Попадают по-разному - Владимир Чистяков

Дина откровенно продолжает выжидать, за стенами начнётся голод. Заодно, ссорит между собой недавних подданных "меча". Интересно, многие ли из них в состоянии видеть дальше сиюминутных интересов и понять, что грэды пришли сюда навсегда?

Рвануло! Только сейчас окончательно поверил, что Дина их опять провела. У них большая часть войск сосредоточена на участке стены против штурмовых башен. Подкопов они не заметили. Не думаю, что там был порох. Явно приготовлено что-то посильнее.

Обломки дерева и куски камня ещё не успели достигнуть земли, как штурмовые колонны уже бросились вперёд. С военной точки зрения, присутствие Дины во главе штурмовой колонны не нужно совершенно. Она вообще могла бы на штурм со знаменитого табурета любоваться. Война уже выиграна. Полевая армия варваров разгромлена. Даже город можно не штурмовать, можно смело обустраивать зимний лагерь, причём сразу в виде города – все уже знают – тут будет столица новой провинции. Город может загибаться от голода. Но для Еггтов взять город – дело принципа. Они поклялись искоренить новую веру. Их верности клятве Ганнибал позавидует. Всю жизнь сражался с ненавидимым Римом. Рим устоял. Здесь степень вражды такая же. Если не выше. Этому Риму не устоять.

"Органы" дают залп из всех стволов. Первый ряд вместе со щитами превращен в кровавые ошмётки. На бегу Дина стреляет. Затем летят гранаты. Скользя по ошмётка тел, лезешь вперёд. Думать некогда, всё на инстинктах. Хотя и так ясно: задача бойца с двуручником – расчистить место остальным.

Отряд контратакует по одной из улиц. Вооружены получше, чем те, кого перерубили в проломе и на площади. "Орган" развёрнут в сторону другой улицы, его спешно перезаряжают.

Начинается то, что с мрачной иронией зовёшь "адской классикой": бойцы с двуручниками держат улицу, пикинёры из-за их спин стараются зацепить подранков. Жутковато, но уже привычно. В таком бою, при прочих равных, больше шансов у тех, кто привычнее к строю. То есть – у нас.

Атака захлёбывается. Слишком многих мы положили.

Приказ "Расступись!"

На прямую наводку выкатывают заряженный картечью орган.

Залп! Поворачивают барабан. Второй! Третий!

Дыму много, но я ожидал, что будет куда больше. Хотел бы я знать, из чего именно у Дины делают порох. Рецепт явно не классический.

– Вперёд! – командует Дина.

Три залпа сблизи. Полно мертвецов и умирающих. Да ещё Дина успевает пальнуть из своей вундервафли. Дальнейшее боем можно назвать весьма условно. Первые ряды сметены залпами "органа", а там были самые сильные и хорошо вооруженные бойцы. Оставшихся мы просто смели. Гнали до какой-то маленькой площади. Там останавливаемся. Левее слышен звук боя – штурмуют второй пролом.

Дина сидит у стены. Перезаряжает оружие. Ей уже кресло из какого-то дома приволокли, а она всё на земле. Ворчит угрюмо:

– Опять по ноге! Что за дела!?

Не удерживаюсь от грустной ухмылки – Дина уже три раза чуть не осталась без ноги – первый раз – в Степном походе, второй раз её ранило при испытаниях нового осадного орудия, тогда было много убитых и раненых, полуоглохшая Дина сама распоряжалась тушением пожара и оказанием помощи раненым, что и у самой нога нашпигована осколками, обнаружила только к вечеру. Я не интересовался, что стало с литейщиком, изготовившим злосчастное орудие. С одной стороны, испытания новых орудий – испокон веков занятие опасное, с другой – пушки, отлитые Диной почему-то не взрывались, ни на испытаниях, ни в бою. Хотя стреляли из них много. Каннонада последних дней до сих пор стоит в ушах.

Грэды расчищают путь к храму. Пока только "органы" и лёгкие пушки на улицах и могут действовать. Для бешеных стрел узковато и кривовато.

Если стены пали – можно начинать делить добычу. Ополчение разбито, защитники города скоро будут уничтожены.

Несколько солдат раскачивают золотую свастику на крыше храма. Один орудует топором у основания.

– Так! – Дина приглядывается, – Это кто там? Из четвёртого… Четвёртому на знамя – крепостной знак. Их сотне – малый крепостной отдельно.

Сгоняют уцелевших жителей города. Хорошего их ничего не ждёт. Сильно плохого тоже. Теперь здесь будет столица новой провинции и Ярн уже назначен наместником. Наиболее крепких отправят на рудники и каменоломни Империи. Других переселят подальше от родных мест. Вот только попов ничего хорошего не ждёт. Сама-то Дина казнит, можно сказать на автомате – сук да верёвка, если клинок пачкать не охота. А вот у солдат бывает, случаются приступы садизма.

Очередная толпа пленных. На этот раз – сплошь воины. Похоже, не идейные защитники веры, а в основном, обыкновенные наёмники. Не пойми за что любимая многими в нашем мире волосатость, мускулистость и татуированность присутствует. Правда, всё изрядно приправлено серьёзной побитостью. От большей части ценных вещей их уже избавили. Но вот на одном панцирь серебристый. Нашей работы, но в варварском вкусе. Как это его такого украшения не лишили? Хотя, я кажется, понял, почему.

– Где ты это взял? – знает, кто перед ним, но не боится совершенно. За найденные солдатские награды варваров тут убивают без лишних затей. А у этого – золотой кружок с профилем Дины I вделан прямо в центре панциря. Странно, что солдаты его сразу не прирезали. Хотя такого прирежешь, пожалуй.

– Это моё.

– Взял откуда?

– Ваша матушка наградила.

– О как! И когда?

– В степи. Первой осенью.

Дина подходит вплотную. Кажется, она подозревает, что варвар не врёт. Впрочем, насколько я их обычаи изучил, надо очень уж с головой не дружить, чтобы так явно колдуну врать. Они ведь злопамятны, колдуны-то. До девятого колена иногда мстят.

– Звать как?

– Зовут меня Ордорн сын Ордара сына Грецергеторинга.

– И как же это наш писец такое имя в наградную ведомость вписал?

– С трудом, даже буквы вниз загнул. Ещё спросил, через какие буквы имя деда писать.

– Хм. Читать да писать ты умеешь… Интересно… Я тебя не помню. Хотя…

– У вас конь тогда был вороной. И шлем без рогов.

– Хм. Верно. А что же тебя сюда-то принесло? Наёмникам тогда предлагали остаться. С полноправным гражданством.

– Молодой был. И глупый.

– Мне будешь служить?

– Так можно и послужить. Только я не один тут.

– Развяжите его. Пусть своих людей отберёт. Только, сам понимаешь – убежит кто – твоя голова слетит.

Дина направляется дальше. Неожиданно останавливается и бросает через плечо.

– А что там на другой стороне награды было?

– Цифра.

– Какая?

– Пятьсот семьдесят три и четвёрка старым шрифтом.

– Проверим…

Архив-то Кэретте подведомственен, в бумагах у неё полный порядок.

В кучу свалены предметы, явно содержащие большое количество драгметаллов. Собственно, этим их достоинства и ограничиваются. Изображения святых или бога, больше всего напоминающие поленья, которым топором придали некоторое сходство с человеческими фигурами. Ну и что с того, что из золота отлито?

Много грубых и толстых золотых цепей со свастиками – до чего же бандиты во всех мирах не оригинальны. Небось и здесь, как и у нас, в числе первых жертвователей на храм эти, что с толстыми цепями из драгметаллов, были.

Золотые монеты россыпью – в основном наши, но есть и местные, сделанные по образцу и подобию. По виду. Не по технологии, ибо насколько хватает моих познаний в монетном деле, тут литьё, а не чеканка. Только вместо цветка или звезды – что-то, отдалённо напоминающее бородатую рожу в шлеме. Вокруг – корявые буквы грэдского алфавита, призванные обозначать имя и титул изображенного. Я эти аббревиатуры разбирать пока не научился.

– Божьей милостью мы харрат всея мира Аренкерт II. – спокойно читает Дина.

– А почему Аренкерт? – глупо спросил я. – Это же наше имя.

– Наше, – кивает Дина, – зараза-то у нас родилась, сюда только перекинулась. У варваров есть имя, дающееся при приобщении, как правило, грэдское, в честь кого-либо из святых, вздёрнутых нами, и обычное имя, употребляющееся в обычной жизни. Этот Аренкерт вообще-то зовётся Куускиан сын Куускиана сына… В общем, много их там.

Щелчком отправляет монету обратно.

Вытаскивает из кучи шапку, напоминающую золотой горшок с покосившейся свастикой на макушке. Шапка разукрашена неограненными драгоценными камнями, налепленными безо всякой системы.

– Смотри! – кроме камушков, в шапку вделана камея. На ней изображены обнаженные мужчина и женщина у колонны. Резьба по камню великолепна. Хоть я и не ценитель подобного искусства, следует признать – это именно искусство с большой буквы. Произведение мастера. Здесь, похоже, древние камеи такая же редкость как и у нас.

– С погибшего материка? – пытаюсь блеснуть эрудицией.

– Да. Знаешь, кто это?

– Нет. Не интересовался старыми мифами.