Дочь роскоши - Дженет Таннер

Узнав о ее планах, Бернар попытался отговорить ее, но если Софии что-нибудь приходило в голову, ее невозможно было переубедить.

– Прогулка пойдет мне на пользу, – сказала она, устраивая Луи в коляске. – От сидения у меня возникают судороги, одышка. И кроме того, я хочу вызволить маму из кухни, пока шеф-повар не даст ей задание.

– Ну что же, если ты думаешь, что все будет в порядке, – сказал Бернар. Он все еще сомневался насчет целесообразности таких нагрузок, но вызволить Лолу из-под влияния нового приглашенного шеф-повара тоже было неплохо. Стефан Полански вдохновенно готовил пищу и начинал создавать отелю именно такую репутацию, которую Бернар и хотел. Но при этом повар был настолько темпераментным и взрывным, что совершенно не выносил вмешательства Лолы.

– Конечно, со мной все будет в порядке! – нетерпеливо сказала София и вышла.

Был приятный полдень, с роскошно-голубым небом, как всегда бывает, когда накапливается слоями голубой цвет – на исходе лета; солнце ярко светило, а легкий бриз сохранял приятную свежесть воздуха. Хотя Лола все еще сохраняла инфантильность в поведении, физически она окрепла. Она могла шагать без устали, и это всегда удивляло Софию, когда они вместе гуляли. И сейчас она пошла быстрым шагом вдоль набережной. Стараясь выдержать темп, София почувствовала тянущую боль, вроде зубной, где-то внутри тела, но не обратила на это внимания. Эта была совсем иная боль, чем та, что она испытывала, когда на свет появился Луи, и ей не пришло в голову, что роды каждый раз могут протекать по-разному.

София сидела на ковре на берегу и смотрела, как Лола счастливо копается в песке вместе с Луи, и вдруг горячий поток хлынул у нее между ног. О Господи! – в панике подумала она. Наверное, пошли воды, а может, у нее началось кровотечение. Стараясь скрыть тревогу от матери, София с трудом поднялась на ноги, оглянувшись через плечо на мокрое пятно, которое появилось сзади на ее юбке. По крайней мере это была не кровь, и София была благодарна этой небольшой милости. Но мысль, что ей придется тащиться домой, а при этом между ног у нее будет струиться вода, была не из приятных. И кроме того, она не знала, сколько времени пройдет, пока у нее не начнутся настоящие роды.

– Я думаю, нам надо идти, мама, – резко сказала она.

– О, но мы только что пришли! – запротестовала разочарованная, как дитя, Лола. – Такой чудесный день! Мы не можем еще немного побыть здесь?

– Не сейчас. Мы придем в другой раз.

– Но скоро будет зима. Ты же знаешь, как холодно зимой, когда идет снег.

– Ты думаешь о России, мама.

– Правда? Да, наверное. Иногда все так путаю. У меня была красивая меховая шляпка и муфта. Я тебе говорила, София? Мы ходили кататься на коньках, а иногда мчались по снегу на санях, запряженных лошадьми. Это было чудесно. Только было плохо, когда мы слышали волчий лай. Знаешь, они так заунывно воют, когда зовут друг друга.

– Да, мама. – Еще один поток воды защекотал ноги Софии. О Господи! – подумала она. Сейчас я умру от стыда!

Она наклонилась, сложила коврик и засунула его за лямки коляски. Лола все еще болтала, а когда София выпрямилась, то увидела, что Луи в коляске не было.

– Луи! – Она взволнованно огляделась по сторонам. – Где он?

– Был здесь минуту назад. Он не мог уйти далеко.

На берегу сидели еще две семьи, но маленького светловолосого мальчика в белой рубашке и голубых шортах нигде не было видно.

– Луи! – Забыв обо всем на свете, София бросилась бегать туда-сюда, несколько шагов в одном направлении, несколько – в другом. Казалось, что Луи исчез с поверхности земли. Наверное, кто-то похитил его, в панике подумала она. Или он убежал к морю и утонул! Она больше никогда его не увидит!

– Луи! Луи! – нервно взывала она. – Где ты?

– Извините меня! – прозвучал чей-то голос. – Вы потеряли маленького мальчика?

– Да! – отозвалась София. – Вы видели, что с ним случилось?

– Он здесь, играет с моей дочкой.

София огляделась. Она ничего не видела.

– Где?

– Здесь – за моей коляской.

– О! – Софии захотелось плакать от облегчения. Она побежала по берегу. Луи скрылся в песке, спрятался за коляской, он был полностью занят младенцем примерно шести месяцев, который лежал на коврике и гулил. – Я подумала, что потеряла его, – задыхаясь, произнесла София.

Она наклонилась и подняла его, но, как только она сделала это, ее пронзила боль, от которой у нее едва не прервалось дыхание. Когда боль прошла, София выпрямилась и увидела, как молодая мать с тревогой смотрит на нее.

– С вами все в порядке?

– Нет, не совсем. Кажется… Боже мой, у меня начинаются роды.

– О Господи! Что я могу для вас сделать? Вызвать «скорую помощь» или?..

Софию охватило желание быть рядом с Бернаром и окунуться в ауру надежности, которая всегда окружала его.

– Может быть, вы могли бы позвонить моему мужу…

– Конечно. – Молодая женщина встала и посадила своего ребенка в коляску. – Послушайте, вы подождите здесь или медленно идите к дороге. Дайте мне номер телефона вашего мужа, я помогу вам. Кстати, меня зовут Сюзан Феро. А это Молли.

София кивнула, слишком поглощенная собственным состоянием, чтобы замечать что-нибудь вокруг. Ее скрутил еще один приступ боли, и, глядя, как молодая женщина пробирается по песку с коляской и ребенком, она смутно подумала, что в результате этого случая они с Сюзан крепко подружатся, а отношения эти перейдут к другому поколению.

Благодаря Сюзан взволнованный Бернар скоро появился на своей новой машине и повез Софию, Луи и смущенную Лолу домой. Потом он вызвал доктора и сидел, держа Софию за руку и поглаживая ее, пока тот не приехал.

– Выходите и выкурите сигарету или выпейте стаканчик виски, в ожидании младенца, – сказал ему доктор. – Это не затянется надолго, сейчас она в надежных руках.

– Лучше я останусь, – сказал Бернар.

Доктор метнул в него взгляд. Это неслыханно – отцу присутствовать при родах! Но все происходило так быстро, что у него не было времени спорить. Так и получилось, что немного бледный и очень взволнованный Бернар остался в комнате, когда на свет появился Робин Шарль Бернар Лэнглуа – появился так поспешно и неожиданно, и плакал так громко, и выглядел таким розовеньким и свежим, а заодно обиженным тем, что родился немного раньше, чем был к этому готов, что Бернар потом рассказывал всем, кто слушал его, что ни за что на свете не пропустил бы рождение сына!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

1948

Весной 1948 года Бернар созвал семейный совет.

– Я хочу поговорить с тобой, Ники и Катрин, – сказал он Софии, в самый разгар купания Робина. Она удивленно подняла голову, одной рукой поддерживая Робина и намыливая его другой.