Сияние вечности (СИ) - Александр Юрьевич "Leon Hart / .MrCat."

— Я специально скрылась от него, чтобы он не пытался ещё зачать со мной мерзких отродий… Ониксия, Нефариан — они лишь проклятие на мою голову… ты и представить себе не можешь агонию, что я испытала во время их зачатия… жжение и боль… постоянная боль… и болит до сих пор… — потрогала Синестра свою грудь на которой остались шрамы.

— Учитывая, что ты назвала своих детей проклятием и мерзкими отродьями, вероятно ты не будешь на меня злиться, что я убил Нефариана и сейчас активно истребляю чёрную стаю? — уточнил я.

— Черная стая мертва уже давно, и никто не будет оплакивать ее меньше, чем я. От нее не осталось ничего, что я любила бы, и менее всего мне приятна память о моем неоплаканном господине. Меня больше не заботит чёрная стая, ведь я могу зародить в этом мире новую, гораздо более совершенную стаю. Новый род высших драконов, которые действительно станут богами и будут править этим миром! И это будет моя заслуга! Не его! Моя! — кричала эта безумная чёрная драконица, что находилась в крепкой хватке Древних Богов. Синтария… или Синестра, в общем, она в Грим Батоле как и Нефариан решила проводить эксперименты над яйцами драконов.

— Ох, я уж на миг подумал, что ты адекватная. — натянул я лук Фейл’Нот и нацелился в сердце Синтарии, но она тут же превратилась в свою истинную форму крупной чёрной драконицы, чьё тело было покрыто глубокими открытыми ранами-шрамами… куда я и выстрелил, спустив тетиву.

Магический снаряд попал в уязвимое место драконицы и причинил ей сильную боль, а я продолжал вести обстрел, летая по Грим Батолу и стреляя по шрамам Синтарии. Драконица имела триста двадцать пятый уровень силы, она была слабее своей дочери, её тело было уже сильно повреждено Смертокрылом, а разум истощён постоянной болью и шёпотом Древних Богов… в общем, состояние её было такое, что проще её было добить, чтобы она перестала мучатся.

Но всё же, идея спать сразу с матерью и дочерью, мне показалась более заманчивой. Так что, когда я вогнал в тело Синтарии десяток стрел, то использовал их в качестве гарпунов, на концах которых создал золотые цепи из божественного света, что сковали Синтарию и обездвижили её, дав мне возможность провести над ней ритуал очищения и исцеления. По крайней мере какая-то доля адекватности в ней оставалась, раз уж она понимала, что Смертокрыл завёл чёрную стаю куда-то не туда.

Для очищения я использовал Око Сульфурона, что потоком святого пламени должно выжечь всю тьму из Синтарии. Я же буду направлять силу осколка Наару, непосредственно в шрамы драконицы, используя золотые цепи прикреплённые к стрелам, торчащим в ранах Синтарии. Процесс очищения был для драконицы очень неприятным, поначалу она ревела от боли, но когда её раны заросли она успокоилась и начала уменьшаться, превращаясь в гуманоида.

— Боль утихла… и шепот пропал… — с облегчением промолвила драконица, что находилась в бассейне из лавы, который остался после использования Ока Сульфурона. Святое пламя просто расплавило камень под Синтарией, но лава не вредила драконице из-за её чешуи, покрывающей всё тело женщины.

— Синтария, я мог тебя убить, но решил сохранить твою жизнь и сделать тебя своей самкой. У меня в плену находится твоя дочь Ониксия, её я тоже хочу сделать своей супругой. Если ты поклянёшься мне в верности, я обещаю что не буду причинять тебе боль, как Смертокрыл. — смотрел я на Синтарию, а сейчас она выглядела, как гуманоидный дракон. Она сочетала в себе красоту её прошлой эльфийской формы и при этом имела все драконьи атрибуты — чешую, рога и хвост. Её этот облик обладал особым драконьим шармом.

— Если ты пообещаешь убить моего прошлого господина… Смертокрыла, я буду твоей. — вышла ко мне Синтария из озера лавы.

— Скажу больше, я планирую убить не только Смертокрыла, но и Древних Богов, что свели с ума его и всю чёрную стаю. Ты тоже недавно была под их властью. — протянул я руку Синтарии, помогая выбраться ей из бассейна с расплавленным камнем, и когда драконица взяла меня за руку, я притянул её в свои объятья и поцеловал… переспать я с ней хочу вместе с Ониксией, так что сейчас мы заключили наш договор лишь пламенным поцелуем, и я попросил Синтарию оставаться в этом её переходном облике между драконом и эльфийкой, мне он пришёлся по душе.

Синтария только начала свои эксперименты по выведению новой стаи, или скорее продолжила то, на чём закончил Нефариан. Эта драконица в своей работе использовала особый магический артефакт — Погибель Балакгоса, это лазурный куб созданный синим драконом Балакгосом, он был старшим сыном Аспекта Магии Малигоса.

Артефакт был создан, чтобы поглощать тайную магию различных магических аномалий и хранить её внутри артефакта для дальнейшего использования. Один минус — этот артефакт убивал синих драконов, потому как они тоже наполнены тайной магией и технически тоже считаются аномалиями, так что артефакт прикончил своего создателя, поглотив всю его энергию. Поэтому Малигос отдал этот артефакт на хранение своему другу Нелтариону, и куб лежал в логове чёрной стаи, откуда его в итоге забрала Синтария.

План Синтарии был прост — она поглощает силу синего дракона в лазурный куб, и передаёт её драконьим яйцам из разных стай, из-за чего получаются хроматические драконы с энергией синей стаи. Потом она выращивает этих драконов, кормя их драконьим мясом, чтобы они стали сильнее и родили потомство, после чего Синтария поглотит энергию родителей в Погибель Балакгоса, и передаст её новым яйцам, что должны получить силу сразу пяти драконьих стай. Когда эти дракончики также вырастут и окрепнут, и тоже отложат яйца, можно вновь убить родителей, поглотив их силу в лазурный куб и передать её силу новым яйцам. Вот таким вот образом постоянно усиливая новое поколение за счёт старого, можно было бы вырастить новый вид высших хроматических драконов… это, конечно, в идеале, но план у Синтарии рабочий… был, пока я её не остановил и не отправил в темницу Каражана в отдельную камеру, потом устрою ей встречу с её дочерью.

Помимо встречи с Синтарией, был ещё один интересный момент во время моих обысков территории возле Грим Батола. На самом севере Сумеречного Нагорья, где приблизительно и должен быть запечатан Изо’Рат, я наткнулся на людей-культистов, что поклонялись Древним Богам, вероятно они хотели открыть темницу Изо’Рата и вновь призвать его в наш мир. У этих ребят помимо тёмного осколка Наару я нашёл и очень сильный артефактный ритуальный кинжал. Оружие имело изогнутое лезвие из тёмного металла, рукоять с шипованным кастетом и глаз на месте гарды. Об этом кинжале я читал в разных источниках, он назывался Ксал’Атат.

Когда титаны Пантеона прибыли на Азерот, они увидели, что на поверхности планеты царствует Тёмная Империя во главе которой стояло четыре Древних Бога. Однако изначально, на Азероте было пять Древних Богов, пятого Древнего Бога сожрали его собратья ещё до прибытия Пантеона, и всё что осталось от его духа И’Шарадж запечатал в свой коготь. Как раз кинжал Ксал’Атат — это тот самый коготь И’Шараджа, в котором заключён дух пятого Древнего Бога, что был пленён своими же собратьями.

Клинок Ксал’Атат обладает своим разумом, все кто брал в руки этот кинжал, начинали слышать шёпот, что обещал им небывалую силу и оружие действительно наделяло своего владельца могуществом, давая ему доступ к энергии Бездны и знания о тёмных исскуствах.

Можно сказать, что именно Ксал’Атат виновен в том, что дворфы Чёрного Железа попали в рабство к Рагнаросу. Жена императора Тауриссана — королева Модгуд, всегда интересовалась артефактами и однажды ей в руки попал Ксал’Атат, который и обучил её и Тауриссана тёмной магии и раскрыл им множество тёмных ритуалов. Грим Батол был осквернён именно таким жертвенным ритуалом, где королева пролила свою кровь с помощью Ксал’Атата и когда Модгуд убили, её душа отправилась в Бездну, выплеснув вокруг тёмную энергию. И император Тауриссан потом воспользовался одним из тёмных ритуалов для призыва Рагнароса, который так-то является слугой Древних Богов.