Чемпионат - Андрей Ваон

— Знаю, Лёш, знаю. Это общая такая помеха в атмосфере — от этого сегодня американцы без люденов и будут.

— Это что ж, от них опять очередная гадость? — возмутился Ромка.

— Нет, Ром, вряд ли. Зачем им тогда со спецназовцами этими возиться? У них и людены подходящие есть, которые легко управляются. Это, так сказать, высшие силы рулят таким вот неприятным…. а может, и счастливым образом. А они просто владеют информацией. Собственно, как и мы. И лишь используют, чтобы нужным образом подготовиться. Опять же, как и мы. Так что пробуем сегодня исполнить ту игру, что тренировали уже без Валентина Анатольевича. Ага, братцы?

— Ага! — громыхнула в ответ раздевалка.

Зритель постепенно заполнял трибуны, прибавляя громкости в гулком пространстве. Проецировались баннеры поддержки. Также появлялись трёхмерные картинки едкого содержания для соперника «Московии». Сами же «космонавты» выползли на разминку. Лениво потягиваясь, они пинали мяч. Среди них быками выделялась тройка здоровенных парней.

— Вон видать эти и есть головорезы, — кивнул в их сторону Лёша Ребров. Юра кивнул.

— Только вроде бы их должно быть пятеро, двое уже больше похожи на людей. И, скорее всего, от них опасность и будет исходить основная. Эти для массовки — регбийные «массажёры». Ромка от них убежит. А ты, Лёш, с ними не очень заигрывай. Одного будешь обыгрывать, второй сзади сокрушит. Имей глаза на спине, слушай партнёров. Помни, что играем в «собачки». И, конечно, ускользаем. Избегать не то что контакта и борьбы, избегать нужно сближения на расстояние меньшее метра.

— Да помню я, помню. Уже охота скорее надрать им… — Ребров в порыве ругнулся.

— Ну, ты не очень-то тут язык распускай, это не наше кредо, — подмигнул ему Юра. — Ладно, давайте, ребятки, немножко тоже разомнёмся.

Искоса поглядывая друг на друга, команды разминались на разных половинах поля. Хотя у американцев это по-прежнему походило больше на ленивую беседу уставших мужиков, которым подкинули мяч — вдруг захотят поиграть.

На скамеечке хозяев появился Олег Семипалый и Лера. До этого они были где-то под трибунами. Юра кинул взгляд — они кивнули в ответ, мол, всё подготовлено. Чуть поодаль Юра заметил и Ганжу. «Ага, собрались и подготовились. Дальше ход наш».

— Юр, значит, гляди, — друзья позвали его к себе на бровку, — весь первый тайм вам придётся терпеть, апофеоз будет минуте на шестидесятой. Если Олег раньше запустит программу, можем не попасть в яблочко, — напутствовал капитана-тренера Ганжа.

— Так потерпим, для этого и готовились.

— Ты не понял, они будут вас уничтожать, возможно, применение каких-нибудь средств. Но мы вам помочь не сможем. Просто ещё утром я думал, что это будет на полчаса, но последние расчёты показывают, что шестьдесят минут, не меньше. Так что держитесь, парни! — он хлопнул друга по плечу.

— Юрка, ускользайте, убегайте. Ты уже не самый скоростной, обманывай их, — в Лерином голосе дрожало беспокойство.

— Ладно, друзья, ну чего вы? Мы против люденов можем выступать, а тут люди живые, — пытался успокоить всех Юра.

— Эти живые поопаснее пятёрки люденов-воинов некоторых, — вставил слово Олег. — Я за ними наблюдаю. Похоже, из элитного подразделения какой-нибудь «альфы» выдернули. Зверюги! Кстати, Юр, вон видишь парочку непримечательную, отличную от этих бугаёв, вон возле угла штрафной перекидываются мячом?

— Один с длинными волосами?

— Да. Это вот оставшиеся два наших клиента. Заметь их, они самые опасные. Думаю, что скоростные реакции у них лучше вашего Васильева. От них сложно убежать, и загонять они будут вас на головорезов.

— Ага, спасибо, что их обозначил. Попытаемся учесть, — Юра привычно нахмурился, обдумывая ситуацию. — Ну, ладно, пойдём мы в раздевалку, уж скоро судья свистнет.

Перед выходом на поле, Юра стоял впереди рядом с капитаном «Гэлэкси». Это был тоже немолодой белый. Его Юра хорошо знал в лицо, и фамилия у него была простая — Джонсон. Но знакомы они не были, пребывая всегда в остром соперничестве. Вот и сейчас этот Джонсон хищно осклабился, коряво повторяя жест Фила Эспозито. Юра хмыкнул в ответ и отвёл глаза.

Американцы громко ржали, ёрничая по поводу зелёного газона, чуть притихли, когда оглушили на выходе трибуны. Едкие баннеры тоже были охолонули задор гостей. Однако со стартовым свистком они вспомнили о своей наглости. Ринулись в отбор, стремясь вырвать мяч «с мясом».

— Ускользаем! Пас! Пас! — орал Юра своим, взвинчивая безумный темп, лишь бы не сближаться с остервенелыми американцами. «Пока получается, но сколько в такой беготне мы выдержим?» Стремясь сэкономить силы, московиты пытались играть в одно касание, мяч метался между игроками белым пятном, не застывая в ногах. Хаотический, безумный футбол с бешеным темпом продолжался минут двадцать, без какой-либо опасности для ворот. Одни намеревались втоптать в газон, другие всеми силами стремились этого избежать. К этому и свелась вся игра.

Потом противник будто взял передышку. Московиты тоже вздохнули.

— Не лезем пока, не лезем! — останавливал Юра порыв удальцов. — Могут хитрить, заманивая. Давайте пока присмотримся, атакуем осторожненько.

Но Ребров, увидев, что тиски разжались, ломанулся прямо на гущу защитников. Среди них был один из «маленьких» спецназовцев. Он, в отличие от партнёров, не поддался на финты Реброва, свои действия и мысли замаскировав от нападающего. Лёша сблизился с ним и, видя, что тот не уступает дорогу, попытался юркнуть вбок, но тут его достала ловкая нога, он полетел лицом на газон. Вдогонку ему был послан удар локтём.

Трибуны взревели возмущённым гулом. Судья же и бровью не повёл — такие стычки давно уже не вызывали реакции рефери. Правда, обычно причиной таких событий были людены. Здесь же всё было «человеческое». Мяч в суматохе выбили в аут. Ребров корчился на газоне и к нему подбежали партнёры. Подскочил и Шангрилу со скамейки и сразу же стал колдовать над подбитым нападающим.

— Юр, всё вроде нормально, больно только в груди, — выдохнул Ребров. Шангрилу подтвердил кивком, что существенных повреждений нет.

— Ребята, не суйтесь к ним, они рубят незаметно, но очень больно, ещё раз повторяю, — зло сказал Бобров. — До перерыва если идём вперёд, то большими силами, с пасом.

— А после?

— После поглядим, — мутно ответил Бобров. — Ладно, поехали!

Им более-менее удалось выполнить задуманное в первом тайме, отчего сильных травм, даже можно сказать, ранений удалось избежать. Да и американцы, похоже, не стремились во что бы то ни стало упахать московитов в первом тайме. Тем не менее, к перерыву хозяева были выжаты, как лимон.

— Да, драчки не избежать, — тяжело отдуваясь, вымолвил Васильев.

— Не избежать, — согласился Юра. — Но обязательно перетерпеть первые двадцать минут. Да чего там! На шестидесятой нужно будет провоцировать или лезть, или отвечать. Не раньше, не позже!

— Ого! Даже так? Прямо так пунктуально?

— Прямо так. Это «рысьи» дела. Иначе ничего не получится, и вынесут нас ногами вперёд…

Лера мелькнула где-то в полуоткрытой двери раздевалке, подмигнула и исчезла.

Игра возобновилась, и начался форменный ад… Прежних сил, чтобы увиливать и играть в «собачки» у хозяев не было. Они пытались также движением уходить от секущих американцев, но всё чаще получали по ногам. То один, то другой московит оказывался на газоне. Пока спасала защита. Два-три раза срубали и капитана. Он, кряхтя, поднимался и гнал партнёров на новые подвиги.

К пятьдесят пятой минуте стало ясно, что нужна драка. За каждое безответное нарушение не было расплаты, отчего космонавты зверели всё больше. Вот уже унесли Реброва, Васильев тоже хромал. Юра вопросительно, чуть ли не умоляюще поглядел на скамейку — Ганжа показывал пальцами «три». Ещё три минуты надо было как-то биться в этой игре без победителей, в этой разрушительной битве.

Бобров, не чувствуя окаменевших ног, машинально отдавал пасы, куда-то бежал. Воздух стал плотным, забитые лёгкие отказывались дышать. Движения через силу были как во сне. Мяч опротивел, зелень газона сливалась с игроками. Среди гула и шума он уловил крик Ганжи: «Пора!!!». Он остановился, поискал глазами первого попавшегося противника и врезал ему по ногам, вложив всю злость и отвращение к тому футболу, который они сейчас творили. Американец скорчился на газоне. И мигом перед Бобровым вырос один из головорезов. Юра, шатаясь, от усталости принял боевую стойку. Краем глаза он увидел шевеление на скамейке запасных. Дальше время затормозилось, мутной ватой облапив со всех сторон.

Юру закружило в каком-то непонятном вихре воспоминаний, живых, будто всё происходило сейчас. Тёмный тридцатый год придавил его своим беспросветным горем. В глазах потемнело…

На стадион решили ехать прямо с дачи Тимура, где отдыхали все вместе. В новенький флайбас сели и близнецы, и Тимур с женой. Юра и Лера решили заскочить домой.