Вентус - Карл Шрёдер

Он махнул в сторону примятой травы.

- Я не знаю, что ты видишь, когда смотришь на нее, - сказала Мария. - Быть может, это оттого, что ты жил на планетах, где жизнь просто есть, как на Земле. Где ничто ее не поддерживает. Но здесь все вокруг нас создано искусственным путем, Аксель. Этой почве, - она ковырнула землю ногой, - быть может, тысяча лет. И каждая крупица создана Ветрами. Вот трава. Я знаю, что она похожа на земную: травинки разной высоты, растет на косогоре то реже, то гуще. Возможно, в последние несколько веков развитие жизни достигло такого уровня, что ей позволено распространяться самой. Но я сомневаюсь. Трава была посажена искусственно, с помощью нанотехнологии. Посмотри на облака! Они похожи на облака, которые я видела в видеофильмах о Земле. Но если бы Ветры в эту самую минуту не лепили их, ты думаешь, они бы выглядели так? Вентус не похож на Землю, Аксель! У его солнца другая температура, другой размер, строение коры планеты другое, и поэтому баланс минералов в океанах тоже совершенно другой. Вернее, был другой. А в результате и атмосфера, и ее естественная плотность тоже сильно отличаются от земной. Эта погода неестественна. - Мария подняла руку навстречу легкому ветерку. - Воздух создали Ветры, Аксель, и они должны продолжать его делать. В тот момент, когда они перестанут работать, планета вернется в первоначальное состояние, потому что здесь нет естественного равновесия. Оно поддерживается искусственно. Надеюсь, ты не думаешь, что распространение насекомых, мышей и птиц происходит естественным путем? Оно планируется и контролируется Ветрами на каждом квадратном метре планеты. Часть из них выходит из-под контроля, угрожая местному и глобальному равновесию. Ветры же постоянно поддерживают его, усиленно размышляя о том, как сохранить планету похожей на Землю. Именно для этого мы их создали. Аксель покачал головой:

- Вот именно! Это сложная, но тем не менее всего лишь большая машина.

- Ты наверняка спрашивал себя, почему Ветры не признают людей, верно?

- В чем порок системы? Да здесь целые религии пытаются ответить на этот вопрос! - Аксель рассмеялся. - А ты думаешь, что знаешь?

- Я думаю, что знаю, как это узнать. Послушай! Ты докладывал нам, еще до инцидента с Небесными Крюками, что ревизор Туркарет утверждал, будто он способен слышать голоса Ветров.

- Он не утверждал! - возмутился Аксель. - Он действительно их слышал.

- Мы слышали о таких людях, - кивнула Мария, - однако у нас никогда не было возможности это проверить. Если бы нам удалось исследовать одного из них, я уверена, мы нашли бы разгадку.

- Очень жаль, но Туркарет мертв, - коротко хохотнул Аксель.

- Не думаю, что это проблема, - вкрадчиво пропела Мария. - Во всяком случае, пока от него остались какие-то частички…

Она услышала шорох травы. Каландрия возвращалась. Мария увидела ее глаза, блестящие во тьме, как два уголька, и поежилась.

- Мы пойдем искать Армигера, - заявила Каландрия. - Это наш долг.

- Нет, - сказал Аксель. - Мы можем вернуться с подкреплением. Я буду сигналить кораблям, Каландрия. Ты не в силах мне помешать.

В воздухе повисла тишина. Потом Каландрия пожала плечами.

- Ты прав. Помешать я тебе не могу.

Атмосфера вокруг костра внезапно накалилась. Мария быстро встала.

- Я, пожалуй, лягу спать, - сказала она, улыбаясь им обоим.

Каландрия кивнула. Ее идеальное лицо в отсветах костра казалось высеченным из камня. Когда Мария встала на колени и приготовила себе ложе, ей все еще казалось, что она чувствует взгляд наемницы на своей спине.

Марии снился дом. За окном виднелись плавные изгибы пейзажа Завета, ее родной колонии-цилиндра. По тысяче озер и прудов струился солнечный свет, превращая холмы и города в прозрачное кружево и подсвечивая спиральные облака в центре цилиндра. Как всегда, между поверхностью и облаками парили тысячи крылатых женских фигур.

Она вдохнула теплый медовый воздух, чувствуя, как он обволакивает ее члены нежнее любой ткани, и прошла через анфиладу комнат в апартаменты родителей. Ее семья была- здесь, она это знала, только до их комнаты еще не дошла. И тут она увидела в собственной спальне дверь, которой раньше никогда не замечала.

Мария отворила дверь и ахнула, очутившись в гигантской библиотеке. Тут были бумажные книги - она узнала их, поскольку держала пару раз в руках, когда училась, ощущая невообразимую древность и достоинство докосмических знаний. Именно чувство собственного достоинства древних и побудило ее заняться антропологией.

Тысячи и тысячи книг, стоявших рядами на полках, которые уходили ввысь, к неразличимому за далью потолку…

Мария с благоговением шла между ними. Она споткнулась и перевернула столик. Эхо от его падения все длилось и длилось, почти осязаемо вползая в каждую, даже самую дальнюю, щелку между томами. Когда оно наконец замерло, Мария услышала нарастающий рокот, словно книги пробудились от дремоты.

- Это все ты! - сказал кто-то.

- Что?.. - дрожащим голосом спросила Мария.

- Ты должна сделать выбор. Ты разбудила нас. Теперь ты должна сказать, хочешь ли ты, чтобы мы стали частью тебя, твоей памяти, или же хочешь, чтобы мы стали людьми, с которыми ты сможешь говорить.

Мария взглянула на уходящую ввысь мудрость, и на нее внезапно нахлынул такой прилив любви к ней, как будто эти книги были ее родными.

- Станьте, пожалуйста, людьми, - промолвила она.

Тут Мария вспомнила, что она уже не в Завете, а на Вентусе. Когда из стен появились мрачные люди со шпагами, она вскрикнула, ибо поняла, что сделала неправильный выбор.

Марию разбудили ругательства Акселя. Она застонала и попробовала перевернуться. Спина, похоже, приняла форму камней, на которых она лежала, а сквозь каждый шов одеяла проникал колючий холод.

Аксель ругался на незнакомом языке, злой как собака. Плохо, конечно… но неужели нельзя потише? - Черт побери! Вставай, Маунс! Она ушла!

Мария открыла глаза. Пока она спала, небо заволокли серые тучи. Костер погас. Мария приподнялась на локте и, пытаясь стряхнуть сон, уставилась на двух скакунов. Двух - а их должно быть три!

- Сбежала тайком! Не могу поверить… Вот стерва! «Поговорим утром…» Ха! Она никому и никогда не доверяла. Проклятие, проклятие! Чертова баба! - Он пнул бревно, на котором сидел вчера вечером, потом с яростью пнул его еще два раза. - Я ей башку разобью! Я… я сварю ее заживо! Надменная тварь…

Аксель не мог найти слов.

- Может, мы ее догоним? - попыталась сказать Мария, но вместо слов получился нечленораздельный хрип.

Проклятая планета! Все кости ныли, как будто она была деревом, медленно замерзающим под напором зимы, а кожа зудела от прикосновений ткани так, словно ее кусали тысячи муравьев.