, и буквально рвут свитера на сувениры… В султанате подобная популярность приводит лишь к одному – к плахе! Что, в свою очередь, абсолютно не устраивало главных героев нашего повествования, поэтому они и пошли… в баню!

– Ходжа, а здесь нет vip-сервиса с «клубничкой»?

– Клубника давно прошла, о несведущий в труде дехканина и садовода, есть персики и хурма.

– Я не об этом… Ну, идея смотаться в сауну перед дальней дорогой, отмыть Ахмеда и оттопыриться по-конкретному мне нравится. Но про вино и девочек ты забыл!

– Какое вино? Какие девочки?! О чём он говорит, домулло?!!

– Метёт пургу, купайся с миром, Ахмед-джан…

Восточные бани. Турецкие или персидские. Розовый мрамор, обширные бассейны, мускулистые банщики в белых фартуках, густой пар ароматизированной воды, блаженствующие мужчины, зелёный чай и подобающие разговоры. Об этом можно и нужно писать долго…

Сначала вас укладывают на тёплую каменную лавку, уже отполированную тысячами отмывшихся мусульман, а потому удивительно скользкую и необъяснимо льнущую к телу. Банщик, огромный, волосатый, с руками мясника и добрейшими глазами лани, дважды окатывает вас горячей водой, не обжигающей, а лишь разогревающей кожу. После чего, неспешно растерев в ладонях каплю розового масла, он начинает немилосердно массировать вас, мять мышцы, тянуть суставы, делая всё это с неуловимой медвежьей грацией и лаской.

Вы теряете счёт времени, волны блаженной неги захлёстывают вас с головой, собственное тело кажется безмерно лёгким, а капли трудового пота с чела банщика, падающие на вашу спину, вносят неизъяснимую искорку соли, от которой меж лопаток пробегает волнительная дрожь…

И вот уже никуда не надо спешить, никуда не хочется уходить и ни на что не нужно менять это царственное состояние максимальной приближённости к эпикурейскому восторгу богов! Говорят, даже сам шайтан раз в год посещает турецкие бани, и в тот день он не вредит никому из правоверных…

– Друг мой, обольстительно сияющий белыми мокрыми штанами, ты можешь и не задавать тот вопрос, что со вчерашней ночи рвётся у тебя с языка. Я отвечу сам, раз ты до сих пор не осознал изящную простоту моего губительного плана, – продолжал Насреддин, поправляя горячую от пара чалму. – Я настоял на возвращении горделивого Аслан-бея по двум, недалеко стоящим друг от друга, причинам. Во-первых, когда мы отправимся в поход, нам не придётся его догонять, достаточно будет пристать к его каравану. А во-вторых, чуточку насрамив великого султана, ты ничем не осмеял начальника его стражи. Джинн сочтёт твою задачу неисполненной и не вернёт тебя к верным жёнам, наложницам, любовницам, подругам, блудницам и просто…

– Закопаю в мыльной пене, – рассеянно пообещал Лев, ибо он действительно не понимал, на фига они возвращали одного из своих самых главных врагов. – Когда-нибудь тебе всё это выйдет боком. Аллах не одобрит такого издевательства над фронтовым товарищем. В смысле, если «матрёшек» нет, а мы здесь только на помыться, так я уже чист, хоть в гроб клади!

– Вай мэ, зачем так страшно шутишь… Вон туда посмотри, кто к нам пришёл?

Посмотрев в указанную сторону, Оболенский с трудом подавил желание нырнуть в бассейн с головой… Два банщика почтительно вводили в царство мыла и гигиены самого Аслан-бея!

– Любой правоверный мусульманин после тяжёлого похода (на один день!) первым делом посетит мечеть, а вторым отправится в баню. Где мы его и найдём… – зачем-то облизывая губы, пропел бывший визирь.

Лев отдышался, пришёл в себя и, за ногу потянув блаженствующего башмачника, тихо шепнул:

– Нас трое, он – один, телохранителей и стражи нет. Будем срамить прямо здесь, все по очереди, или кто отдельно положил глаз на этого типа?

Домулло подумал, мысленно взвесив скользкие предложения друга, и сказал решительное «нет». После чего подробно изложил свой план посрамления главы городской стражи, с которым не раз собачился ещё по совместной службе в султанском дворце. План был прост, доходчив, не кровав и полон непристойных шуток ниже пояса.

Что делать, в средневековом Коканде (читай – Бухаре, Самарканде, Басре, Хиве, Багдаде, Чимкенте, Стамбуле и т.д.) специфика юмора была достаточно специфичной. Чтобы как-то предметно сравнивать, так больше всего похоже на современные афроамериканские фильмы – если по ходу сюжета кто-нибудь из героев уже испортил воздух, то это комедия…

Прошу простить моим литературным персонажам излишнюю эпатажность поведения, хотя… Всё равно на всех эстетов не угодишь, а ханжей и фарисеев среди читательской братии на мой век хватит! Ну и шайтан бы с ними, а дальше было вот что…

Глава городской стражи Коканда расслаблялся не по-детски. Отдельная ниша в дальнем углу, маленький бассейн розового мрамора, чистые полотенца, комнатный дастархан с фруктами и вином – цивильно всё, конкретно, по-пацановски… По сей день никто не знает, чего и в какой форме Насреддин наболтал банщикам, но огромные и волосатые, как бизоны, мужики отвалили без предисловий. Скорее всего, побежали выкапывать «десять тысяч таньга за сто шагов к северу от края тени правого угла здания бани в пасмурный день»…

– А вот и я, знаток тайского массажа, тантрической симуляции и филиппинского восстановления потенции посредством правильных щипков в пятую точку!

– Молчи и делай своё дело, пустопорожний болтун, – не поднимая глаз, бросил голый Аслан-бей. Могучие руки широкими ладонями опустились ему на лопатки…

– Глоток вина благороднейшему господину? – елейно пропел тощий щербатый тип, подсовывая откуда-то слева расписную камызякскую пиалу.

Хозяин городских улиц брезгливо принюхался, окунул холёный пальчик в вино, но отхлебнуть соизволил. Хмыкнул, цокнул языком, допил до дна и отшвырнул посуду, профессионально подхваченную бдительным Ахмедом… Домулло за его спиной сделал странный жест, подняв кулак правой руки и резко коснувшись локтем поднятого левого колена! Что, к ужасу, не ускользнуло от намётанного взгляда опытного стражника…

– Мне знакомо твоё лицо, мусульманин?

– Моё?! – искренне удивился Ходжа, смело шагнув вперёд. – Разве оно чем-то отлично от любого другого? Такой же нос, глаза, рот и уши… Ага, вот, может быть, уши! Воистину мои длинные уши напомнили сиятельному Аслан-бею о его ослоподобных мозгах?! Прости, Аллах и Рабинович…

– Главный визирь… – обомлел глава городской стражи. – Хасан аль-Хабиб ибн Бибип, он же – возмутитель спокойствия, злопакостный преступник Ходжа Насреддин! Да я сейчас… я… э-э?!