Делай что должно - Евгений Лотош

– Если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят, - ухмыльнулся посланник. - Уже позднее утро, а мы все на месте сидим, словно квочки. Поехали, что ли…

Каол чувствовал, что струйка холодного пота течет по спине даже в этом несуществующем мире. Противно дрожали колени. Однако хозяин был на удивление спокоен и задумчив.

– Ушли в болота, говоришь? - пробормотал он, барабаня пальцами по столу. - В болота… Н-да. Чего и следовало ожидать. Что же мне с тобой делать, друг сердешный? Согласен, жугличи - не лучшие помощники, но все равно задание ты блестяще завалил. Сколько я тебе давал сроку?

– Неделю, хозяин, - губы у Каола тряслись.

– А сколько прошло?

– П…пять дней, повелитель, - рухнул на колени Каол. - Хозяин, у меня еще два дня, я даю слово, что достану их! Пожалей, повелитель, не губи!

– За два дня ты их не достанешь, - лениво сообщил ему Майно. - Если бы сам пошел с облавой, а не сидел как гусь на пепелище Хамира, то мог бы и достать. А сейчас тебе до бродов через Ручейницу минимум день скачки, да по болотам день… ах да, местных у тебя всех вырезали, проводников же сберечь не догадались. Ну что же, три дня тропами в обход болот. Итого четыре дня по наименьшему счету. И это только до тех мест, где они сейчас. Или ты думаешь, что они на пеньке сидеть будут, тебя поджидая? - Майно взял со столика бокал вина, задумчиво повертел в руках, поставил обратно. - Скажи-ка, мальчик мой светозарный, на кой ты мне сдался, такой неудачник? Упустить пятерых, имея под рукой десяток тысяч кочевников, - это надо сильно стараться. Чего молчишь?

– Повелитель… - пробормотал Каол. Сказать ему было решительно нечего. Сейчас он надеялся только на одно - что хозяин подарит ему легкую смерть на месте. - Я виноват…

– Сам вижу, что виноват! - рявкнул Майно, ударив кулаком по столу. - В другое время я живым бы пропустил тебя через мясорубку! Твое счастье, что рядом у меня больше никого под рукой нет, недоумок! Но свою бляху посланника можешь утопить в сортире - она тебе больше не пригодится.

– Хозяин! - пролепетал Каол Трейн, падая на колени. От облегчения ноги перестали его держать. - Я отдам жизнь…

– Не перебивай! - заорал Майно, пинком отшвыривая столик с дороги и хватая Каола за грудки. - Слушай меня, дубина! Тракт Талазена-Граш! Деревушка называется Желудевка! Два дня пути по тропе от брода через Ручейницу, никуда не сворачивая! Послезавтра к утру ты должен быть там, меня не интересует - как! Хоть вороной обернись, хоть дракона за ногу поймай, но быть послезавтра к утру! Ты понял меня? - Каол мелко кивал, его била дрожь. - Там встретишь отряд Карателей в двадцать человек, примешь под свое начало. Потом максимально быстро пойдешь по тракту в сторону Талазены, найдешь следы этих говнюков, сядешь им на хвост и будешь вести, пока не получишь подкрепление - еще три десятка Карателей подойдут со стороны моря, больше поблизости нет. Не вздумай атаковать, они уже положили два десятка вольных стрелков, решивших по карманам пошарить, сами отделались царапинами. Ты понял? Не пытайся атаковать малыми силами, или я тебя за ребро подвешу! Если жив останешься, конечно. Получив подкрепление, нападай. Мне нужны их головы. - Майно отшвырнул Каола от себя, брезгливо вытер призрачные руки о мантию. - Повтори.

– Послезавтра к утру взять под начало отряд Карателей в деревушке Желудевке на тракте на Граш, - быстро повторил Каол, вскакивая на ноги. - Догнать, дождаться подкреплений, уничтожить.

– Молодец, - оскалился Майно, поворачиваясь к нему спиной. - Смотри, парень, от тебя все зависит. Эти ребятишки идут по мою душу. Подумай, что случится с тобой, если они преуспеют. Ну-ка, вспомни, многие ли тебя любят.

– Я понял, хозяин! - воскликнул Каол, ударив кулаком в грудь. - Я принесу тебе их головы или умру, даю слово!

– Если их головы доберутся до меня самостоятельно, вместе с телами, ты и так сдохнешь собачьей смертью, - медленно обернулся к нему Майно. Каол почувствовал, что по его спине ползут мурашки. - Пошел вон.

– Да, хозяин, - преданно поклонился Каол. - А кто они такие? Почему они так опасны?

– Не твое дело, - оборвал его Майно. - Слишком много вопросов задаешь.

– Понял, хозяин, - Каол склонил голову. - И еще одно. Связной - старик, он не выдержит дороги. Как я буду докладывать тебе? Как ты найдешь меня?

– Брось его, - отмахнулся Майно. - У Карателей свои методы связи.

Яркая зеленая вспышка резанула Каола по глазам, и он рухнул навзничь на утоптанную землю в шатре связного мага. Тот, как обычно, сидел на корточках, задумчиво глядя в пламя костра, почти невидимое в пробивающихся сквозь материю шатра солнечных лучах. Преодолевая страшную головную боль, Каол поднялся на ноги.

– Эй, старик! - негромко сказал он, останавливаясь перед колдуном. - Ты мне больше не нужен.

Дождавшись, пока непонимание в его глазах сменится страхом, Каол неторопливо вытащил кинжал и ударил мага в сердце.

Хотя Заграт ругался себе под нос, Ольга, ехавшая неподалеку от него, прекрасно все слышала. Шаман проклинал лошадей, разбойников, Майно, жугличей, Тилоса и снова лошадей. Потом темы повторялись. Целительница с сочувствием смотрела на орка. Не умея ездить верхом, за полдня он стер себе все ноги и заднее место и теперь явно мучался от боли. Его скрюченная фигура вызывала жалость, но вместе с тем выглядела донельзя комично, так что временам Ольга с трудом сдерживала смешок. Хлаш возвышался на лошади словно статуя. Он успел трижды поменять своего коня, но и четвертый уже начал хрипло дышать и ронять пену под его весом. Правда, в седле Хлаш держался заметно лучше Заграта, мало уступая Тилосу, который, хоть и сидел на коне весьма непринужденно, явно не был прирожденным наездником. Но гораздо больше Ольгу беспокоил Теомир.

Парень выглядел немногим лучше Заграта. Ольга могла бы поклясться, что он, урожденный Всадник, посаженный на лошадь раньше, чем научился ходить, просто разучился ездить верхом. Теомир неловко ерзал в седле, словно ему в задницу втыкалось шило, временами осторожно ощупывая голову. Один раз он даже покачнулся и едва не сверзился на землю, заработав недоуменный взгляд Телевара.

– Что с тобой, парень? - негромко осведомился тысячник, подъехав к Теомиру поближе. - За ночь забыл, как на коне сидеть?

– Голова, - выдавил тот из себя натужную улыбку. - Раскалывается, ровно конь копытом приложился…

Лес из почти чисто соснового с примесью берез и осин становился все более смешанным. Тут и там мелькали клены, дубы, вязы, береза почти вытеснила сосны. Воздух был чистым и свежим, вдали куковала кукушка, ей вторило веселое эхо. Солнце пробивалось сквозь ветви, на земле лежала узорчатая тень. Довольно долго ехали по берегу звонко журчащего ручья с чистым песчаным дном, текущего в небольшом овражке. В ручье метались потревоженные рыбы, боком торопился куда-то маленький черный рак, в тихих заводях по поверхности воды брюхом кверху ползали огромные улитки-прудовики. Ольга почувствовала, как с ее сердца постепенно сваливается огромный камень, лежавший там со времен осады Хамира. Ей почему-то стало казаться, что все еще уладится. Теомир тоже слегка приободрился, он уже снова уверенно держался в седле, и даже Заграт на время перестал ругать все вокруг черными словами.