Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия

— Хорошо, ваше величество. Обещаю заняться подготовкой более тщательно, чем планировал.

— Полагаюсь на тебя, брат. Вылет по готовности. И ещё: в этот раз операцию я возглавлю лично.

Само-собою, после подобного заявления лица всех присутствующих без исключения вытянулись от удивления. Последние несколько лет я не проявлял особой заинтересованности в королевских делах и если и покидал дворец, то только на время проведения Жатвы или же действительно важных приёмов. Подобная инициативность с моей стороны просто не могла не вызвать у остальных замешательства. Однако мне было глубоко плевать на нечто подобное: отчего-то я знал, что сегодня должен лететь обязательно.

— Если вы переживаете об успехе, то заверяю вас — это лишнее, — сказал Лудо с всё той же растерянностью в глазах.

— Дело не в этом. У меня свои причины, о которых было бы слишком долго рассказывать. В любом случае: это — решение короля, и оно не подлежит обсуждению.

В ответ я услышал лишь красноречивое молчание, чем остался весьма доволен. Ещё где-то с полчаса мы обсуждали детали подготовки похода (по большей части, я лишь выслушивал причитания стариков о том, насколько же для нас это важно), после чего данное мероприятие, наконец-то, закончилось. Незамедлительно вернувшись к себе, я застал у двери всё ту же служанку, что разбудила меня этим утром. Девушка принесла завтрак, однако, есть мне абсолютно не хотелось, и я приказал унести его обратно на кухню. Вроде как даже разрешил ей взять, что понравится (это не точно, так как тогда я был совершенно не в состоянии запоминать столь незначительные детали). Думал досмотреть сон, что мне пришлось прервать ещё в самом начале, однако вдруг понял — после собрания вся сонливость испарилась, как по волшебству. Всё, на что я тогда был способен — это сидеть, смотря в одну точку и думая о том, что вот-вот должно было произойти.

Так прошло около шести часов, и я до сих пор не до конца понимаю, на что именно их потратил. Очевидно только одно: в моей душе не бурей, но ураганом бушевало дикое беспокойство, которому я всё никак не мог найти логического объяснения. Мы привыкли расправляться с недовольными силой и, как по мне, в этом нет ничего неправильного, вот только… Что не так с этим «Красным пламенем»? Они сильнее остальных — это да, но в остальном ведь совершенно не отличаются! И всё равно, почему же во мне просыпается столь жгучий интерес и детское любопытство, когда речь заходит о «Пламени»? Как будто всё внутри кричит диким голосом: это важно, и ты сам должен понять, почему.

На самом деле, мне очень хотелось поговорить с Адой на данную тему, однако, тем утром она ко мне явно не спешила. И лишь когда стрелки часов перешли отметку в «двенадцать», я понял, что её дальше можно уже и не ждать. Видимо, узнав о происходящем, девушка решила не мешать мне, занявшись своими делами. Весьма зря: её компании я рад в любое время, да и… Сейчас улыбка парисы помогла бы мне успокоиться куда лучше любого что эксильского, что человеческого лекарства.

Чуть позже часа в мою дверь постучали, и, не секунды немедля, я тут же крикнул: «Входите!» Ожидая увидеть на пороге Аду Норин, в голове я уже перебирал десятки шуток насчёт её столь позднего появления. Однако там была вовсе не девушка, в ожидании которой я томился всё утро (мог бы и догадаться: Ада входит без стука). В комнату заявился Лудо, и это могло означать лишь одно: пришло время. Его слова о том, что приготовления почти закончены, полностью подтвердили мои опасения.

Однако всё ещё оставалось несколько, для меня далеко не до конца понятных деталей.

— Лудо, скажи: зачем вообще нужно было собирать этот чёртов совет? Мы оба знаем, что в нём нет никакого толку, и уверен, тебя это сборище слабоумных раздражает не меньше, чем меня. Но, даже так, вместо того чтобы сообщить мне всё напрямую, ты вытворяешь нечто подобное! Как, скажи на милость, я должен это понимать? — про стул, установленный братом столь близко к моему трону, я решил пока что смолчать.

— Всё очень просто, ваше величество. Извините, если мои действия ввели вас в заблуждение, но клянусь: в моих мыслях не было и намёка на дурные намерения. Подобным ходом я всего-то хотелубедить глав самых влиятельных семейств в нашей лояльности к многовековым традициям, а также в том, что мы действительно ценим их мнение. Конечно же, это ложь в чистом виде, но пускай уж лучше думают так, чем замышляют нечто лихое. К тому же, вы ведь помните, какие волнения в высшем обществе вызвало возведение человека в ранг знати? Конечно, никто так и не решился пойти против вас из страха пред королевской меткой, но вы ведь и сами понимаете, что страх не сможет вечно сдерживать недовольных. Метка — великая сила, однако, она не даёт вам бессмертие. Вспомните нашего отца, в конце-то концов. Поэтому я и считаю, что если мы действительно хотим чего-то добиться, то должны использовать метод кнута и пряника, а не лишь насилия да запугивания.

Доводы Лудо показались мне более чем разумными, за исключением одного маленького, но уверенного «но» — о том, как именно общаться со знатью, он не посчитал нужным посоветоваться со мной. Конечно, я сам предоставил ему право урегулировать практически все дела королевства, вот только всё равно остаются вопросы, которые я как король должен решать самостоятельно. И это точно один из них. Возможно, мне всё-таки следует урезать полномочия своего брата, как много раз и говорил Вик… Словно почувствовав опасность, Лудо не позволил мне закончить эту логическую цепочку.

— Ваше величество, а вы действительно уверены в своём решении возглавить рейд на «Красное пламя»? Для нас это большая честь, вот только вам незачем так себя утруждать, ведь задание вовсе не сложное, и мы вполне справимся сами…

— Знаю, — прервал я его, давно уже решив, что ни при каких обстоятельствах не изменю своего решения. — Но всё равно отправлюсь. Можно сказать, что у меня есть личный интерес, напрямую касающийся этого дела.

— Правда? — искренне удивился Лудо. — И что же это за интерес?

Пару секунд я размышлял над тем, стоит ли ему говорить, после чего решил, что хуже от этого точно не будет: как-никак, до появления Ады Лудо был эксилем, знающим меня лучше кого бы то ни было.

— На самом деле, впервые с той Жатвы я заинтересовался неким человеком… Главарём «Красного пламени». Слишком уж много я слышал о нём в последнее время, да и то выражение лица, что было у шпиона из Аксиллы, когда он говорил о своём командире… Я не могу забыть его. Этот человек умудрился зайти так далеко и провернуть то, что, на первый взгляд, казалось абсолютно невозможным: доставить нам настоящие проблемы. Не зная его в лицо, я практически уверен: он — особенный! В точности такой же, как и Ада Норин.

После упоминания о парисе Лудо неестественным образом потупил голову и спрятал глаза где-то в ногах. Подобное поведение было для него абсолютно несвойственным, и, по правде говоря, создавалось впечатление, будто, желая что-то сказать, он изо всех сил пытался понять, как лучше подойти к теме разговора. Иногда я просто ненавижу эту свою чрезмерную проницательность!

— Что такое, Лудо? Неужели до сих пор думаешь о потерянных волосах? — поинтересовался я, дабы хоть как-то ускорить процесс его размышлений.

— Нет, ваше величество, это давно в прошлом, тут в другом дело… Есть кое-что, что вы должны знать, и это — правда о том, как нам удалось найти базу «Красного пламени». Она весьма неприятна, однако, я очень надеюсь на то, что вы отнесётесь ко всему с пониманием и трезвым умом.

По мере того, как Лудо говорил, темнота в моих глазах становилась лишь гуще. Однако я всё также продолжал смирно стоял, облокотившись о столи никоим образом не выразив своих настоящих чувств или эмоций. Всё потому, что обратное стало бы фактом принятия слов Лудо как неоспоримой истины.

— Дело в том, что неделю назад один гвардеец, так сказать, решил покемарить в укромном месте неподалёку от Аксиллы, где, как он думал, его никто не найдёт. Конечно же, подобное своеволие требует жесточайшего наказания, однако, сейчас не об этом… Когда он проснулся глубокой ночью, то увидел две фигуры — мужскую и женскую — спрятавшиеся в тени огромного валуна неподалёку от него. Это показалось ему странным, и он решил прислушаться к их разговору. Каким же было его удивление, когда своими ушами услышал слова парня: «В скором времени «Красное пламя» перейдёт к решительным действиям». Однако вовсе не выход на членов столь раздражающей организации был наиболее поражающим открытием нашего гвардейца той звёздной ночью: отправляясь в обратный путь, девушка, до этого скрытая тенью, вышла на свет, и он понял, что видел её раньше. В королевском замке. Возле своего короля. Он признал в девушке парису Аду Норин.