Песнь огня - Розария Мунда

быть вынесен в выходные, – сказала она. – Они намерены устроить зрелище из вынесения приговора в Тронном зале. Но сегодня вечером будет пир, и Иксион потребовал, чтобы ты прислуживала.

Я хотела было сказать, что город голодает. Но это никогда не останавливало Триархию.

– Я же арестована.

– Думаю, – фыркнула Хейн, – дело скорее в том, что он хочет устроить новый цирк. Твое сегодняшнее заявление настроило его… на особенно мстительный лад.

Внутренний дворик перед Залом Изобилия был освещен сиянием канделябров, проливавшимся из окон и отражавшимся на оттаявшей поверхности пруда. Статуя Пито Объединителя была отреставрирована вместе с драконом и выкрашена в аляповатый золотой цвет. Прежде чем я вышла из кареты, Миранда передала мне обезболивающую настойку Пауэра, чтобы я приняла на ночь.

Неподалеку от Зала я встретила Рока, который тоже был одет в униформу слуги. С жалким подобием улыбки он задрал рукав своего костюма и показал мне предплечье, изуродованное выпуклым клеймом с инициалами ГБ.

– Слышал, мы теперь пара.

А потом я бросилась в его объятия, и это были первые объятия с тех пор, как я увидела, как пылает Большой дом, и я не хотела, чтобы он меня отпускал.

34

Фрейда Бассилеон

ЭННИ

Его схватили, рассказывал мне Рок, в ту ночь, когда сбежали Стражники, и схватил его Пауэр. Услышав мое удивленное восклицание, Рок лишь пожал плечами:

– Если честно, я думал, что он собирается убить меня. Вместо этого он притащил меня сюда, чтобы я хлебнул еще немного ада. Но мы всегда знали, что он – маленькая извращенная задница, не так ли?

Я не думала, что Рок захотел бы услышать, что здесь все было намного сложнее.

Как и я, Рок ожидал смертного приговора, но Иксион, похоже, не хотел торопить события и забавлялся, заставляя Рока прислуживать ему.

– Они оставят тебя в покое, если будешь вести себя тихо, – негромко объяснял он мне, пока мы, войдя через вход для слуг, пробирались в заднюю часть Зала Изобилия.

Он указал на свое клеймо:

– На какой руке он это сделал?

– Он сделал это не на моей руке.

Рок сжал кулаки.

– Он поставил мне клеймо после того, как сжег Торнхэм.

Конечно, кто бы сомневался. Уже не в первый раз я радостно вспомнила, что у нас с Роком есть общие корни. А затем с ужасом спросила:

– Твоя семья?

– В безопасности в Норчии. Благодаря тебе.

Впервые за несколько дней я испытала настоящее облегчение.

Но когда мы вошли в Зал Изобилия и мне сказали, что я буду прислуживать за большим столом, я сразу поняла, что это был тот самый стол, за которым я когда-то сидела, на моем первом пиру в этом зале, на Лицейском балу. В тот вечер я сидела рядом с Ли, ослепленная красотой вокруг меня. Тогда я впервые надела вечернее платье.

Сегодня за нашим столом сидели драконорожденные. Только Фрейды не было. Тит Грейхизер, старший из полукровок Грозового Бича, занимал мое место, во главе стола сидел Иксион, а справа от него – Дело. Увидев их, я застыла на месте, и Рок подтолкнул меня вперед.

– Лучше не смотри им в глаза.

Начиная наполнять бокал Иксиона, я по легкому кивку его поняла, что он знал, кто прислуживал ему. Я уже делала это раньше, как Эбигейл из Торнхэма, но сейчас, когда все знали, кто я такая, это было вдвойне унизительно. Локоть Иксиона будто бы случайно задел мое бедро, но при этом он уперся прямо в клеймо, и на мгновение у меня все побелело перед глазами.

– Антигона, полагаю, ты помнишь Дария?

Среди драконорожденных сидели предатели Стражники. Лотус, избегавший смотреть на Рока, и Дарий, златовласый мажор из Яникула, который дружил с Пауэром и вместе с ним издевался надо мной. Во время турниров на звание Первого Наездника я выиграла у него свой первый публичный поединок. Дарий застыл, изумленный словами Иксиона, его мраморная кожа покраснела.

– Не хочешь поздороваться? – спросил Иксион.

– Привет, Энни. – Дарий прохрипел так, словно у него в горле застряло стекло.

– Привет, Дарий.

– За аперитивом Дарий поведал мне увлекательную историю, – продолжал Иксион. – О том времени, когда он и Парсиваль загнали тебя в угол вместе с Лео, и произошло нечто любопытное.

Дарий начал заметно потеть. Я застыла, сжимая в дрожащих руках бесполезный графин.

– Он утверждает, что ты смогла вызвать своего дракона силой мысли, без свистка-призывателя. Это правда, Антигона?

Я сглотнула. Дарий сгорбился в своем кресле. Блестящие глаза Иксиона уперлись в меня. Тит Грейхизер заметил с кресла, которое было моим:

– Вряд ли крестьянка на такое способна.

– Согласен, – ответил Иксион. – Однако так гласит история. Интересно, где Парсиваль? Я хотел бы узнать, может ли он подтвердить эту любопытную историю. Ты не видел его, Дело?

Дело Небесную Рыбу, вернувшегося из Норчии, где некоторое время он был политическим заложником, пригласили из Летнего дворца Небесных Рыб, чтобы заявить права на трон своего Дома на тройной коронации. Он был поглощен внимательной беседой с единственным ребенком за столом, Астианаксом Полуаврелианцем, третьим наследником Радаманта по восходящей линии. Дело обернулся, хлопая глазами:

– Прости, кого?

На губах Иксиона промелькнула ледяная улыбка:

– Парсиваля. Раньше известного как Пауэр, твой полукузен. Ты не видел его? Я бы хотел поговорить с ним.

Лицо Дело разгладилось:

– Боюсь, что нет. Может быть, патруль его видел?

Он снова обернулся к Астианаксу, который с придыханием принялся рассказывать свою историю Я тоже отвернулась, но внезапно рука Иксиона метнулась ко мне. Он схватил меня за волосы и резко опустил мою голову вниз, так что его губы оказались у моего уха.

– Ты на это надеешься? – прошептал он. – Думаешь, что казнь на арене – это шанс показать свой извращенный маленький салонный трюк? Думаешь, раз мы еще не убили твоего дракона, у тебя еще есть шанс?

Он отпустил мои волосы и толкнул меня назад.

– Я перережу тебе горло в комнате без окон.

* * *

Все пропало. Игра окончена. Благодаря глупому, наивному Дарию и забавной истории, которой он поделился за выпивкой. Надеюсь, теперь он почувствовал себя намного лучше. Надеюсь, он наконец-то почувствует себя отмщенным после того, как я победила его на арене на глазах его обожателей и его семьи.

Слова Иксиона звучали в моих ушах сквозь охватившее меня оцепенение, а зал и пир исчезли. Я перережу тебе горло в комнате без окон. Я уже мертва. Я никогда больше не увижу Аэлу и никогда не узнаю, жив Ли или умер.

Пауэр, возможно, тоже был мертв.

Ли сгорел, меня заклеймили и унизили, Пэллор погиб ни за что…

И если я