Наступит день - Мирза Ибрагимов

- Тебризцы просят к себе Фридуна, - сказал Курд Ахмед и улыбнулся. Как вы считаете, товарищи?

- Говоря по правде, - ответил взволнованный Фридун, - меня самого давно тянет в Азербайджан. Здесь мне как-то не по себе.

- Ну что ж! - заметил Риза Гахрамани, бросив на друга ласковый взгляд. - Добрый путь! Будешь руководить азербайджанским отделением партии.

Когда поздним вечером товарищи стали расходиться, Пешавери сказал Фридуну, пожимая ему руку:

- Поезжайте! Быть может, и я скоро буду в Тебризе. Идеи национальной независимости Азербайджана и Курдистана - великие идеи.

Эти слова, как бы определявшие ясный и четкий путь предстоящей борьбы, навсегда запечатлелись в памяти Фридуна.

- Я буду ждать вас! - ответил он, крепко пожимая руку Пешавери.

Проводив его до калитки, Фридун вернулся в комнату.

Старый деспот ушел, уступив место сыну. Но люди, ожидавшие, что с ходом Реза-шаха восторжествует свобода, были глубоко разочарованы. О свободе говорилось лишь в пышных речах. В действительности же сохраняли силу старые законы, старые порядки.

По-прежнему на улицах не было прохода от безработных, от бездомных детей и женщин. По-прежнему обездоленные протягивали к прохожим руки, моля о помощи.

А выбросившие их на улицу господа постепенно приходили в себя. После первых дней растерянности они собирались вокруг нового шаха, замышляя окончательно раздавить народное движение, обезоружить демократические организации.

Политиканы и грязные дельцы типа Хикмата Исфагани, Хакимульмулька, серхенга Сефаи, по-прежнему опираясь на представителей иностранного капитала, строили планы удушения свободы. И никакие демократические тоги и маски свободолюбия не могли скрыть их хищнической сущности.

Узнав о давнишней подпольной работе Курд Ахмеда среди трудящихся, которые относились к нему с доверием, Хикмат Исфагани решил еще больше приблизить его к себе. С этой целью, возвращаясь из дворца, куда он был вхож, Исфагани рассказывал Курд Ахмеду о том, что делается в правительственных кругах, какие там складываются настроения, пытаясь таким образом доказать ему свое расположение и доверие.

Однажды, будучи вызван в дом Исфагани, Курд Ахмед заметил вышедшего из кабинета Исфагани человека, который показался ему знакомым. Быстро, как тень, он скользнул в дверь, которая выходила во двор. Напрягши память, Курд Ахмед неожиданно вспомнил, кто это.

Встреченный господином Хикматом Исфагани, Курд Ахмед сказал тоном, в котором не оставалось и тени сомнения:

- Я видел сейчас фон Вальтера выходящим от вас сударь.

Хикмат Исфагани прикрыл ему рот одной рукой, а другой, взяв за рукав, втащил в кабинет.

- Милый друг! - сказал он, плотно закрыв дверь. - Умные люди сказали: не замечай того, чего не следует замечать.

- Во всяком случае, я не могу не выразить своего удивления. Вы, сударь, ведете опасную игру.

- Чему ты удивляешься, друг мой? Ничего удивительного в этом нет. Это есть политика. И направлена она на пользу народа. Клянусь честью, я руководствуюсь только любовью к родине.

- А мне кажется, что любовь к родине требует сурового наказания того же фон Вальтера.

- О нет, мой друг! Не горячись! Ты еще молод. Ты не знаешь, какой извилистый путь у иранской демократии. Если хочешь знать правду, я сам помешал фон Вальтеру уехать на родину и умышленно задержал его в Тегеране. Сейчас он не более как тигр, попавший в клетку. Победят немцы, мы выпустим его из клетки, и он будет нам только полезен...

- Неужели вы верите в такую возможность?

- В какую возможность? Победы немцев?

- Да!

- В настоящей политической обстановке я ни во что не верю и во все верю. Да, да. Можно допустить, что немцы все же выиграют воину. В этом случае легко себе представить, что может сделать для своей родины тот, кто опирается на поддержку фон Вальтера.

- А если фашисты проиграют войну? Ведь и такая возможность не исключена?

- Конечно. Возможен и такой исход. Если немцы проиграют войну, будет совсем другой оборот. В этом случае шкура тигра пойдет за дорогую цену. Продай и употреби на пользу родине. Таким образом, в обоих случаях мы ничего не потеряем, а только выигрываем. Теперь садись и слушай меня. Я только что от его величества. Обсуждали новый состав правительства.

- Могу ли я поздравить вас с портфелем премьер-министра?

- Нет!

- Как нет?

- Несмотря на все настояния, я решительно отказался от этого поста. Быть в настоящих условиях премьер-министром Ирана - это значит пытаться вытащить из болота по уши завязшего верблюда. Это глупая попытка.

- Значит, вы не будете участвовать в правительстве?

- Только в качестве министра иностранных дел. Ведь в правительстве в данный момент имеются два главных звена: министерство иностранных дел и министерство внутренних дел. И настоящим властелином будет человек, держащий в руках эти два звена.

- Пожалуй, это верно. Но не можете же вы, господин Исфагани, быть одновременно министром и иностранных и внутренних дел?

- Его величество хоть и молод, но разбирается в подобных делах. Министерство внутренних дел он поручил моему зятю.

- Серхенгу Сефаи? Ну, поздравляю вас, господин Хикмат Исфагани! Да, теперь можно твердо сказать, что правительство действительно в ваших руках...

- Но, господин Курд Ахмед, самые тревожные дни моей жизни начинаются только теперь. Всем известно, что гораздо легче добиться власти, чем удержать ее.

- Я уверен, что такой дальновидный политик, как вы, господин Исфагани, сумеет удержать власть.

- Если бы ты только знал, с какими трудностями это сопряжено! Тысячи врагов, тысячи недоброжелателей! Взять хотя бы даже эту старую дворцовую крысу - Хакимульмулька!

- Этот старик ничего не может сделать против вас... Ведь в ваших руках будут два решающих министерства.

- Это легко сказать. Но бывает и так, что какая-нибудь ничтожная гадюка может стать причиной гибели царя зверей - льва. Я не могу чувствовать себя спокойно, пока эта змея остается во дворце. День и ночь он будет нашептывать на меня его величеству.

- Значит, Хакимульмульк остается на посту министра двора?

- Да, остается. Конечно, он мечтал о кресле премьер-министра. И, кажется, даже сейчас не отказался от этой затеи. О, это старая лиса! Он знает, что происходит и на земле и под землей!

Наступило молчание. На губах Хикмата Исфагани мелькнула чуть заметная улыбка. Он подошел к Курд Ахмеду и с неожиданной фамильярностью взял его за руку.

- Если согласен, дружище, я и тебе устрою министерский пост. Министерство торговли и промышленности... Ну как? Идет?

- Благодарю! Я не подготовлен для такого поста.

- Если не сейчас, то в будущем готовься. Готовься, приятель! Народ идет за тобой так же, как высшие круги за мной. Вот почему мы должны работать вместе. Как только я стану премьером, ты будешь моим помощником. А сейчас иди и займись приготовлениями к завтрашнему рауту в Шимране. Возможно, что прибудет его величество.

- Прошу простить меня, - возразил Курд Ахмед. - Я давно хотел просить вас освободить меня от должности и подыскать другого человека.

Хикмат Исфагани не сразу понял его, но, поняв, отчаянно замахал руками.

- Что ты! Что ты! Твоя настоящая работа у меня только теперь начинается. Ведь я и мои единомышленники организуем национально-демократическую партию; вот тебя в первую очередь мы думаем привлечь к себе.

- Благодарю вас, но мы решили создать свою собственную партию.

- Какую партию, парень? - удивился Хикмат Исфагани. - Может быть, и мне лучше вступить в нее? А? Или состоять в обеих партиях: и в нашей и в вашей?

- Я боюсь, что наша партия окажется вам не по духу! - с отвращением ответил Курд Ахмед. - Не забудьте, господин Исфагани, что это будет подлинно народная партия.

- А почему ты знаешь, что она мне не по духу, братец? Ведь я готов был пожертвовать ради народа своей жизнью. Разве ты забыл как этот тиран, Реза-шах, заточил меня в одну тюрьму с твоими товарищами?

Курд Ахмед не нашел нужды зря тратить время на дальнейшие разговоры с ним и поднялся.

- Прошу, вас, господин Исфагани, с завтрашнего дня считать меня свободным от должности.

Увидев бесплодность дальнейших уговоров, Хикмат Исфагани тоже поднялся.

- Ну что же, милостивый государь! - с сожалением проговорил он. Помоги вам аллах! Но давай уговоримся, что, где бы мы ни встретились, - не забудем друг друга. Ведь оба мы работаем на пользу родины!

Курд Ахмед молча взял шляпу и поспешно вышел, даже не попрощавшись с хозяином.

На лестнице он столкнулся с мистером Томасом. Уже у ворот его догнал слуга Шамсии.

- Ханум просит вас пожаловать к ней!

Шамсия встретила его в расшитом шелковом длинном халате.

- Как поживаете? - с улыбкой спросила она, протягивая ему руку.

- Благодарю, ханум! Рад видеть вас в добром расположении духа.

Шамсия усадила его в гостиной и велела подать чай. Как всегда, она весело и неумолчно болтала. Курд Ахмед узнал от нее, что двери дворца настежь открыты перед нею и что всего два дня тому назад она виделась с новым повелителем во дворце.