Темные воды. Тайна Иерихонской розы - Дороти Иден

них написал эту записку только сегодня, однако все казались такими обычными, такими приятными, что казалось невозможным, что кто-то из них желал моей смерти. Эта мысль заставила меня похолодеть.

Разговор за столом в основном шел о планах на предстоящий прием, а мистер Эмиль и мистер Джон обсуждали продажу нескольких лошадей для скачек. Пити тихо сидел на своем стуле и выглядел, как всегда, утомленным; вскоре он попросился из-за стола.

В тот день я не стала устраивать урока. Вечером Пити позволил мне уложить себя спать, и мое плохое настроение чуть-чуть приподнялось. Уложив Пити, я присоединилась к семье в большой комнате, куда меня пригласила миссис Мария.

Она спросила, нет ли у меня каких-нибудь идей по поводу приема, и я вспомнила кое-что, что не так давно было в моде в Нью-Йорке. Миссис Марии это понравилось, и она попросила меня сделать чертеж.

— Думаю, вам не хватает такого рода вещей, мисс Гэби, — Коррин изогнула бровь. — Мне бы не хватало.

— Может быть, чуть-чуть, — призналась я. — Но если хорошее происходит слишком часто, оно приедается. Тогда мне больше нечем было заняться.

Она внимательно взглянула на меня.

— Оставалось только отправиться в Сан-Франциско, для смены обстановки? Конечно же, вам не приходило в голову, каким он окажется, а то бы вы не поехали, — она весело посмотрела на меня из-под ресниц. — Здесь, конечно, не подходящее место, чтобы найти жениха. Не то, чтобы здесь было мало мужчин, просто они здесь такие… нецивилизованные. Они все здесь или хулиганы, или мерзавцы.

— Но ведь я сюда приехала не для того, чтобы искать жениха, — сказала я. На ее лице отразилось недоверие, и я добавила: Господи, что же плохого в том, что я хочу оставаться свободной и делать то, что я хочу? Конечно, мне нужен дом и семья, но мне нравится быть независимой, так что я пока не хочу торопить события.

Миссис Беатрис с хлопком перевернула одну из своих карт.

— А потом вы вдруг обнаружите, мисс, что слишком долго ждали, и тогда пожалеете, что так себя вели. Поверьте мне, нет ничего хуже одиночества.

— Но, миссис Беатрис, у вас же есть дочь и Дьюхауты.

В ее глазах была видна та боль, которой не было слышно в голосе, она быстро опустила их на свои пальцы.

— Да, у меня всегда была Коррин.

Она оглядела комнату, и на ее лице было написано, как ей до смерти надоел Уайт-Холл и его обитатели. Она выглядела немного потерянной.

Коррин попыталась успокоить мать и, в конце концов, добилась того, чтобы та встала и ушла в свою комнату. При этом она попросила, чтобы я проводила ее. Эта просьба вызвала во мне крайнее изумление, в то время, как крайне раздосадовала Коррин.

В холле миссис Беатрис крепко схватила меня за руку своими крепкими пальцами.

— Мисс Стюарт, я надеюсь, вы примете во внимание то, о чем я вам говорила. Если вы так не сделаете, я не ручаюсь за последствия. Иногда случаются вещи, которые нельзя предотвратить. Советую вам подумать об этом. Не надо быть такой самоуверенной.

Мы дошли до ее двери, и она открыла ее.

— Я пытаюсь быть с вами честной, мисс Стюарт. Посмотрите же правде в глаза: вы нежеланный гость здесь.

Дверь захлопнулась перед моим носом. Я уже готова была спросить, не она ли писала все эти записки. Во всяком случае, мне не дали такой возможности.

Я вернулась в гостиную, размышляя над ее словами, не понимая, с чего бы ей питать такую ненависть ко мне. И я была рада, когда Коррин отвлекла меня.

— Это не с доктором Брауни я вас видела вчера вечером? — она присела ко мне на диван, ее голос звучал при этом удивленно и настороженно.

— Я случайно наткнулась на его домик. А потом он проводил меня. Я нашла его очень вежливым. И, кажется, он очень сочувствует Пити.

Ее бледные глаза насторожились.

— Вы ведь не стали рассказывать ему о состоянии Пити?

— Конечно, нет. Для этого мне нужно было согласие мистера Джона.

Она слегка расслабилась и натянуто улыбнулась.

— Извините. Я не хотела так на вас накидываться. Ведь если бы вы рассказали, грянула бы буря. Джон просто терпеть не может, когда мы касаемся этой темы.

К нам присоединилась миссис Мария, и я рассказала им, что хочу убедить мистера Джона показать Пити врачу.

— Хотя бы просто ради собственного спокойствия, — сказала я, наблюдая за их реакцией. — Он слишком плохо себя чувствовал или просто слишком устал и не мог встать сегодня утром, и я не думаю, что он притворялся.

— Тогда действуйте постепенно, дорогая, — посоветовала мне миссис Мария, — Мой сын не любит, когда ему говорят, какое решение принять, и он настроен против этой вашей затеи.

— Вы слишком много на себя берете, — это была Коррин. — В любом случае нет необходимости спешить. Я уверена, Пити не в смертельной опасности.

— Может быть, — я поднялась, — но мне придется сделать то, что, я считаю, будет правильным для Пити.

У двери я обернулась и сказала им, что отправляюсь прогуляться.

— Не задерживайтесь долго, это действительно опасно, — напомнила миссис Мария.

Я поднялась к себе за ярко-голубой шалью и вышла на улицу. Приятный прохладный ветерок трепал выбившиеся пряди моих волос, когда я подняла голову посмотреть на темно-синее небо. Оно было темным сегодня: светила луна, но звезд не было видно. Свежий воздух действовал успокаивающе. Я скрестила руки и с удовольствием начала прогулку. Не хотелось ни о чем думать, только наслаждаться природой.

Несмотря на отвращение, которое у меня вызывала трясина, мне очень захотелось, чисто из любопытства, взглянуть на нее самой. Согласно здравому смыслу надо было бы подождать до света, но, как обычно, нетерпение и любопытство сделали свое дело, и я направилась к трясине.

Войдя в лесок, я начала ступать осторожно, очень тяжело было идти из-за множества сломанных сучьев и густо растущих кустов. Я пошла по тропинке, которую мне показал Пити. Я почувствовала, что почти добралась до места. Резкий запах ударил мне в ноздри. Я сосредоточилась, осторожно нащупывая дорогу. Вдруг мне показалось, что сзади что-то зашуршало.

«Нервы. И ничего удивительного», — подумала я. Я замерла, прислушиваясь к звукам и подумывая вернуться в дом и подождать до завтра. Похоже, я и впрямь глупо поступила. Я огляделась: меня окружали темные тени — черные, зловещие.

Я шагнула назад, но было уже слишком поздно. Хрустнул сучок, и сильные руки схватили меня железной хваткой. Без труда они толкнули меня в отвратительно пахнущую массу. Это случилось