Тайны эры Водолея - Владимир Щербаков

Теперь можно ответить на этот вопрос. Ведь ответ дают раскопки древних городов Боспора. Один из них - Танаис, Тана, основанный в третьем веке до нашей эры в устье Дона боспорскими правителями из фракийской династии.

Рельеф из Танаиса изображает богиню священных вод Анахиту, ее руки подняты до уровня груди, в каждой по рыбе. Размер каждой из них примерно с человеческую ладонь, но одна кажется изящней, стройнее. Сходство с морскими рыбами Северного моря отсутствует.

Терракота из Причерноморья первого века до нашей эры дает гораздо более отчетливое представление о воспетой поэтом обитательнице морской стихии. У терракотовой рыбки большие, почти идеально круглые глаза, прижатые к корпусу верхний и нижний плавники, передающие стремительное движение, закругленный хвост. Корпус же золотой рыбки из раскопок необычный, почти ромбический. Все вместе создает впечатление энергии, силы и вместе с тем - изящества, грации. Мне не приходилось встречать таких очертании у реальных рыб. Та малая скульптура, возможно, рождена древним мастером как плод вдохновения, как мифологическое пророчество. Рельеф из Танаиса обнаружен не так давно в хранилище Ново-Черкасского музея краеведения (Ростовская область) А.И. Болтуновой; находка терракотовой рыбки тоже сравнительно недавняя, публикация о ней относится к 1970 году.

Вместе с людьми совершали дальние вояжи не только образы и сюжеты сказок, но, естественно, и изделия мастеров. Переносились за тысячи километров и сами художественные традиции. Древние вещи, украшения и могильники свидетельствуют о переселении с Нижнего Дона на север - до поймы Оки, а затем и еще дальше вплоть до Вятки. Неближние пути ведут и на запад! Опубликованное в шестидесятых годах фото бронзовой пластины с изображением Анахиты очень точно описано в книге М.М. Кобылиной "Изображения восточных божеств в Северном Причерноморье в первые века н.э." (М., 1978. С. 26, 27):

"Изображена полуфигура женщины в подпоясанном хитоне с украшениями на руках, ее волосы распущены, пышной массой падают на плечи, на голове корона; на уровне живота изображена рыба, руки ее симметрично подняты вверх, ладонями к зрителю - в жесте обращения к небу" (в этом описании я позволил себе опустить некоторые детали. - В. Щ.).

После знакомства с подобными находками приходишь к заключению, что сказка А. Пушкина о рыбаке и рыбке в некотором роде закономерна. Но разглядеть или угадать волшебный образ в его существенных чертах удалось лишь поэту - тогда археология еще молчала.

Размышляя об этом, нельзя не отметить некоторую вместе с тем странность созданного поэтом образа. Привычно и естественно, когда морской царь распоряжается в своей собственной стихии - на дне морском он волен закатывать даже пиры. Но когда золотая рыбка в мгновение ока создает дворцы на суше, а затем целые царства, то это воспринимается, говоря чисто деловым языком, как некоторое превышение полномочий. Даже с учетом того немаловажного факта, что рыбка божественная и представляет совершенно полномочно богиню священных вод Анахиту. Это и есть та внешняя странность "Сказки о рыбаке и рыбке", о которой надо сказать особо ведь еще древние греки четко разграничивали функции различных богов, и Посейдон со своим трезубцем чаше всего занимался проблемами в своих владениях.

Так что же случилось с золотой рыбкой и почему ее роль вдруг оказалась такой глобальной, всеобъемлющей?

Чтобы понять это, перенесемся, к сожалению только мысленно, в то отдаленное время, по сравнению с которым даже начало летописания на Руси кажется совсем недавним. Наши предки на Дону и в Причерноморье занимались в основном земледелием, и ведущими культурами были пшеница, просо, ячмень. Зерна ржи, обнаруженные при раскопках на территории Боспорского царства, всегда сопутствуют пшенице, являются явно примесью. Рожь была сорняком на посевах пшеницы, и только позднее, и главным образом на севере, стала самостоятельной культурой. На монетах Боспора часто изображался пшеничный колос.

Предки ловили рыбу. Осетры и вообще осетровые вывозились в Грецию, где они ценились очень высоко. Это одна из важнейших статей экспорта. Осетр также украшал монеты Боспора. Ценились моллюски.

Деревянный плуг был все же главным орудием труда. Запрягали быков. Были и железные мотыги, и железные серпы. Один из древних поселков Боспора назывался Кепы, буквально "сады". Были известны слива, алыча, груша, гранат. Античные авторы называют, конечно, и яблоню. Лучший отечественный виноград произрастает в Темрюке, как раз на территориях, которые относились к Боспорскому царству. И тогда здесь хорошо знали виноградную лозу. Но ведущей отраслью земледелия все же оставалось зерновое хозяйство. А кто из божеств покровительствовал ему? Это Афродита и Деметра. Еще до Эллады Афродита была в Малой Азии Матерью богов. Историки хорошо знают, что она не эллинка, греки лишь призвали ее на Олимп, еще точнее, это сделал сам Зевс, глава греческих богов. Естественно, весь рыбный промысел был в ведении Анахиты. Выше уже сказано, что это две ипостаси одной и той же богини древности.

Таким образом, золотая рыбка, представлявшая Анахиту, вместе с тем и сохраняла власть и великой богини во многих ее ипостасях. Вот почему внешняя странность, парадоксальность сказки А. Пушкина не только находит объяснение, но и кажется необходимой. Это не просто сочинение поэта. Это отражение древнейшей мифологии периода Эллады, в которой, как выяснено только что, негреческого, скифского или славянского, больше, чем греческого. Вопрос о скифах и славянах, разумеется, сложен и вполне самостоятелен, но вряд ли и он может быть решен без помощи мифологии.

ПОДЛИННАЯ БИОГРАФИЯ ЦАРЕВНЫ-ЛЯГУШКИ

В пятом веке до нашей эры, то есть две с половиной тысячи лет назад, Геродот записал удивительные истории о скифах. В одной из них я, не веря себе, узнал сюжет русской сказки. Но для этого пришлось найти исконную старинную ее редакцию, потому что в позднейшем пересказе многое утрачено и искажено.

Итак, что же записал Геродот?

Богатырь, которого историк называет Гераклом, приходит в далекую страну, которая позднее будет называться Скифией. После многодневного пути утомленный герой засыпает, а проснувшись, обнаруживает пропажу: нет его лошадей. Ничего не остается, как отправиться на их поиски. Вот он приходит к пещере, где живет полуженщина-полузмея. Образ может показаться фантастическим, но запись Геродота опирается на представления именно скифов. В древности часто описывали не земных героинь, а отдавали предпочтение небесным девам, богиням которые в те давние времена действительно являлись людям и нередко объединяли черты матерей-прародительниц еще с кроманьонской эпохи.