Жюль Верн - Геннадий Прашкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Железные предметы срываются с места.
Тревога моряков становится беспредельной.
«Джэм Уэст напомнил нам, что неразумно затягивать остановку на Земле Сфинкса — ибо такое имя будет отныне навечно закреплено за этим берегом. Время дорого, и задержка всего на несколько дней могла привести к зимовке у порога вечных льдов.
Повинуясь команде возвращаться к лодке, мы опять услыхали крик метиса — те же три слова, от которых, казалось, разрывалось его сердце:
— Там… Там…
Обогнув правую лапу чудовища, мы увидели Дирка Петерса; он стоял на коленях и протягивал руки к телу, вернее, скелету, обтянутому кожей, сохранившейся благодаря морозам. Белая борода мертвеца спускалась почти до пояса, а ногти на руках и ногах доросли до невероятной длины… Из-за спины мертвеца высовывался изъеденный ржавчиной ствол ружья, державшегося на ремне с медной пряжкой. Он-то и удерживал труп на высоте двух саженей от земли.
— Пим, мой бедный Пим!.. — повторял Дирк Петере душераздирающим голосом.
Он попытался было приподняться с колен, чтобы припасть губами к останкам своего бедного Пима. Однако ноги его подкосились, рыдание застряло в горле, сердце сжала судорога, и он рухнул навзничь, испустив дух.
Так вот где оказалась лодка Артура Пима после их разлуки!
Он, подобно нам, оставил позади Южный полюс и оказался в поле притяжения монстра. Его лодка уплыла на север, увлекаемая течением, он же, не успев избавиться от ружья, болтавшегося у него за спиной, оказался пригвожден к склону глыбы…
С тех пор верный метис покоится на Земле Сфинкса, рядом с Артуром Гордоном Пимом, невероятные приключения которого были пересказаны великим американским поэтом, сделавшись от этого еще более невероятными…»
30
На глазах Жюля Верна появилась и рухнула Вторая республика.
Он пережил Вторую империю, когда Луи Наполеон Бонапарт стал императором.
С низложением Наполеона III была провозглашена Третья республика. Франция как феникс возрождалась из пепла. Французский Индокитай… Протекторат над Тунисом… Захват Лаоса… Давно прошли годы, когда в дореволюционном еще Париже Жюль Верн и его приятели забавлялись музыкой и разговорами на «обедах одиннадцати холостяков». Тогда у всех у них было огромное преимущество — возраст.
А в семьдесят с лишним лет? Какие иллюзии сохраняет человек в этом возрасте?
В 1896 году вышел в свет очередной роман Жюля Верна — «Флаг родины».
Иллюстрации Леона Беннета, как всегда, были превосходны, но вот герой…
Да, это уже не уверенный в своей правоте воздухоплаватель Фергюссон, не увлеченный исследователь подземного мира доктор Лиденброк, не упертый полярный открыватель капитан Гаттерас, не капитан Немо и уж точно не инженер Сайрес Смит. Герой романа — француз. Достаточно озлобленный. Зовут его Тома Рок, ему 45 лет, и кроме как сумасшедшим его не назовешь. Впрочем, тот же самый Тома Рок становится вполне разумным, проницательным, глубоко логичным человеком, стоит ему обратиться к научным занятиям.
За сумасшедшим изобретателем идет настоящая охота.
Тома Рока похищают прямо из специальной клиники — вместе со служителем Гэйдоном. На самом деле Гэйдон — тайный французский агент инженер Симон Харт, прислуживавший Тома Року в лечебнице в надежде, что тот рано или поздно в приступе буйства выболтает скрываемый им секрет.
Логика романа проста. Поскольку Тома Рок — француз, значит, изобретение должно принадлежать Франции. За свой фульгуратор — невиданное, страшное взрывчатое вещество — сумасшедший гений требует деньги, неподъемные ни для одного государства. Сперва ему отказывают скуповатые французы. Потом прижимистые немцы. Потом прагматичные англичане. Потом — еще более прагматичные американцы. Зато пират Керр Каррадже (возможно, албанец) добивается успеха. Он обещает Тома Року требуемые им огромные деньги (обещать — не отдавать) и даже предоставляет укрытие — остров Бэк-Кап, куда изобретателя доставляют на яхте «Эбба».
То, чего ни один дипломат, ни один торговец, ни один правительственный чиновник не смог добиться ни силой, ни хитростью, ни уговорами, пират Керр Каррадже, действующий под именем графа д'Артигаса, получил, ловко играя на главной душевной струнке изобретателя.
«Что же это за струнка?»
«Откровенная жажда мести».
«Кому же Тома Рок хочет мстить?»
«Всем, кого считает своими врагами».
Это значит: всем, кто многие годы лишал его веры в свои силы. Всем, кто отказывал ему, прогонял, заставлял прятаться, переезжать из страны в страну. Патриотизм угас в душе гения. У Тома Рока осталась одна только мысль, одно страстное желание: отомстить обидчикам — людям, отказавшим ему в признании. Отомстить даже не людям, а отомстить всему человечеству! Правительства в Европе и в Америке явно совершили непростительную оплошность, не пожелав дать изобретателю настоящую цену за фульгуратор. Это взрывчатое вещество не идет ни в какое сравнение со всем тем, что уже известно в этой области. Оно даже не требует никакого специального аппарата для метания.
Итак, новый герой Жюля Верна вновь мстит человечеству.
Тень Александра Дюма-отца снова и снова возникает за плечом писателя.
«По какому праву меня похитили?»
«Разумеется, по праву сильнейшего!»
Не так далеко уже время, когда молодой Герберт Уэллс предложит совершенно новую формулу человеческих отношений: «Наша истинная национальность — человечество», но герои Жюля Верна пока не готовы принять ее.
31
Жюль Верн написал свой роман после детального знакомства с судебным делом французского химика Эжена Тюрпена (1849-1927).
Химик Тюрпен открыл мелинит — взрывчатое вещество, во много раз более сильное, чем порох. Одновременно он запатентовал и взрыватели к нему, даже удачно продал их французскому военному ведомству.
Казалось бы, чего еще?
Но в 1889 году химик вступает в не санкционированные правительством переговоры с английской фирмой «Армстронг». В итоге действия слишком деловитого ученого были приравнены к измене родине и Тюрпена привлекли к суду вместе с артиллерийским инженером Трипоне. Доказывая свою невиновность, Тюрпен издал брошюру «Как продали мелинит» и случайно (видимо, все-таки случайно) обмолвился в ней о неких секретных деталях дела, за что угодил, наконец, в тюрьму.
Но тюрьма таких людей не меняет. Химик и в камере придумывал самодвижущиеся снаряды, способные с неслыханной точностью поражать любую цель, а выйдя на свободу, опять обратился к военному ведомству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
