Пожнешь бурю - Эллен Марш

Было десять утра, начинался сырой пасмурный день, когда Уильям без приглашения ворвался в гостиную Элизабет, застав ее раскинувшейся в кресле в одной батистовой ночной рубашке и пеньюаре. Захлопнув дверь прямо перед носом ошарашенной и возмущенной горничной, он пресек все протесты леди Камерфорд, обвиняющим жестом швырнув ей письмо.

– Когда вы это получили? – спросила Элизабет, дважды прочитав записку.

– Минут пятнадцать назад. Принес какой-то рыжеволосый хам, сказав, что получил его от Мереуин с наказом вручить мне.

– Из записки, однако, следует, что уехали они вчера, – указала Элизабет.

Уильям раздраженно нахмурился:

– Знаю! Парень сказал, что раньше никак не мог выбраться. Черт, надеюсь, задержка не будет нам слишком дорого стоить!

Светло-зеленые глаза задумчиво смотрели на него.

– Вот в этом я очень сомневаюсь.

Уильям бросил взгляд на сидящую перед ним темноволосую женщину, и лицо его просветлело.

– Можно подумать, что вам известно, как поступить?

– Разумеется. Во-первых, записка подтверждает правильность наших предположений.

– Каким образом?

Элизабет мученически вздохнула.

– Честно сказать, Уильям, ваша неспособность понимать очевидное утомляет. Письмо попросту означает, – быстро продолжала она, заметив злобу в его наполовину прикрытых тяжелыми веками глазах, – что Иен принуждает ее выйти за него замуж. Если бы Мереуин приехала в Англию по собственной воле, то вышвырнула бы ваше послание как полную белиберду и никогда о нем не вспоминала. А она пишет, что уезжает в Суррей и хочет встретиться с вами как можно скорее. Разве не ясно – ей требуется ваша помощь!

Уильям закивал головой, сперва медленно, потом более энергично:

– Да… Да, в самом деле! Так что мы теперь будем делать?

Элизабет сосредоточенно молчала, не позволяя себе реагировать на немигающий взгляд Уильяма, похожего на пса, выпрашивающего у хозяина подачку.

– Вы немедленно отправитесь в Суррей и вдохновите юную леди на побег.

Уильям презрительно фыркнул:

– Вы думаете я попрошу у лорда Монтегю разрешения, а может, даже воспользуюсь, одним из его экипажей.

– Иена не будет, – холодно объявила. Элизабет, – Он будет здесь, в Лондоне.

Несмотря на свой скептический настрои, Ульям не мог не восхититься, гениальностью своей сообщницы. Трудно поверить, что это прекрасное создание с зелеными глазами и блестящими темными волосами способно организовать дьявольски опасный заговор. Опасный? Вовсе нет! Риск только создаст Уильяму репутацию отчаянного мужчины, готового, на все ради, любимой, женщины. Опасный? Его даже можно назвать благородным!

– Как вы собираетесь заманить маркиза в Лондон? – поинтересовался он, внезапно почувствовав себя отважным и непобедимым.

– С помощью вот этого, – ответила Элизабет, размахивая запиской Мереуин и довольно улыбаясь. – Письмо послужит приманкой. Я немедленно перешлю его в Равенслей. Если я хорошо знаю Иена – в чем абсолютно уверена, – он примчится сию же минуту, чтобы разыскать вас. Вы же тем временем предупредите свою домохозяйку, что решили вернуться в Шотландию, о чем она уведомит разгневанного маркиза, тогда как на самим деле вы отправитесь в Равенслей.

– А потом? – сказал Уильям, – которому, по правде сказать, не очень нравился такой оборот дела. Он предпочел бы, чтобы маркиз как можно дольше не подозревал о его существовании.

Элизабет пожала плечами:

– Не могу же я предугадать их реакцию. Многое будет зависеть от вас, но, по-моему, мисс Макэйлис встретит своего спасителя с такой радостью, что согласится бежать пока Иен не вернулся.

– Не уверен, – с сомнением, протянул Уильям. Зеленые глаза презрительно сузились.

– Я никогда и не обещала, что все получится легко, особенно когда имеешь дело с таким человеком, как маркиз. Если вам её сильно хочется, рискните.

– А вы? – помолчав, спросил Уильям.

Элизабет удовлетворенно улыбнулась. Ее уже начинала беспокоить трусость Уильяма. Теперь она знала, что прочно подцепила его на крючок. Скоро Иен снова будет принадлежать ей.

– Я, разумеется, буду ждать Иена в Лондоне, ибо после побега невесты ему потребуется утешение.

– Ну, по части утешения вам нет равных, – согласился Уильям, позволив себе любовно погладить ее по щеке. – Не волнуйтесь, – рассмеялся он, когда Элизабет непроизвольно отпрянула, – меня занимает лишь одна синеглазая девчонка. – Тогда все улажено. Я сей же час отошлю письмо, поскольку нельзя терять ни минуты, а вам советую к ночи быть в Суррее. Недалеко от усадьбы есть маленькая деревушка под названием Фартингдейл с приличным постоялым двором, но не забудьте скрыть свое настоящее имя.

– Поверьте, – проговорил Уильям, целуя ее руку, – никогда бы не совершил такой дурацкой ошибки.

Глядя ему вслед, Элизабет подумала, что не совсем в этом уверена.

– Дай-ка я тебе помогу. – Большая загорелая рука осторожно вынула из ее, пальцев цветочные ножницы. Иен стоял так близко, что Мереуин вспыхнула, невольно вспомнив ночь любви, когда она вновь и вновь отвечала на его нежные ласки и поцелуи, прежде чем погрузиться в глубокий сон.

Когда на следующее утро Мереуин проснулась, Иена рядом не оказалось, а дверь между их комнатами была плотно закрыта. Но она была рада побыть немного в одиночестве и до прихода Марти с завтраком на подносе сладко дремала на огромной кровати. Хотя утро выдалось пасмурным и свинцовые тучи полностью затянули небо, Мереуин спустилась в сад, решив нарезать цветов к столу. Она как раз укладывала сладко пахнущую охапку в висевшую на руке корзину, когда появился Иен.

Завладев ножницами, он поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку, не сводя с нее серых глаз.

– Ты уколешься, – предупредил он. – Давай я сам нарежу.

– Их так много, и все разного оттенка, – заметила она, блестя глазами. Иен наклонился и поцеловал ее в улыбающиеся губы.

– Моя мать больше всего любила розы. – Он обломил длинный стебель кроваво-красного бутона и засунул цветок за вырез ее бледно-голубого муслинового платья.

– И я тоже их люблю, – сказала Мереуин с робкой улыбкой, еще не привыкшая к их новым отношениям и к своему чувству обретенной любви, – но не больше всего.

– А какие больше? – спросил Иен, продевая ее руку себе под локоть и направляясь к следующей клумбе. – Скажи, и я велю к вечеру их посадить.

Мереуин рассмеялась и подняла на него полный любви взгляд. Она никак не могла поверить произошедшей в нем перемене. Внешне Иен, на ее взгляд, не изменился – такой же величественный и красивый даже в простой рубашке и панталонах из нанки, с растрепанными ветром темными волосами, но резкость черт куда-то исчезла, и Мереуин с радостью подумала, что никогда больше не будет его бояться.