Пылай, огонь (Сборник) - Николас Мейер

— Балмер! — крикнул он, хотя сержант, скорее всего, не мог его слышать. — Балмер!

Далеко к югу красные отсветы пламени пожаров стали озарять небо.

Смертельно бледный полковник Роуэн отдернул голову от окна и повернулся. Неверными шагами, словно в ступоре, он добрался до стола и застыл за ним — в своем пурпурном мундире, с окаменевшим лицом.

Все присутствующие, пораженные изумлением, чувствовали себя как во сне. Он длился и длился, но он не мог быть бесконечен. Из руки мистера Сларка выпала шляпа и легла на пол. Луиза Тремьян съежилась в кресле. Только Флора продолжала стоять на месте, вздернув подбородок, гляди куда-то вдаль.

Наконец они услышали звуки шагов. Сержант Балмер, тяжело волоча ноги, появился в комнате. Никто не подгонял его, когда он шел мимо окон, никто не проронил ни слова.

Медленно, с помрачневшим и усталым лицом, он проложил себе путь сквозь толпу в коридоре. Когда сержант появился в дверях, по лицу его было видно, что он ничего не понимает из происходящего. В опущенной руке он держал пистолет с короной и правительственной эмблемой.

— Итак? — откашлявшись спросил полковник Роуэн. Гнев так и бурлил в нем. — Что случилось? И где... где суперинтендант Чевиот?

Видно было, что Балмер с трудом приходил в себя.

— Видите ли, сэр, — сказал он, — суперинтендант не вернулся.

— Я знаю! Где он?

Сержант Балмер вскинул голову.

— Я что хочу сказать, сэр, — с трудом выдавил он, — он вообще не вернется. Я что хочу сказать... он мертв.

И снова мрачное молчание воцарилось в комнате, освещенной лампами под красным и зеленым абажурами.

— Понимаю, — пробормотал полковник Роуэн.

— Хогбен, — со всей силой ненависти сказал Балмер, — Хогбен и не собирался никуда убегать. Хогбен... — он остановился и повернулся. А вы же знаете суперинтенданта. Он двинулся на него с пустыми руками. И Хогбен выхватил пистолет и выпалил ему прямо в лицо.

У сержанта Балмера перехватило горло, и он сделал еще одно отчаянное усилие, чтобы заговорить.

— Ну вот, — сказал он. — Я был неподалеку. Суперинтендант предупредил меня, чтобы я никогда не носил с собой заряженное оружие. Я заверил его, что не буду. Но оно у меня было. Я подошел почти вплотную, так что промахнуться просто не мог. И я влепил пулю этому подонку Хогбену прямо между глаз. И, видит Бог, я горжусь этим.

Все молчали, пока мистер Мейн не взорвался.

— Это была ошибка Чевиота! — вскричал он, не в силах справиться с нервным потрясением. — «Пылай, огонь, и клокочи, котел!» Он всегда цитировал эти слова, когда шла речь о Маргарет Ренфру. И он не знал, он не догадывался, что эти слова могли быть отнесены скорее к нему. — Мистер Мейн пришел в себя. — Леди Дрейтон! Прошу простить меня! Я не имел в виду...

Голос у него прервался.

Флора не шевельнулась, она не проронила ни слова, не посмотрела ни на кого. У нее лишь дрожали губы, и дрожь эта становилась неудержимой; все слышнее становился рев толпы, и пламя окрашивало пурпуром край неба.

 Эпилог

«О, женщина! В нашем доме, где царит покой...»

Когда Чевиот увидел фигуру повернувшегося Хогбена, черным силуэтом выделяющуюся на фоне языков пламени, он сразу же понял, что сейчас произойдет, потому что отдаленные отсветы мелькнули на посеребренном стволе пистолета.

Он успел вымолвить лишь одно слово: Ф л о р а! — как Хогбен нажал курок.

Что-то с огромной силой ударило его по голове. Или это ему показалось, потому что он не увидел вспышку, не услышал выстрела. Одна лишь мысль мелькнула у него, что странно было бы падать ничком, а не на спину, получив удар тяжелой пули.

Затем наступила темнота, кроме которой ничего больше не было.

Он не мог сказать, сколько длилось погружение в эту темноту. До него доносились звуки и голоса, словно из другого мира. Он чувствовал свои мышцы, свои нервы и сердце. В голове у него проплывали какие-то мысли, что несказанно удивило его.

Если он мертв, то, конечно, не может думать. И, конечно же, не может слышать.

— Суперинтендант! — сказал чей-то голос.

Чевиот приподнял голову, которая страшно болела, у него все расплывалось перед глазами. Как ни странно, он стоял на коленях у дверцы какого-то кеба.

— Я ничего не мог сделать! — снова и снова повторял голос. — Как мог я что-то разглядеть в этом проклятом тумане, когда машина едва только вывалилась из ворот и врезалась в меня передним бампером?

— Пуля, — сказал Чевиот. — Должно быть, она не попала в меня!

— Какая пуля? — сказал голос у него над ухом. И он узнал его.

Он высунул голову из открытой двери такси. Перед ним стояла стена непроглядного октябрьского тумана. Шляпа на нем была мягкой и современной формы. Сквозь туман мерцали слева огни паба.

Оглядевшись, прямо перед собой он увидел высокие железные ворота с полукруглой аркой прохода между Центральным управлением Скотланд-Ярда и его южным отделением. Перед самым капотом его такси стояла другая машина, на крыше которой светилась панель с черными буквами «Полиция».

— Ты что, не видел знак здесь? — обрушился на водителя такси полицейский шофер. — Не знал, что никаким машинам не позволено проезжать под этой аркой?

— Осторожнее, мистер Чевиот, — сказал сержант Бойс, который помогал инспектору Хастингсу во время ночного дежурства в Центральном управлении Скотланд-Ярда.

— Э-э-э...да.

— Вы получили основательный удар по голове, — продолжил сержант Бойс. Как и все, кто дежурил по ночам, он был в штатском. — Когда машины столкнулись, вы крепко стукнулись головой о ручку дверей. Но кожа цела, так что вы получили только сотрясение. Опирайтесь на мою руку и вылезайте.

Придерживаясь за его предплечье, Чевиот вылез из машины и почувствовал под ногами основательность асфальта.

Время вернулось на место.

— Не может быть, чтобы я спал, — сказал Чевиот.

— Конечно, вы не спали. Кстати, ваша жена звонила полчаса назад и сказала, что подъедет и заберет вас на машине. Не пугайте ее! Она сейчас внутри и...

— Это не было сном! — сказал Чевиот.

— Спокойнее, суперинтендант!

— Тайна убийства наконец разрешена, — продолжал Чевиот, все еще не в силах окончательно прийти в себя. — Разрешена до последней детали. Но обо всем остальном я никогда не узнаю и не смогу узнать. Я в самом деле существовал в 1829 году! Прошлое повторяется! Мне никогда не доведется увидеть доску у старого здания парламента...

— Послушайте, суперинтендант...

— ...Я никогда не встречал описания тира Джоя Малтона на Дейвис-стрит и не знал, под каким номером он там находится. Часть моей подлинной жизни находится здесь, смешавшись с той частью, которую я и во сне не мог себе представить. Я не могу отделить их одну от другой. Если только она... она...

Легкие каблучки процокали по асфальту, направляясь из дежурной комнаты, и торопливо миновали арку. Под ней показалась женская фигура.

— Все в порядке, сэр? Вот ваша жена.

У Чевиота все прояснилось в голове. И сердце, словно издав немой крик, сбросило с себя тяжесть.

Женские руки обвились вокруг него, и он обнял ее в ответ. Сквозь туман на него смотрели те же самые синие глаза. Тот же самый рот, та же самая изящная фигура, те же самые золотые волосы под кокетливой шляпкой — все сливалось в тот облик,, который он видел перед собой перед тем, как потерял сознание.

— Здравствуй, дорогой, — сказала Флора.

* * * 

В ближайших выпусках серии «Bestseller» издательства «Verba» мы представим читателям редкую возможность познакомиться с уникальными произведениями детективного жанра, где действует знаменитейший из знаменитых, неповторимый и легендарный сыщик Шерлок Холмс, но... Все дело в том, что эти произведения не принадлежат перу Артура Конан Дойла!

Но кто же еще осмелился писать о Шерлоке Холмсе?

О, это были мастера! Они не смогли устоять перед феноменом невероятной популярности обитателя Бейкер-стрит, но написали о нем по-своему, сообразуясь со своим талантом и собственным видением этого литературного героя.

Это — О. Генри, Гарт, Дж. Д. Карр, Э. Квин и другие.

Первую из этого ряда повесть мы помещаем уже в этом выпуске. Ее написал талантливый американец Сэмюэл Клеменс. Впрочем, он гораздо больше известен по своему литературному псевдониму как Марк Твен.

 Сэмюэл Клеменс

Детектив с двойным прицелом

Часть первая

Никогда не следует поступать дурно при свидетелях.

Сцена первая: сельская местность в штате Виргиния. Год — тысяча восемьсот восьмидесятый. Свадьба. Красивый молодой человек со скудными средствами женится на богатой молодой девушке. Любовь с первого взгляда и — скоропалительная женитьба. Женитьба, которой отчаянно противился вдовый отец невесты.