Поход без привала - Владимир Дмитриевич Успенский

в район Ельни. Партизанские подразделения, оставленные на позициях, вели по гитлеровцам такой интенсивный огонь, что те не сразу обнаружили общий отход советских войск.

Вечером войска сосредоточились в десяти — пятнадцати километрах от Ельни. Ночная атака началась дружно. Из лесов хлынули на немецкие окопы густые цепи спешенных кавалеристов и парашютистов. Враг был сметен. Но неожиданно ударили немецкие минометы. Заглушая их, загрохотали три артиллерийские батареи — двенадцать фашистских орудий.

Разведка сообщила: со стороны Ельни движутся три десятка немецких танков и батальон мотопехоты. Обстановка быстро ухудшалась. И тогда генерал Баранов подскакал к одному из своих полков, вздыбил коня, крутнул над головой шашку:

— Ребята, за мной, марш-марш!

Полк в конном строю устремился через поле навстречу ослепительным вспышкам орудийных выстрелов. Яростная лава вырвалась из ночного мрака на позиции немецкого дивизиона. Артиллеристы кинулись в разные стороны. Конники спешивались, разворачивали орудия, открывали огонь по бегущей фашистской пехоте.

Танки, появившиеся от Ельни, были встречены бойцами противотанковой роты, которую заранее выслал на фланг генерал Белов. Потеряв шесть машин, немцы не выдержали напряжения ночного боя и откатились назад.

Из воспоминаний майора в отставке М. П. Мельничука.

«Прорывались ночью. В центре сразу удачно, а к флангам немцы подбрасывали подкрепления. В темноте не поймешь, где свои, где чужие.

Сам Белов водил в атаку раненых. Подошел немецкий отряд, начал развертываться на дороге. А наших вблизи нет. Только подводы с ранеными. Тогда Белов дал команду: „Все, кто может и не может, — за мной, в атаку!“ И сам первый пошел на немцев с горы. Враг издали не понял, кто наступает. Туман. Видно только, что цепь идет.

Это было незабываемое. Раненые шли на костылях, с перевязанными головами, руками, почти все без оружия. Шли молча, теснясь возле Белова, и, вступив на большак, грянули вдруг „ура“. И немцы не выдержали, побежали.

А было всего раненых около двухсот пятидесяти человек».

К рассвету все было кончено. Группа Белова прорвала вражеское кольцо и ушла на юг, в болотистые леса. На месте боя остались подбитые танки, брошенные повозки и трупы. Немецкие генералы решили, что прорвались какие-то небольшие отряды. Ведь не могли же за несколько часов уйти из кольца многие тысячи людей с боевой техникой, лошадьми, обозами?!

Гитлеровцы провели разведку боем и убедились, что русские по-прежнему упорно обороняют рубежи в районе Ельни. Это успокоило фашистов. Свои войска, стянутые к месту ночного боя, они решили использовать для того, чтобы отбросить беловцев на север.

В полдень началось наступление. Командиры немецких частей доносили об успешном продвижении, о том, что русские с боями отходят к Дорогобужу.

Так продолжалось двое суток. Фашисты предвкушали победу. Они считали, что Дорогобуж — последнее прибежище генерала Белова. И вдруг случилось непонятное. За ночь советские войска словно бы растворились, исчезли неизвестно куда.

Павел Алексеевич мог в свое удовольствие посмеяться над одураченным противником. Фашисты клюнули на подсунутую им приманку и попались на крючок так крепко, что оправдались все надежды Белова. Оставленную на оборонительных рубежах партизанскую дивизию они приняли за главные силы группы. Дивизия начала отходить к Дорогобужу, и немцы устремились за ней.

Выполнив свою задачу, 1-я партизанская дивизия ночью переправилась через Днепр и рассеялась среди лесов, разбившись на отдельные подразделения. Искать их было бессмысленно.

Поняв ошибку, немцы принялись спешно перегруппировывать свои части, перебрасывать их на юг. Но наверстать потерянное время было не просто.

Кольцо окружения Белов разорвал. Однако фашисты имели возможность взять реванш. На пути советских войск было еще два трудных рубежа. Им предстояло перейти Варшавское шоссе, а затем пробиться через линию фронта.

В каком районе Белов намерен форсировать шоссе? Успеют ли заслоны выйти туда раньше русских? — вот что интересовало теперь гитлеровское командование. Чтобы затормозить движение группы Белова, фашисты нацелили на нее авиацию со всех ближайших аэродромов.

Из воспоминаний А. Ф. Юденкова — комиссара партизанского полка имени Сергея Лазо, действовавшего в районе Ельни.

«Партизаны проводили прорвавшиеся части через леса, болота и минные поля в глубь своей территории. Беловцы двинулись по направлению к деревням Старые Луки, Болоновец, Мутище, Клин. На рассвете командира, комиссара и начальника штаба полка имени Лазо пригласили Белов и Москалик. Мы сейчас же выехали к ним.

За время войны нам пришлось наглядеться и на бои, и на бомбежки и самим попадать в большие переделки, но то, что мы увидели в деревнях Щербино, Соловеньки, Павлово и Березовка, оказалось неожиданным даже для нас. Еще издали мы услышали рев немецких „юнкерсов“, взрывы авиабомб, артиллерийскую канонаду. В воздухе постоянно висело по пятнадцать — двадцать самолетов, пикировавших на деревни.

Навстречу нам попадались разрозненные группы усталых голодных людей, стремившихся скорее оторваться от наседавшего врага…

В Мутищенском лесу мы обнаружили штаб генерала Баранова. Вокруг было полно войск. Мы оставили Баранову немного продовольствия и по его просьбе выделили стадо крупного рогатого скота, чтобы обеспечить мясом бойцов. Баранов помог установить местонахождение штаба генерала Белова. Оказалось, он был совсем неподалеку. Мы вскочили на коней.

Вид у всех был довольно живописный. И я подумал, что в будущем при всем желании не смогу обрисовать эту картину. Впереди на сером жеребце мчится командир полка Казубский. На нем разбитые сапоги, зато новый немецкий автомат, сверкающий вороненой сталью, и прекрасный маузер. Начальник штаба Тимофеевич — в немецком офицерском френче, щегольски затянутом командирским ремнем с портупеей, на голове — красноармейская пилотка, а на боку — парабеллум. Адъютант — ни дать ни взять немецкий офицер, только на голове, как и у Тимофеевича, красноармейская пилотка. На мне черное кожаное пальто и фуражка пограничника с зеленым околышем…

И вот вся эта пестрая группа предстала перед генералом Беловым, окруженным несколькими полковниками, в числе которых были командир 2-й партизанской дивизии Москалик и комиссар Янузаков.

Поздоровались. Начальник штаба полка по всем правилам военной субординации доложил, что происходит в районе, занятом партизанами. Седеющий генерал внимательно выслушал все. Затем кратко обрисовал общую обстановку. Только тут мы с удивлением узнали, что против группы войск генерала Белова и партизан фашисты бросили до четырех пехотных и одну танковую дивизию. Основные их силы гонятся за Беловым по пятам. Мы должны всеми средствами продолжать задерживать противника. На поддержку беловцев рассчитывать не следует. Их задача перейти линию фронта.

Договорившись о дальнейших действиях и выяснив волновавшие нас вопросы, мы поспешили к своим…»

Приказ генерала партизанский полк имени Сергея Лазо выполнил добросовестно. Несколько суток вели партизаны непрерывные бои