Раздвоенное сердце - Беттина Белитц

Картина была построена симметрично - справа и слева, напортив друг друга, стояли две египетские фигуры с длинными носами и раскосыми глазами, к застывшим ногам которых прижимались два чёрных животных. Одно из них выглядело как собака, другое как кошка.

Между лицами фигур выделялся молочного цвета круг, украшенный золотисто-жёлтым, повёрнутым вниз полумесяцем. В отделённой нижней третей части карты луна была круглой, а в ней был жёлтый шар - шар, который обнимали передние лапы чёрного, тщедушного паука.

Я невольно вздрогнула. Гадая, я переворачивала карту туда-сюда. Одно было ясно: здесь речь шла не об обыкновенной игорной карте. Я подозревала за этим что-то другое - я предполагала, что это гадание. Может быть, это была карта, с которой можно толковать будущее.

Мистер Икс между тем уже уничтожил тунца и облизывал, как сумасшедший, пустую банку, при этом он двигал её с действующим на нервы дребезжащим звуком по полу зимнего сада.

- Иди поохоться, - приказала я ему и открыла дверь в сад. Он немного посредничал, но потом гордо прошествовал наружу.

Гадание по картам ... Разве мама не занималась этим, когда жила на Ибице? Я вспомнила, что она рассказывала мне о паршивых взаимоотношениях с ещё более паршивым малым, который научил её гадать по картам. А когда она сама первый раз гадала, то узнала, что должна бросить его.

После этого она никогда больше не прикасалась к картам. Она подарила их, хотя прежде чем сделать это, раздумывала над этим несколько недель. Я поставила рисовую кашу назад в холодильник - я так и так больше уже не хотела её; с едой я терпела сегодня одни неудачи - и пошла в мамину швейную комнату.

У мамы была причуда в отношении книг. Весь наш дом практически состоял из книг. Даже в гостевом туалете была прикреплена маленькая полка, на которой преимущественно было сложено весёлое чтиво. Но свою частную коллекцию она уже всегда хранила у себя в комнате.

Мало-помалу усталость давала о себе знать. Тем не менее, я так внимательно, как это возможно, проводила взглядом по высокой до потолка полке. Большая книга по гомеопатии. Сделай смесь чая сам. Традиционная китайская медицина. Сонник. Ага, значит мама тоже. Карты Таро Кроули... Карты Таро… Я вытащила книжонку из стопки и сразу же увидела, что это как раз то, что нужно.

Всё подходило - стиль рисунка, величина карт, её фантастические картинки. Карта из-под двери, должно быть, была картой из Карт Таро Кроули. Но просмотрев книжонку, я разочаровалась. Мама не очень-то осторожно обращалась с ней.

Несколько страниц не хватало. Объяснений и указаний тоже не хватало. Всё, что я выяснила после исследования, было то, что эта зловещая карта была лунной картой. Она означала неосознанное - спуск в подземный мир, страх, ложь и путаницу. Бездонную глубину.

Мне это совсем не нравилось. Казалось, это было предупреждение. Это могло быть так же глупой шуткой. Может быть, Мистер Икс нашёл её где-то в другом месте и, играя с ней, сам задвинул её под дверь. Он мог сделать всё что угодно. Но, может быть, кто-то имел в виду действительно меня. Меня и мою связь с Колином.

Или кто-то хотел напугать меня. Но папа был далеко в Италии и думал, что я нахожусь на Балеарских островах. Он не мог этого сделать. Может быть, она даже происходила от самого Колина. И если это было так, то это была ещё одна попытка держать меня на расстоянии и запугать меня. Почему он это сделал? Он ведь знал, что я не сдаюсь так быстро.

Я положила книгу обратно на полку, спустилась вниз и села угрюмо в зимнем саду. Смотря на письмо Колина, я всё ещё тосковала по нему, но мой восторг улетучился. Я чувствовала себя обременённой. Хмуро я перевела взгляд на улицу на залитый солнцем сад.

Мистер Икс, очевидно, только что насрал на мамину грядку с розами. Он разбрасывал задними лапами беззаветно землю в воздухе и помчался потом, как укушенный тарантулом, через луг зигзагами, чтобы, в конце концов, с поджатым в сторону хвостом не исчезнуть из моего поля зрения. От яркой зелени травы у меня заболели глаза.

Я заперла двери и легла в своей комнате на кровать. Уже сейчас летняя жара проникала через крышу, и мне было трудно дышать. Мне очень хотелось, чтобы скорее наступил вечер, когда наконец-то станет более прохладно. Теперь я могла пойти к Колину, когда хотела. Никто не остановит меня.

Но хотя я сунула письмо под подушку и постоянно вытаскивала его, чтобы понюхать - оно пахло слегка деревом, каминным дымом и лошадью - эта внезапная свобода пугала меня. Неужели я совершила ужасную ошибку моим спонтанным отказом от отпуска? Была ли я действительно в опасности?

Если так, то я сама себя преподнесла на блюдечке. Тогда я, так или иначе, ничего не могла с этим поделать. Но не надо ещё и накликать несчастье. Я опустила все жалюзи и разделась до нижнего белья. Потом я снова легла в кровать и стала ждать, пока я не стану такой уставшей, что даже подсознательный страх, который отдавался у меня в животе, с того момента как я нашла карту, не капитулирует.

Засыпая, я решила съесть вечером большую чашку лапши и сесть, как нормальный человек, перед телевизором. Без родительского молчания, без наставлений, без рискованных других миров. Мне казалось это раем. Потом пришёл сон, и я стала подозревать, что рай давно был потерян.

Глава 29

Апокалипсис

Я знала этот сон. Я уже так часто теряла себя в нём. И всё же я не была уверенна, был ли это сон или в этот раз реальность. Может быть, он принадлежал к одному из тех кошмаров, которые становились в какой-то момент явью.

Я бежала через город, в тёплый солнечный день и внезапно мир затаил дыхание. Они были везде. Реактивные истребители, пересекая небо слишком низко, теряли контроль и неумолимо падали вниз на нас. Их моторы гудели так громко, что я не могла слышать крики людей вокруг меня, а могла их только видеть. Они бежали, спасая свою жизнь. Но не имело никакого смысла бежать. Всё происходило слишком быстро.

Один самолёт за другим падали на крыши и загорались. И это было только начало. Кто сейчас выживет, тот будет вознаграждён одной из самых мучительных смертей. Я знала, что умру, так что можно было при этом понаблюдать, как смертоносный гриб поднимается на горизонте, апокалиптически красиво, почти величественно.

Длинная, элегантная труба, а над ней образуется призрачно медленно, светящееся красным облако, с его тысячью округлостей и оттенков, чья токсичная пыль начинает заволакивать солнце. Это был конец света. Я никогда больше не увижу своих родителей. Я не смогу больше сказать им, что люблю их. И хотя это был конец, я не проснулась. В этот раз это был не сон. Потому что всё это продолжалось.