Темные воды. Тайна Иерихонской розы - Дороти Иден

их в самый конец верхней полки моего столика, накрыв стопкой одежды. Сумочку я сунула в нижний ящик.

Интересно, знал ли мистер Джон о записке? Может, он застал с ней Лаурин и потерял контроль над собой? Когда я, наконец, заснула, мне снились фантастические сны, в которых учительница без лица стояла передо мной и свидетельствовала о том, что Лаурин Дьюхаут убил мистер Джон. Это был кошмарный сон, потому что я чувствовала, что он считает необходимым избавиться теперь и от меня.

Я проснулась со свежей головой, но все тело у меня болело. Я лежала без всякого желания двигаться, пока Полли не принесла поднос, от которого соблазнительно пахло яичницей с ветчиной и огромными булочками с маслом. Все это вернуло мне силы.

Пока Полли прибиралась в комнате, я, отбросив все церемонии, прямо спросила, что она знает о Лаурин Дьюхаут.

— О мисс Лаурин? — переспросила Полли, поднося руки к губам. — Я видела ее всего несколько раз, мисс, за неделю до ее смерти. Я не работала здесь, пока мама с папой не попали в пожар.

— Но ведь ты знаешь, как она умерла? Это было неожиданно, я знаю.

Ее обычная широкая улыбка совсем исчезла.

— Да, мисс. Но как — это кто как считает. Есть люди, которые говорят, что она наложила на себя руки, а некоторые говорят, что она случайно упала… в трясину.

— И все? — я подавила желание поторопить ее. Она глубоко вздохнула.

— Еще кое-кто говорит, что мистер Джон свою жену убил. Мисс, я вовсе не сплетница, клянусь, но говорят, что она изменяла мистеру Джону и он ее выследил. Все считают, даже миссис Мария, что мистер Джон очень буйствует, если разозлится. Я сама слышала, как она это сказала. Но она уверена, что он этого не делал.

— А ты как думаешь, Полли? Она беспокойно повернулась.

— Я об этом никогда не думала, мисс. Но как бы то ни было, мисс Лаурин это заслужила. Она была очень остра на язык.

— И много людей в округе думают, что мистер Джон виновен?

На ее лице отразилось негодование.

— Но он ничего не говорит. Он не упоминал имени мисс Лаурин с тех нор, как это все произошло.

— Полли, — спросила я спокойным голосом. — Ты не знаешь, есть ли у кого-нибудь причина хотеть, чтобы я уехала из Уайт-Холла?

— Вы, мисс? — она снова улыбнулась. — Мне кажется, вы здесь всем очень нравитесь. Даже Коррин — а она единственная была против в самом начале. У нее и мистера Эмиля нет детей, и она воспринимала Пити как родного.

— А миссис Беатрис? Полли растянула рот до ушей.

— К миссис Беатрис нужно просто привыкнуть. Увидите, она половину вещей говорит несерьезно. Это оттого, что они с Коррин не ладят. Думаю, миссис Беатрис не такой уж счастливый человек. Может, она просто хочет, чтобы все были такими же несчастливыми, как она.

— Нет, не думаю, что ей этого достаточно, — сказала я с неожиданной уверенностью.

Полли ушла, сказав, что Клэппи ждет ее на кухне.

Я медленно оделась — руки очень болели — и через полчаса спустилась вниз. Коррин как раз уходила. На ней было очень модное бордовое платье, и вместо одной розы Джерико она вплела в волосы две.

— Мисс Гэби! — она тепло мне улыбнулась. — Я рада, что вы так хорошо себя чувствуете, что решили спуститься. Я бы на вашем месте все еще дрожала.

Я сказала ей, что теперь чувствую себя гораздо лучше, что было правдой лишь наполовину. Я стояла у окна передней гостиной и смотрела, как она садится в коляску и уезжает.

Нужно было чем-то себя занять, и я отправилась на поиски Пити.

— Мисс… — из гостиной вышла Полли с розой на подносе. — Мистер Джон велел мне отнести это вам, — ее лицо светилось ожиданием.

Я взяла замечательный цветок, и у меня закружилась голова, когда я вдохнула его необыкновенный аромат. Полли немного разочаровало, что я никак не прокомментировала это событие. Я пробормотала «спасибо» и поднялась в свою комнату. И что со мной случилось? Может быть, это головокружение — результат вчерашнего напряжения? Глупо было так переживать только потому, что он послал мне розу.

Однако невозможно было это подавить. Даже, несмотря на то, что он, возможно, пытался убить меня.

Все мои попытки урезонить себя пропали даром: мое сердце продолжало бешено колотиться, когда я прикалывала розу к волосам. Подумав немного, я переколола ее к лифу платья. Вот так. Так было гораздо лучше. Я отправилась искать Пити: пора было начинать урок.

— Вы упали в трясину, правда? — спросил он взволнованно, болтая под партой ногами. — Но вы выбрались.

— Да, Пити. Я выбралась.

— Вы думали, что погибнете? Это было страшно? Правда, страшно?

— Да, это приходило мне в голову, — ответила я коротко. — А у тебя в голове сейчас должна быть только та задачка, которую я тебе задала, — сказала я, укоризненно глядя на него.

— Жаль, что моя мама не выбралась, как вы, — грустно сказал он, наклоняясь над тетрадкой.

Он сидел так несколько минут, ковыряя бумагу пальцем. Наконец я отложила тетрадку в сторону и взяла его тоненькие руки в свои, чувствуя, какие они были холодные в этот теплый день.

— Пити, мне очень жалко твою маму, но я знаю, что она ни за что бы не захотела, чтобы ее сынишка был таким грустным. Все мамы хотят, чтобы их дети были веселыми. Я уверена, что она захотела бы, чтобы я помогла тебе и научила вещам, которые тебе нужно знать, чтобы вырасти умным молодым человеком. Может, тебе стоит посильнее постараться?

— Да, мэм, — его глаза грустно блеснули. — Я действительно стараюсь. Только это иногда тяжело, потому что я устаю все время думать и думать.

— Тебе не кажется, что, может быть, тебе просто нужно побольше спать?

— Думаете, мне нужно днем спать, как маленькому? Вовсе нет, — его подбородок стал квадратным, как у отца.

— Хорошо, тогда что еще ты предлагаешь? — серьезно спросила я, пытаясь понять хоть что-нибудь в его поведении.

— Не знаю. Может, у меня просто кости быстро устают. Как вы думаете?

— Да? — я приподняла одну бровь, показывая, что такое предположение меня не устраивает. Я была почти уверена, что он чего-то не договаривает.

Он опустил глаза и попросился уйти. Я и сама была еще слишком утомлена, чтобы продолжать выяснять, в чем дело, и отпустила его. Затем я с трудом встала и стерла задачки с доски. Ситуация становилась все плачевнее и плачевнее. Теперь я больше, чем когда бы то ни