Голубая Луна - Возвращение - Саймон Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Нам нужно поговорить о моём отце и о том, что он сделал, - сказал Кристоф.
- Кэтрин ушла, - коротко ответил Малькольм. - И больше не вернётся.
- Боюсь, что это ещё не предел бессердечия моего отца, - сказал Кристоф.
Он жестом предложил Чемпиону сесть, и оба мужчины устроились в весьма удобных креслах. Малкольм заметил ещё одно кресло, что свидетельствовало о прибытии ещё одного гостя, но ничего не сказал. Он откинулся в кресле и задумчиво посмотрел на Кристофа.
- Итак, - сказал он. - Что же теперь сделал Король?
- Нечто довольно удивительное для человека, который якобы столь предан делу мира, - сказал Кристоф, элегантно скрестив свои длинные ноги. - Учитывая, что он отказался от своей единственной дочери, моей сестры и твоей возлюбленной, чтобы обеспечить успех своего мирного соглашения.
- Перейдём к делу, - сказал Малькольм. Его голос был ровным и жестким, что заставило Кристофа беспокойно заерзать в кресле.
- Король послал своего Стюарда побеседовать с моим старшим братом, - сказал Кристоф. - Принцем Кэмероном. Да… имя, которое больше никто не произносит. Похоже, что Крашер должен вернуться домой, и на его чело снова возложат лавры солдата… Ах! Прости, Малькольм. Это мой второй гость. Минутку, если позволишь. Устраивайся. На том столе розовое шампанское в ведёрке со льдом и несколько особых лакомств моей кухни.
Кристоф поднялся с кресла одним лёгким, томным движением и пошёл встречать нового гостя.
Малькольм посмотрел на предложенные блюда и напитки, но ни к чему не притронулся. В последнее время у него не было особого аппетита. Он заставлял себя есть суп и выпечку, потому что знал, что должен что-то съесть, но почти не пробовал их. С уходом Кэтрин из его жизни он многое утратил. Он оглянулся, услышав тяжёлые приближающиеся шаги, хруст травяного пола, и встал, чтобы коротко поклониться генералу Стакеру.
Генерал прошествовал в комнату так, словно был на параде. Непреклонно суровый, как всегда, он даже не взглянул на окружающие его удивительные растения и цветы. Правда, он немного удивился, увидев здесь Чемпиона, но всё равно чопорно поклонился ему.
Они заняли свои места, и Кристоф мастерски поддерживал разговор, безуспешно пытаясь расположить собеседников друг к другу. Генерал и Чемпион фактически игнорировали существование друг друга.
У них никогда не было ничего общего, и по тому, как они реагировали друг на друга, находясь в непосредственной близости, Кристоф понял, что ему придётся потрудиться.
- Лучше бы это было так важно, как изложено в вашем послании, Ваше Высочество, - проворчал генерал, обрывая один из самых забавных анекдотов Принца. - Все остальные могут радоваться наступлению мира, но я держу своих людей наготове. Потому что кто-то должен это делать.
- Это соответствует моменту, - сказал Кристоф. - Как я только что сказал Чемпиону, похоже, мой отец, возможно, не так предан делу мира, как все предполагают. Он только что отправил сообщение моему брату в изгнании, Принцу Кэмерону, приглашая его вернуться.
Стакер выпрямился в своём кресле. - Крашер? Король действительно готов вернуть его?
- Похоже, что так, - ответил Кристоф. - Я всё ещё жду подтверждения деталей послания. И, конечно, реакции моего дорогого старшего брата в изгнании.
- Как Король может так поступить? - спросил Генерал. - Он поклялся всем нам, что никогда не позволит Крашеру вернуться в этот Замок!
- Вопрос в том, хотим ли мы его возвращения? - сказал Малькольм. - Он был нашим величайшим воином, по общему мнению, но…
- Да, но! - воскликнул Стакер. - Мы могли бы использовать его на поле боя, несомненно, в случае войны, но потом? Его повторное появление при Дворе может нарушить баланс сил и заставить все фракции, которые у нас есть, вцепиться друг другу в глотки. Он величайший солдат, которого когда-либо знал Редхарт, с этим не поспоришь. Я сражался рядом с ним на границе; самое страшное существо с мечом в руке, которое я когда-либо видел. Если мы собираемся воевать, он нам понадобится. Отличный тактик. Но если твой отец откажется от своего слова и восстановит Кэмерона в качестве своего наследника… Нет, нет! Посадите Крашера на трон, и это будет одна нескончаемая битва. Потому что это суть Кэмерона. Я сражаюсь, чтобы победить, а не для того, чтобы сражаться. Он не может быть Королём! Он…
- Крашер, - сказал Кристоф. И все они кивнули.
- Я никогда не встречал этого человека, - медленно произнёс Малькольм. - Он всегда был где-то на границе, в то время как моё обучение удерживало меня здесь, в Замке. Мой отец встречался с ним несколько раз, когда был Чемпионом до меня. Я не думаю, что ему нравился или не нравился этот человек, но он сказал… что с Кэмероном было что-то не так.
- Они назвали его “Крашер”, потому что он таким вышел из утробы моей дорогой матери, - сказал Кристоф. - В Кэмероне всегда чего-то не хватало. Честно говоря, в детстве он пугал меня до смерти. Я всегда радовалась, когда он уезжал, возвращался на границу.
- Я не думаю, что кто-то хочет видеть Кэмерона на троне, - сказал Стакер, - но есть силы, которые готовые посадить его туда, как фигуру своей фракции.
- Но что мы можем сделать? - сказал Кристоф своим самым рассудительным голосом. - Я узнал об этом слишком поздно, чтобы остановить Стюарда. Он уже ушёл, через проклятую дверь Ван Флита. И не сомневаюсь, что он так же быстро вернётся обратно, получив ответ от моего брата.
- Я могу расставить лучников, - сказал Стакер. - Пустить стрелу в Стюарда, как только он появится. Дать понять, что произойдёт с каждым, кто пытается вступить в контакт с Крашером.
- Весьма прямое действие, Генерал, - едко заметил Малькольм. - Убить гонца за послание, которое он несёт. Король может послать кого-то другого! Возможно, меня! И такие прямолинейные действия сразу же дадут Королю понять, что за ним шпионят! Нет, мы хотим, чтобы Стюард благополучно вернулся, чтобы мы могли узнать, что сказал ему Крашер. Возможно, он откажется возвращаться после того, как с ним обошлись. У него должна быть гордость.
- Нет, - сказал Кристоф, - боюсь, что мы выдаём желаемое за действительное. Дорогой Кэмерон всегда очень любил долг и ответственность. И он никогда не мог отказать Отцу. Он всегда делал
