Железный пират - Макс Пембертон

Он отвечал; весело улыбаясь, хотя я и заметил, что каждый шаг причинял ему страдание.

— Не обращайте на это внимание, капитан, — решительно заявил он. — Я вижу и понимаю, что нам некогда нежничать. Укажите мне, куда идти, и, поверьте, я не отстану от вас и, в случае нужды, сумею отбиться от разбойников не хуже, чем от «морского черта»!

— С Божьей помощью мы победим их, доктор! — отвечал я, указывая товарищам дорогу. — Этот коридор ведет в комнаты мисс Руфь, которую надо оградить прежде всего. Поручаю это вам, доктор, и вам, Долли! Мы же, остальные, постараемся овладеть главной лестницей. Ее защищают 4 часовых. Нас трое: как видите, партия почти равная!

Партия оказалась даже совершенно равной, но только не у главного входа, а в том же полутемном коридоре. Увлеченный и ошеломленный необычайностью обстановки, а отчасти и первым успехом, я совершенно забыл о разбойниках, оставленных в машинном зале. Как ни громко шумели рычаги воздушного насоса, как ни звучно стонало море над нашими головами, но крики и стук негодяев, запертых в большом зале, все-таки привлекли внимание их товарищей. Внезапно выскочив из своего логовища, они появились перед нами, полуобнаженные, растрепанные, покрытые грязью и копотью, вдвойне ужасные своей отвратительной наружностью. Впереди всех шел гигантский немец, очевидно, пьяный, окликнувший нас хриплым голосом:

— Какой тут черт шумит? — Что вы за люди? Как сюда попали?

— А вот сейчас увидишь! — отвечал я, быстрым движением подымая руку, вооруженную заранее приготовленным кастетом. Разбойник понял мое намерение и кинулся на меня. Но я успел схватить его правую руку и свернуть ее тем самым приемом, который так не понравился желтому Дену. Он еще не опомнился от боли, как мой кастет уже ударил о его висок. С диким криком свалился гигант, давая мне возможность поспешить на помощь кому-либо из товарищей, защищающихся от других разбойников. Я оглянулся. Питер Блэй уже справился со своим противником, старавшимся раздробить ему голову большим топором. Ловко увернувшись от удара, наш ирландец всадил свой охотничий нож в грудь негодяя, который испустил дух, не успев даже вскрикнуть. Одному Долли Вендту приходилось худо, так как он имел дело с ловким и сильным разбойником, вооруженным тяжелой полосой железа, которая удерживала в почтительном отдалении короткий нож бедного юноши.

— Держись, Долли, я сейчас помогу тебе! — крикнул я смелому юноше, ловко увертывающемуся от страшных ударов противника. Но не успел я еще сделать шага ему в помощь, как Сэт Баркер как-то умудрился проскользнуть между врагами и, внезапно очутившись сзади разбойника, схватить его за горло так крепко, что тот выронил свое оружие, захрипел и свалился на неподвижные тела своих товарищей. Мы вышли победителями из первой битвы.

— Семь да три — десять! — с торжеством считал я выбывших из строя врагов. Разгоряченный сражением, побуждаемый страшной опасностью, я не мог чувствовать жалости к убитым.

— Осталось всего четыре, друзья мои. Наши шансы уравновешены. Скорей к главному выходу, там решится наша судьба!

— О, сударь, — воскликнул молодой итальянец, глядевший неподвижно на короткое, но страшное побоище, — не ходите туда! Верхний вход оберегают вооруженные. У вас же нет ружей. Без ружей вам ни за что не справиться с караульными!

— Никто, как Бог, голубчик Ренато! — отвечал я. — Ты видишь, Он за нас покуда. Веди же нас к верхнему входу, а там что Бог даст!

— Вот эта дверь ведет к галерее, кончающейся такой же лестницей, как и нижняя, — объяснял нам дорогой итальянец, — но, ради Бога, капитан, подумайте! Ведь там двое часовых, да двое на другом посту, недалеко оттуда. И у всех есть ружья!

— Поздно думать, друг мой! — сказал я решительно, отворяя железную дверь и делая знак Питеру и Баркеру следовать за мной. Доктор Грэй и Долли Вендт остались на площадке перед железной дверью, ведущей в комнаты мисс Руфь, с приказанием наблюдать за итальянцем и убить его при малейшей попытке к измене.

Передо мной открылась небольшая круглая пещера, освещенная только слабым отблеском какого-то тусклого света, мелькающего где-то вдали. Я сообразил, что это виднелся свет в конце коридора, примыкающего к пещере, и смело пошел вперед, оставив Питера и Баркера дожидаться меня на месте. С револьвером в руке, осторожно продвигался я по темному и узкому проходу, круто подымающемуся кверху. И тут только стало мне ясно, почему шум нашей борьбы с разбойниками и дикие крики их запертых товарищей не привлекли внимания часовых. Рев моря над моей головой усиливался ежеминутно и мог о заглушить, пожалуй, даже целый ружейный залп. Было ясно, что темный ход вел к поверхности моря, т. е. к той площадке, о которой говорила мне мисс Руфь. слабый свет приближался, не делаясь ярче. Я понял, что видел клочок ночного неба. И точно, вскоре я наткнулся на узкую и высокую железную лестницу, оканчивающуюся такой же подъемной дверью, как и та, сквозь которую мы вошли в подводный замок. Этот трап был откинут, и сквозь его четырехугольное отверстие я ясно мог видеть свод неба из-под мрачного покрова свинцовых туч, ярко горящую одинокую звездочку. Вид этой блестящей точки наполнил мою душу новой надеждой и горячей благодарностью к Создателю, сохранившему нас среди стольких опасностей. Не для того же спасал Он меня до сих пор, чтобы в последнюю минуту позволить погибнуть защитникам правого дела! С удвоенным мужеством начал я подыматься по ступеням железной лестницы, сообразив, что караульные должны были стоять снаружи, на скале, оберегая вход от нападения внешних, а не внутренних врагов. И я не ошибся, так как скоро расслышал звук шагов, гулко отдающихся от скалистого фунта. Еще осторожнее стал я подвигаться вверх по узкой лестнице, держась левой рукой за перила, правой же сжимая рукоятку револьвера. Еще 20 ступеней, — и свежий ночной воздух пахнул мне в лицо. Голова моя уже находилась на уровне поверхности земли. Едва дыша, поднялся я еще на одну ступеньку и остановился без движения. Прямо передо мной, к счастью, лицом к морю, медленно прогуливались двое часовых, с ружьями на плечах. Внимательно глядели они вдаль, на южную сторону острова, где должно было находиться погибающее судно. Насколько я мог судить, площадка была невелика и, должно быть, возвышалась крутым обрывом над бешено шумевшими волнами. Быстро решившись, я начал подкрадываться к ближайшему караульному. Нас отделяло шагов пять, не более, когда он внезапно обернулся.

— Кто это? Что надо? — удивленно проговорил он на ломаном английском языке и не успел докончить вопроса. Выстрел из револьвера ответил ему. Он закатался, сделал несколько шагов назад и вдруг оборвался и исчез. Громкий всплеск воды показал мне, его бездыханное тело упало в море. Второй часовой услышал звук выстрела. В два прыжка очутился он возле меня, и, очевидно, принимая меня за одного из шайки, начал быстро говорить что-то на непонятном мне языке. Видя его оружие, я понял невозможность терять время на объяснения и попробовал вырвать его у него из рук. Тут и он понял, что имеет дело не с сообщником, и, выпустив из рук оружие выхватил из-за пояса громадный нож и кинулся на меня. Боясь привлечь внимание других часовых, которые, по словам Бенно Ренато, должны были находиться где-нибудь поблизости, я не посмел вторым выстрелом покончить с негодяем, не смел также и вступить в рукопашную, не зная места, на котором находился, но опасность которого доказало мне падение моего первого врага. Поэтому я отступил к входу в подземелье и, упершись ногой в железную дверь твердо ожидал нападения. С диким криком подскочил ко мне разбойник, высоко взмахнув ножом, но я избежал удара, быстро пригнувшись к земле… Затем я, в свою очередь, замахнулся ружьем, оставшимся у меня в руке. Раздался глухой неприятный треск пробитой кости, слабый стон и вторичный всплеск воды. Второй часовой исчез в волнах, как и первый. Бог сберег меня еще раз. Не решаясь ступить ни шагу вперед, в опасной темноте, я спустился вниз и захлопнул за собою железную дверь.