Война ведьмы - Джеймс Клеменс

— Если вы не демоны, то идите с нами. Расскажи нам, зачем вы прибыли, почему мой старый друг прислал вас ко мне.

Сайвин заметила поднятые клинки. Слова Верховного Килевого не были просьбой, но она все равно кивнула.

— Мы благодарим вас за то, что вы предложили нам убежище, — сказала она, затем указала на Рагнарка. — Но мой дракон получил серьезную рану. Я должна просить вас об услуге.

Вокруг них опять загремел гром.

— О какой услуге? — нетерпеливо спросил Верховный Килевой.

— Дракон нуждается в целителе.

Предводитель дрирендая кивнул на шамана.

— Целитель на этом корабле — Билатус, но его искусство предназначено служить людям, а не драконам.

Толстый шаман яростно закивал, не отводя взгляда от исходящей паром массы черных чешуй и серебряных когтей.

— Для такого зверя у меня нет ни трав, ни мазей. Вероятно, я мог бы исцелить его, но так же легко я могу и нанести ему вред.

Сердце Сайвин дрогнуло при мысли о том, чтобы оставить потерявшего сознание дракона на палубе без присмотра. Что, если волна смоет его в море? Она оглянулась на своего громадного товарища. Из его пламенеющих ноздрей поднимались две белые струйки, но глаза по-прежнему оставались закрытыми.

К ее плечу прикоснулась рука, и она подпрыгнула. Это был Верховный Килевой — она не услышала, как он подошел к ней.

— Не беспокойся. С твоим драконом не случится ничего плохого, Сайвин из мирая. Я приветствовал вас на борту. Пока мы не выслушаем вас и не рассудим ваше дело, никто не осмелится причинить вам вред. Мы привяжем твоего дракона толстыми канатами к мачтам и реллингам. Если только «Сердце Дракона» не затонет, твоему зверю не будет грозить никакая опасность.

— Благодарю вас.

Верховный Килевой подошел поближе к гигантскому дракону и протянул руку, желая прикоснуться к нему.

— Осторожнее, мой Верховный Килевой! — окликнул его шаман из-за спины.

Широкоплечий человек не обратил внимания на предупреждение и положил ладонь на мокрую складку чешуйчатого крыла.

— Я никогда и вообразить себе не мог, что увижу такое чудо.

Он покачал головой и убрал руку. Когда он обернулся к своим людям, Сайвин снова заметила у него на лице тень улыбки.

— Идем, — сказал он, проходя мимо нее.

Она последовала за ним, обнаружив, что испытывает уважение к этому человеку. Теперь она поняла, почему Пиноррр так доверяет Верховному Килевому. В его жилах, безусловно, текла сталь. Но Сайвин обнаружила, что в его глазах горит пламя любопытства.

Обняв Шишон, крепко прижавшуюся к ее боку, Сайвин последовала за Верховным Килевым. Шаман Билатус шел рядом с предводителем дрирендая, постоянно оглядываясь на Сайвин.

Верховный Килевой провел процессию по короткой лестнице и по широкому коридору. Он распахнул дверь в длинную комнату. Под потолком раскачивались свисавшие с балок фонари. Повсюду стояли столы и стулья. Верховный Килевой обратился к собравшейся команде.

— У каждого из вас есть свое место и свое дело, — загремел его голос. — Я не хочу, чтобы мой корабль затонул в эту бурю только потому, что моя команда вдруг превратилась в толпу зевак с отвисшими челюстями. Идите выполнять свой долг! — Он подал знак красивому молодому парню ростом почти с него самого. — Хант, останься с нами.

— Да, Верховный Килевой. — Его глаза взволнованно горели.

Внезапно Сайвин поняла, почему черты этого человека показались ей знакомыми.

— Это ваш сын? — спросила она.

— И первый помощник на «Сердце Дракона», — с гордостью сказал Верховный Килевой. — Идемте. Мы посидим в моей каюте и поговорим обо всем наедине.

Она кивнула и скоро оказалась в просторной комнате. Там было тепло и уютно. На одной из стен висели полки, полные старых рукописей и помятых свитков. Поблизости стоял рабочий стол, на нем лежала раскрытая толстая книга. В другом конце комнаты перед настоящим каменным камином стояли два мягких кресла. Толстая железная решетка не давала горящим бревнам выпасть из камина при качке.

Верховный Килевой знаком велел Сайвин сесть в одно из мягких кресел. Она приняла это приглашение, радуясь возможности оказаться поближе к теплому огню. Во время полета она промерзла до костей. Одежда дрирендая, которую ей дал шаман, промокла насквозь и липла к коже. Она бы предпочла, чтобы на ней были ее привычные штаны из акульей кожи.

Усевшись, Сайвин посадила Шишон к себе на колени. Девочка протянула босые ножки к огню, чтобы согреть подошвы.

Билатусу было велено сесть во второе кресло, а Верховный Килевой и его сын Хант остались стоять. Два высоких человека встали по обеим сторонам очага. Теперь, когда они стояли рядом, сходство между ними было очевидно: внимательные, слегка раскосые глаза, сильные подбородки с ямочками, широкие рты, созданные для легкой улыбки. Даже широкие плечи и осанка были совершенно одинаковы.

Сайвин почувствовала, что доверяет этим двоим, и откинулась глубже на мягкие подушки.

— Расскажи нам свою историю, — просто сказал Верховный Килевой.

Сайвин откашлялась и приступила к рассказу. Она рассказала о готовящемся нападении на Алоа Глен, о силах Гульготы, укрепляющих остров, о надежде этих земель, которая находится в руках юной ведьмы. Она пересказала все, чем поделилась с Пиноррром — кроме тайны Каста и дракона. Она подозревала, что ей просто не поверят, а ей требовалось полное доверие этих троих мужчин.

— И вот я пришла, чтобы просить вас привести ваши корабли и ваших воинов на нашу битву.

Во время ее рассказа Верховный Килевой молчал. Наконец он заговорил.

— Я верю, что ты говоришь искренне, Сайвин из мирая. Я даже верю, что выбранный тобой курс справедлив и благороден. Дрирендая не испытывают любви к Гульготе, но мы и с мирая не дружим. Зачем присоединяться к старым врагам, чтобы сражаться с новыми? Какое нам дело, если Гульгота будет мучить сухопутные народы?

Сайвин выпрямилась в кресле.

— Повелитель Гульготы никогда не удовлетворится одной сушей. Сейчас он смотрит только на побережье, но, полностью подчинив себе материк, он обратится к вам. И кто останется, чтобы прийти к вам на помощь?

— Дрирендая — свободный народ. Нет земель, которые мы называли бы своими. Если Гульгота нас толкнет, мы отойдем в сторону. До тех пор, пока есть моря, в которых можно плавать, мы никогда не склонимся ни перед чьим ярмом. — Он многозначительно поглядел на Сайвин. — Мы слишком хорошо помним, как однажды мы покорились чужому мечу. Тогда мы заплатили за нашу свободу собственной кровью, и теперь мы хотим ее сохранить. Зачем нам присоединяться к этой битве и навлекать на себя враждебность Темного Лорда?