Мой замок - Раиса Сапожникова

– Вы... накажете меня? – догнал его на пороге детский вопрос.

– Наказать? – лорд повернулся и скорчил удивленную мину. – Ну, если, по-твоему, крушения твоей свадьбы еще недостаточно, утешься тем, что за самоотверженную защиту моей дочери в поединке я должен был посвятить тебя в рыцари, но ничего подобного не сделаю. Так что ты, сынок, очень даже наказан. Может, эта неудача научит тебя, наконец, думать и действовать по-взрослому.

Лорд хотел уйти, но в этот момент в дверях показалась леди графиня.

– С девочкой все в порядке? – встревожился он.

– О да! – фыркнула леди. – Разочарована только. Такая романтичная сказка закончилась мужицкими оскорблениями, да еще бедного Роланда ранили. Она обижена. Твердит, что все это неправильно. Каша у нее в голове, дорогой. А все Роланд, – она укоризненно ткнула пальцем в лежащего, – просто ужас, сколько глупостей они могли натворить!

– Да вряд ли много,– не согласился муж, подмигивая юноше, – вообще-то было только три варианта: задержание в монастыре, возвращение, а затем... И мне почему-то кажется, что наши неудавшийся герой предполагал именно вернуться? Не так ли?

– Да, есть в нем что-то такое... жертвенное, – улыбнулась Леонсия своему смущенному любимцу, – я тоже думаю, что он предполагал вернуться, пару недель удержать все в секрете, а потом повиниться и отдать себя в наши руки. Я угадала?

– Да...– не осмелился он посмотреть ей в глаза.

– И все это только ради защиты ее чести?

Он промолчал.

– Вообще-то защита чести имела место, – откровенно засмеялся граф. – Не часто юноша в подобном случае торопится прежде всего венчаться, а уж потом – заняться более приятным делом!

Лицо Роланда на подушке залилось жаром. От дальнейших насмешек его спасло, однако, появление в дверях новых гостей.

На щеках Хайди, что шагнула в комнату куда более решительно, чем она когда-либо входила в помещение, тоже горел карминный румянец. Но она задрала подбородок и проследовала мимо родителей с самым независимым видом и уселась прямо на постель.

Больше всех это поразило, конечно, Роланда.

Тем не менее, накаких больше насмешек не последовало, так как вслед за сестрой в спальню проскользнул юный Родерик, странно отсутствовавший в течение последнего часа и отчего-то пропустивший всю предшествующую суматоху.

– Ну, вот, все мы теперь в сборе, – не удержался от иронии пожилой отец сложного семейства и раздумал уходить. Дела подождут. Посидеть вот так, с женой и детьми. В спокойной и чистой комнате. Оказывается, после всех необыкновенных и славных поворотов судьбы – это тоже счастье.

– У леди... все хорошо? – все-таки потихоньку спросил он у сына.

– Хорошо!.. – как-то не совсем убежденно, не свойственным ему тоном отвечал Родерик. Он явно находился в слегка расстроенных чувствах и озирался непривычно.

Роланд вдруг вспомнил странное происшествие, которому был свидетелем в момент возвращения. Он опять забеспокоился. Возможно, подумал он, еще не все тайны выяснены, не все ошибки исправлены, и, может случиться...

Мысли его перебила графиня Леонсия:

– А теперь, когда мы в сборе, лучше всего забудем о неприятностях! Давайте лучше я расскажу вам сказку... Прекрасную сказку о любви, чести и верности. Хочешь, доченька? И тебе, дружок, стоило бы послушать, – строго глянула она в сторону Роланда.

– Жила-была юная принцесса, – мягко начала леди, зачем-то переведя взгляд на Родерика, – прекрасная юная принцесса, дочь самого могущественного из вождей пустыни. Тысячи его верблюдов бороздили пески, наполняли оазисы в часы отдыха. Сотни смуглых воинов хранили покой многочисленного семейства и возглашали хвалу великому вождю и его мудрости.

Юная принцесса купалась в драгоценных водах и куталась в шелк, доставленный из неимоверных далей, с самого своего рождения. Она не знала иной судьбы, кроме как стать царицей, супругой столь же могучего вождя и великого властелина. Так было ей предназначено. Великая честь, великая судьба!

«Великая честь» – отозвалось в голове Роланда, и он украдкой глянул в очи своей Хайди.

– Маленькая принцесса была еще девочкой, а замужество ее было предрешено. Она уже официально была невестой великого царя Египта. Об этом знали все туареги, и уважение к ее отцу, что мог бы подкрепить силу своего войска всей армией султана, возросло до небес. Отец и мать чрезвычайно гордились высоким жребием дочери и всячески поддерживали в ней гордость такой высочайшей честью...

Все трое молодых слушателей не отрывал глаз от рассказчицы. Роланд вжался в постель, Родерик судорожно сжал руки, Хайди округлила ясные глазки.

– Но, дети мои, в жизни есть нечто, что мы в человеческой простоте зовем Божьей волей. Прекрасная принцесса верила в свое высокое предназначение, готовилась к замужеству, как только немножко повзрослеет. И ей было уже 13 лет, когда среди высокородных воинов, кому род и честь доверили покой семьи вождя, выделился один необычайно талантливый юноша.

Иногда Бог вкладывает в руки одного из людей искусство, недоступное остальным. Молодой мечник Надир ибн Таруман с детства отличался в воинских играх своей ловкостью, а точность и скорость его ударов поражали врослых воинов пустыни. Сам вождь решил отослать этого мальчика в обучение к султану Египта, чтобы впоследствии в свите принцессы он достойно представлял могучую силу народа туарегов.

Он был старше своей будущей царственной госпожи на несколько лет и тоже знал с детства, что назначено ему будет служить дочери вождя в течение всей жизни... Сын благородного отца, потомок гордых повелителей не мыслил о более высокой чести.

– Властелин туарегов снарядил свадебный караван принцессы. Сто верблюдов, двести лошадей, множество коз на свежее мясо и отдельно – молочные животные, чтобы у дам не было недостатка в самой лучшей пище и напитках. Они везли золото, шелка, драгоценную верблюжью шерсть и пряжу – все, чем гордились дети пустыни. И, конечно же, их сопровождали лучшие воины, цвет племени туарегов. Лучший из молодых, Надир ибн Таруман, держался близко от белой верблюдицы самой невесты. Она невольно обратила на него свое внимание.

– Есть, нечто, называемое Божьей волей, дети мои, – повторила очень всерьез Леонсия.

– Можно отрицать ее, можно забыть, можно просто не обращать на нее внимания. Но она все-таки приходит. К каждому в свой срок.

– Нет, Роланд, если ты думаешь, что принцесса забыла свой долг, забыла о чести стать королевой Египта и прославить свой род, то ты ошибаешься. Она ничего не забыла. По-прежнему гордо она восседала на великолепном животном – прекраснейшей из белых верблюдиц, что специально были выращены для нее. Она ни словом, ни даже взглядом не выражала внимания к славному меченосцу из своей ближайшей охраны. И только однажды, услыхав от одной из сопровождавших дам его имя, она еле слышно шепнула про себя: «Надир»...