Царь царей - Уилбур Смит

“Я буду готовиться, - сказал Пенрод.

•••

Они были уже в двенадцати милях от города, когда до них дошла весть, что Батха Агос взял в заложники итальянского резидента, лейтенанта Сангинети. Пьетро сразу же начал переговоры об освобождении этого человека, планируя атаку на рассвете.

- Позвольте мне спуститься и взглянуть, - сказал Пенрод, когда они вместе стояли на возвышенности за городом, осматривая беспорядочно разбросанные низкие здания. Тозелли посмотрел на него как на сумасшедшего, но когда через час Пенрод явился в обличье арабского торговца, он дал свое согласие.

Пенрод пришел в город поздно вечером один, с револьвером, спрятанным в складках галабии, и грубой сумкой одолженных товаров за спиной. В городе было очень тихо. В некоторых домах изредка виднелись огни костров для приготовления пищи, но он не видел никаких групп вооруженных людей. Пенрод убедился, что Батха уже сбежал. У него не было ни умения, ни хитрости, чтобы так эффективно скрывать боевые силы. Когда Пенрод нашел дом итальянского лейтенанта, единственное каменное строение на пустынной рыночной площади, он обнаружил, что тот не охраняется, и просто вошел внутрь. Он ожидал увидеть Сангинети мертвым, но молодой человек сидел в пустой столовой, с кляпом во рту и привязанный к стулу.

Пенрод отпустил его и быстро приказал замолчать, положив конец его бурлящей благодарности. Затем он повел его обратно по темным и безмолвным улицам, добравшись до итальянского лагеря как раз в тот момент, когда рассвело и Пьетро отдавал приказы своим младшим офицерам.

Пьетро вытаращил глаза, а потом разразился хохотом. “Кому нужны полторы тысячи человек, когда у вас есть Пенрод Баллантайн?- обратился он ко всем присутствующим.

Офицеры, сидевшие за походным столом, тоже засмеялись, но тут же затихли, когда Пьетро положил свой начищенный сапог на походный табурет и тихо попросил лейтенанта доложить обстановку. Пенрод тоже прислушался, прислонившись к одному из столбов палатки и скрестив руки на груди.

“Я спросил Батху, почему он отвернулся от нас, ведь Италия - великая держава” - заикаясь, проговорил мужчина. - Он сказал, что Эфиопия больше, и хотя человек может оправиться от укуса черной змеи, укус белой змеи всегда смертельен.”

- Детская загадка!- громко сказал один из итальянских офицеров, только что сошедший с парохода из Неаполя.

Пьетро посмотрел на Пенрода. “А ты что думаешь, Баллантайн?”

- Батха идет туда, куда дует ветер. И он, кажется, думает, что ветер дует в сторону Менелика. Куда он может нанести удар? Где он мог попытаться одержать легкую победу над итальянскими войсками?”

Лицо Пьетро потемнело. “Но мы полностью контролируем этот регион. Тем не менее он пристально смотрел на карты, разложенные перед ним на столе. “Комплекс halai. Это небольшой форт на севере, где только одна рота находится под командованием капитана Кастеллацци. Он очень уязвим.”

- Но ведь Батха просто убежит в горы?- довольно жалобно сказал младший офицер.

“Я не стану рисковать еще одной резней там, - сказал Пьетро. “Через час мы выступаем на Халай.”

•••

Когда Пенрод писал свой следующий рапорт из Адригата, офицеры были ошеломлены двумя успехами против людей Батхи в Халае в декабре и войск Менгеши в Коатите в следующем месяце, игнорируя тот факт, что оба лидера сумели бежать от итальянцев с большей частью своих сил нетронутыми.

Баратьери действовал так, как будто Тиграй уже был присоединен к Эритрейской колонии, и направил довольно помпезный документ правительству в Риме, требуя выделить средства и персонал, необходимые для оккупации и заселения этой земли. Лусио осторожно написал Пенроду, спрашивая его мнение, и Пенрод ответил, что поход походил на человека, пробивающего мечом воду и объявляющего себя королем моря. Баратьери был вызван в Италию для личной консультации, и, согласно немногочисленным газетам, доходившим до Адригата, с ним обращались как с героем-завоевателем. Пенрод получил восторженные похвалы за свои донесения из Лондона и Каира, и ему было велено давать советы или помогать итальянцам, как он сочтет нужным. Пенрод был рад держать свое собственное правительство в курсе событий и одновременно быть полезным своим итальянским друзьям, хотя и чувствовал, что их успехи в этой области заставляют их действовать с опасной неосторожностью. Движение вперед итальянских войск также приближало его к шахте Кортни. Он чувствовал близость Эмбер Бенбрук, как электрический разряд в воздухе.

“Это нехорошо, мой друг. Ты должен либо уйти, либо сойти с ума. А если ты сойдешь с ума, то твой друг Лусио обвинит во всем меня. И ты знаешь, как он важен в наши дни, всегда стоит рядом с королем, как нам говорят. Так что иди.”

Пьетро и Пенрод играли в карты в штаб-квартире компании, скованные грохочущими послеобеденными дождями. Пенрод собрал карты и принялся тасовать их, наслаждаясь переливом красок, когда он повернулся, разделил колоду и снова собрал ее.

“Я понятия не имею, что ты имеешь в виду.”

Пьетро откинулся назад и скрестил ноги, наблюдая, как Пенрод с удовольствием раскладывает карты.

“Ты знаешь. Ты мой друг, но ты также и офицер иностранной державы. Неужели ты действительно думал, что я не приму мер, чтобы узнать немного о тебе, прежде чем мы станем такими дружелюбными? Ты не хуже меня знаешь, что твоя бывшая невеста, знаменитая Мисс Эмбер Бенбрук, живет где-то в горах к западу отсюда. Я вижу, ты смотришь в ту сторону, как будто она может появиться в любой момент. Я вижу, как ты смотришь сквозь толпу на рынке на случай, если она пришла в город за припасами. Ты, вероятно, также знаешь, что она убила львицу и воспитала ее детеныша, прежде чем выпустить его обратно в дикую природу, и что она считается чем-то вроде Святой за помощь, которую она оказала голодающим в регионе во время плохих урожаев последних лет. А еще ее шурин сейчас на грани того, чтобы стать таким же богатым, как король со своей серебряной шахтой, но все еще живет в деревянной хижине.”

Пенрод говорил очень тихо. “Мои отношения с Мисс Бенбрук - это давняя история.”

Он начал быстро сдавать карты, резким движением перекладывая их через стол.

Пьетро удивленно поднял брови. “Но ты все еще носишь часы, которые она тебе дала.”

Пенрод прервал свою сдачу и поднял глаза.

“Я как-то раз смотрел на эту гравюру, пока ты тренировался с