Лорд Престимион - Роберт Силверберг

- Да, милорд. Знаю.

- Судя по тому, как ты это сказал, ты не согласен со мной. Чего ты не договариваешь, Мондиганд-Климд?

Ты знаешь точно, что это я повинен в эпидемии безумия?

- Нет, точно я этого не знаю, милорд.

- Но считаешь это вероятным?

До сих пор говорила левая голова Мондиганд-Климда, обычно наиболее красноречивая из двух. Но на этот раз ответила вторая.

- Да, милорд. Это весьма вероятно.

Престимион на мгновение прикрыл глаза и резко втянул воздух. Это откровенное подтверждение не было для него неожиданностью. В последние недели он все больше и больше в мыслях склонялся к вероятности того, что лишь он один виноват в той новой тьме, которая начала опускаться на планету. Но его все равно глубоко задело то, что изобретательный и умный Мондиганд-Климд думает так же.

- Если это безумие вызвано магией, - медленно произнес он, - то его можно излечить лишь посредством магии. Я прав?

- Возможно, это так, милорд.

- Значит, ты хочешь мне сказать, что единственно возможный способ все исправить - это вызвать из Триггойна Хезмона Горса и его отца, а также всех остальных магов, которые принимали тогда участие в колдовстве, и заставить их снова прибегнуть к магии, чтобы восстановить в памяти каждого жителя планеты события гражданской войны?

Мондиганд-Климд колебался, что случалось с ним весьма редко.

- Я не уверен, милорд, что это поможет.

- Хорошо. Потому что этого никогда не произойдет. Меня не радуют наглядные последствия того, что я сделал, но будь уверен, что я не собираюсь больше делать ничего подобного. Помимо всего прочего у меня нет желания довести до всеобщего сведения, что их новый корональ начал свое царствование с обмана и одурачил всю планету, заставив людей считать, что его восшествие на престол было мирным. Но я также вижу большую опасность в том, что они внезапно вспомнят истинную последовательность событий. Люди последние два года жили с фальшивой историей, которую мои маги внедрили в их головы в конце гражданской войны. Плохо это или хорошо, они принимают ее за настоящую. Если я теперь ее отниму, это может вызвать еще большие волнения, чем сейчас. Что ты на это скажешь, Мондиганд-Климд?

- Я полностью с вами согласен.

- Ну, тогда проблема остается. На планете свирепствует чума, и в результате возникает огромное количество ложной магии, помесь обмана и мошенничества, которую мы оба презираем. - Престимион сердито уставился на маленькие керамические головки, которые Мондиганд-Климд прежде рассыпал по его столу, а теперь начал сгребать обратно в мешок. - Поскольку чума была вызвана магией, то с ней нужно бороться при помощи контрмагии, хорошей магии, истинной магии, как ты говоришь. Магии твоего сорта. Очень хорошо. Пожалуйста, придумай что-нибудь, друг мой, и поставь меня в известность.

- Ох, лорд Престимион, если бы это было так просто! Но я подумаю.

Су-сухирис вышел. Престимион порылся в мешке, выудил головы лорда Престимиона и Септаха Мелайна и положил их в карман своей туники.

Септах Мелайн ждал его в тренировочном зале, беспокойно расхаживая взад-вперед и размахивая в воздухе своей рапирой. Тонкая палочка из дерева ночного цветка издавала грозное жужжание при каждом движении его гибкой кисти.

- Ты опоздал, - заметил он. Он достал из стойки вторую рапиру и бросил ее Престимиону - Много важных указов пришлось подписывать сегодня утром?

- Приходил Мондиганд-Климд, - ответил Престимион, откладывая в сторону рапиру и вынимая из кармана головки. - Он принес мне вот это. Очаровательны, не правда ли?

- О, в самом деле! Твой и мой портреты, если не ошибаюсь. Для чего они?

- Колдовские амулеты. Чтобы защититься от безумия. Мондиганд-Климд говорит, что на полуночных базарах вдруг появилось множество подобных вещей.

Ими торгуют, как сосисками посреди Валмамбры. Он принес их целый мешок. Не только твое и мое лицо, но самые разные лица, даже гэйрогов, и хьортов, и су-сухирисов. Для каждого найдется. Старые культы возрождаются, говорит он, у всей толпы магов снова полно дел.

- Жаль, - сказал Септах Мелайн. Он взял свое изображение у Престимиона и взвесил на ладони. - Довольно грязное дело, я бы сказал. Но как умно сделано!

Смотри, я улыбаюсь и кричу одновременно. И даже слегка подмигиваю. Хотелось бы познакомиться с художником, который его создал. Возможно, я бы заказал ему портрет в натуральную величину, знаешь ли.

- Ты сумасшедший, - ответил Престимион.

- Возможно, ты прав. Можно я оставлю его себе?

- Если это тебя забавляет.

- Конечно. А теперь, прошу, милорд, возьмите свою шпагу. Мы уже давно должны были начать тренировку. Защищайся, Престимион! Защищайся!

3

В начале следующей недели Престимиону доложили за завтраком, что этой ночью его брат Абригант вернулся в Замок из южных краев и просит немедленно принять его.

Престимион встал на рассвете. Было еще очень рано. Вараиль еще спала; Абригант, наверное, совсем не ложился. К чему такая спешка?

- Скажите ему, что я встречусь с ним в тронном зале Стиамота через тридцать минут, - ответил Престимион.

Едва он успел сесть на свой трон, как в зал влетел Абригант. У него был такой вид, как будто он даже не потрудился переодеться после приезда. Он загорел и обветрился во время путешествия, а коричневый плащ, надетый поверх поношенных зеленых лосин, был грязен и покрыт пятнами. На левой скуле виднелся приличных размеров синяк, явно полученный давно, но все еще довольно яркий.

- Ну, братец, добро пожаловать домой... - начал Престимион, но на этом ему пришлось прервать свое приветствие.

- Ты женился, да? - выпалил Абригант. Выражение его лица было гневным и вызывающим. - Я слышал, что ты обзавелся королевой. Кто она, Престимион? И почему ты не подождал, пока я смогу присутствовать на церемонии?

- Ты говоришь слишком резко для младшего брата, который обращается к королю, Абригант.

- Однажды я приветствовал тебя торжественным знаком Горящей Звезды и глубоким поклоном, и ты мне сказал, что такие церемонии между братьями ни к чему. А теперь...

- Теперь ты зашел слишком далеко в противоположном направлении. Мы не виделись много месяцев; и вот ты здесь, врываешься ко мне, словно дикий бидлак, - ни улыбки, ни дружеских объятий, - и сразу же требуешь у меня отчета в моих поступках, словно это ты корональ, а я простой...

И снова Абригант его прервал.

- Слуга, который встретил меня по приезде, сказал мне, что у тебя теперь есть супруга и что ее зовут Вараиль. Это правда? Кто такая эта Вараиль, брат?

- Она дочь Симбилона Кайфа.

Если бы Престимион дал ему пощечину, Абригант не выглядел бы более изумленным. Он был явно потрясен.