Кометы Оорта - Фредерик Пол

Аннета исчезла. Впрочем, и это не имело особого значения. Ей совершенно некуда было идти, а кроме того, он, как ему казалось, знал, что это был за толчок.

Деккер притворил дверь, закрыл ее с помощью аварийного ключа и вернулся к пульту.

Серия взрывов еще не окончилась. Острие вероятной траектории не накрывало более Землю и с каждой секундой отходило все дальше от нее.

Ужасная и бессмысленная потеря хорошей кометы, подумалось ему.

И все же, с поверхности Земли люди наблюдали потрясающий спектакль перемещений кометы. А кроме того, пора приниматься за долгую и медленную работу по восстановлению давления на станции, выпуская воздух из резервных танкеров.

44

К тому времени, когда Деккер отыскал Аннету Бэнкрофт, он был совершенно измучен. Его нисколько не удивило то, что нашел он ее в коммуникационном центре, куда она, как он в общем и целом был уверен, и отправилась. Удивительным было то, что она была жива и уныло ожидала, что ее найдут, а вокруг нее плавали тела заговорщиков.

- Я боялся... - начал Деккер, но не закончил свою мысль.

Аннета закончила ее за него.

- Думаю, ты боялся, что я убью себя. Поверь мне, я об этом думала. Быть может, мне стоило это сделать, но когда я увидела, что все они мертвы, мне показалось, что в этом нет никакого смысла.

- Я рад, что ты этого не сделала, - сказал он. - Достаточно уже смертей.

Действительно. Более чем достаточно. Тело Вен Купферфельд проплыло на расстоянии вытянутой руки от него. Ее волосы растеклись вовсе стороны, невидящие глаза смотрели прямо перед собой, а на губах у нее запеклась кровь. Деккер покачал головой. Он оказался прав относительно того толчка, потрясшего станцию: увидев, что они проиграли, заговорщики просто открыли дверь коммуникационного центра и остались умирать.

Внутри авангард выпущенного им из убежища экипажа пробирался меж тел. Люди возобновляли связь, отвечая на встревоженные позывные. Деккер поежился, впервые за последние недели почувствовав холод. Вливающийся в помещения воздух был холодным от того, что слишком большие его количества хранились в резервных танкерах.

- Не все из них были землянами, - печально проговорил он.

Аннета взглянула на него в упор, и Деккер взял себя в руки. Ему не хотелось ни с кем делиться своими мыслями, однако стряхнуть эти мысли ему никак не удавалось. Не только земляне, но и марсиане, и они тоже были частью этого печального и ужасного плана. Остальные члены экипажа смотрели на нее молча и враждебно, а Деккер вдруг вспомнил, насколько он нуждается во сне. Он взял Аннету за руку.

- Пойдем отсюда, - сказал он.

Она не сопротивлялась, только вопросительно поглядела на него:

- Ты собираешься меня арестовать?

- Я? Нет, конечно, - сказал Деккер, которого привела в ужас сама эта идея. - Я - не миротворец, хотя, может быть, когда сюда придут корабли... из вежливости он не окончил фразы.

Ему и не пришлось. Аннета сама прекрасно знала, что произойдет, когда подойдут корабли.

- Наверное, мне немало времени придется провести в реабилитации, мрачно произнесла она. - Но не только мне. У твоих людей все еще неприятности, Деккер. Ты думаешь, им позволят забыть о новых условиях Бонов?

Деккер пожал плечами, поскольку его занимал тот же самый вопрос.

- Ну, - заключила она, - быть может, все еще обойдется На этот раз. Потонет в общем возбуждении и тому подобном. Но что произойдет через год или два, когда все забудут, каким ты был героем? Ты что, не понимаешь, что никакие проблемы, в сущности, не были решены? - гневно потребовала она ответа.

Деккер посмотрел на нее с удивлением.

- Ничего и никогда нельзя решить окончательно, Аннета, - сказал он. Ты просто пытаешься сделать мир немного лучше - для всех, понимаешь, а не только для себя одного, - он на мгновение задумался и добавил: - Я хочу сказать, нужно делать все, что в твоих силах. А если ты не можешь улучшить мир, то надо попытаться сделать так, чтобы он не стал хуже.

- И это все, чего можно ждать от будущего? - спросила она.

- А что еще может быть? Но этого достаточно, - сказал он. - Ты делаешь то, что в твоих силах, сегодня. А завтра, если тебе повезет, тебе, тебе быть может, удастся сделать чуть больше. Мы не спешим учиться, - закончил он, - но рано или поздно мы этому научимся. По крайней мере, мы можем надеяться, а что нам нужно еще?