Кумиры. Тайны гибели - Федор Раззаков

В августе 1997 года Соловьев проходил курс лечения у известного целителя Довженко. Там же тогда лечилась от той же болезни известная актриса Ирина Печерникова, с которой у Соловьева еще в 91-м был мимолетный роман. У Довженко их отношения возобновились, и в Москву они вернулись близкими людьми. С тех пор стали жить вместе. Но длилась их семейная жизнь недолго — до декабря 1999 года.

В том месяце Печерникова уехала в Калугу, а Соловьев остался в Москве. Ирина должна была приехать 24-го, чтобы вместе с мужем отправиться на премьеру в театр. Но приехать в срок не смогла. А когда на следующий день вернулась домой, мужа там не оказалось. Она обзвонила всех друзей и узнала, что в последний раз они видели Александра на банкете после спектакля. О том, что происходило на том банкете, вспоминает Е. Левина:

«25 декабря, накануне Нового года, я была в театре «Русский дом», где в тот день играли премьерный спектакль. Не знаю, случайно ли забрел туда Александр Соловьев, но только он едва стоял на ногах. Его штормило и раскачивало так, что он чуть не рухнул прямо в фойе. Кто-то Сашу приобнял и отвел в партер. Когда в момент кульминации действа Саша встал и нетвердой походкой покинул зал, публика с облегчением вздохнула: мало ли, что у пьяного на уме, а то еще провалит спектакль. Обошлось. Пьесу отыграли до конца, а когда устроили банкет, Саша вернулся. Бледный, с горящими глазами, агрессивный и злой, он рванул на сцену со словами: «Я долго молчал, а теперь все скажу», ухватился за микрофон. Запахло скандалом. Кто-то сказал: «Уйди, старик, не порть нам праздник».

И Саша ушел. Или его вывели из театра. Не знаю. Это потом выяснилось, что Саша испортил себе не только праздник, он провалил всю свою жизнь…»

С банкета Соловьев отправился домой. Однако не дошел до него каких-нибудь несколько сот метров. Что с ним случилось по дороге, так и осталось неизвестным, поэтому стоит рассказать только то, что известно.

Спустя примерно час после завершения банкета в 68-е отделение милиции, что на Мясницкой (в трех минутах ходьбы от соловьевского дома), заглянул прохожий: «У вас за углом мужчина лежит. Прилично одет. Поскользнулся, упал на бетонную клумбу, похоже, разбил голову». Командир роты Александр Боков с напарником Вячеславом Даниловым вышли проверить. И действительно обнаружили за углом мужчину, лежавшего на земле. Стали его поднимать, но тот внезапно попросил: «Оставьте меня, мне больно».

Милиционеры вызвали «Скорую», а пока она ехала, Данилов вдруг вспомнил: «Этот мужик на одного актера похож. Вот только фамилию не вспомню». Поскольку документов при пострадавшем не было, в журнале регистраций его записали как «неизвестного мужчину среднего роста, на вид лет сорока, похож на артиста. Голова травмирована». Спустя 15 минут «Скорая» увезла незнакомца, которым был Александр Соловьев, в реанимацию Склифа. Там на него завели номерную карточку — № 22043, поскольку личность его продолжала оставаться неизвестной.

Тем временем Печерникова продолжала находиться в неведении относительно того, где находится ее муж. Искать она его не пыталась несколько дней, так как думала, что он уехал куда-то на заработки (такое иногда случалось с Соловьевым, который не выносил одиночества). Однако 6 января 2000 года терпение актрисы лопнуло, и она отправилась на поиски супруга. И первым делом заехала в Склиф. Но среди больных Соловьева не оказалось. Тогда Печерникова попросила проводить ее в морг. Но и там Соловьева не было. Печерникова вернулась домой, надеясь, что муж все-таки объявится.

Неизвестно, как долго еще продолжалось бы это ожидание, если бы 21 января тот самый командир роты Александр Боков не спросил у замначальника отделения Сергея Фирсова: «А что, о том артисте, которого мы подобрали, сведений из больницы до сих пор нет?» Фирсов ответил: тот актер скончался. Под впечатлением этого известия милиционеры стали вспоминать имя этого актера. Не вспомнили, зато на память пришел фильм, где он играл, — «Зеленый фургон». «Там же Харатьян еще играл», — осенило Фирсова. И они решили немедленно позвонить артисту. А у того в тот день как раз был день рождения, и он с гостями сидел за праздничным столом. Но все, что мог, он сделал. И главное — сообщил фамилию своего партнера по фильму: «Это Саша Соловьев, он Красавчика играл». «А вы бы не могли приехать сейчас в морг и опознать его?» — спросили Харатьяна. «Не могу, у меня гости, — последовал ответ. — Но я могу дать вам телефоны двух его жен: Людмилы Гниловой и Ирины Печерниковой».

Милиционеры дозвонились до последней. Она приехала в морг и опознала своего супруга. По ее словам: «Я искала его везде: по всем больницам, моргам. Обзвонила, наверное, тысячу людей. И наконец нашла. В морге. Милиционер один честный оказался. 21 января позвонил и сказал: «Знаете, у нас был человек, похожий на вашего мужа. Мы его отправили в Склиф». Мне рассказали, что, когда он возвращался, поскользнулся, упал и разбил себе лоб. Милиционеры нашли его лежащим на снегу. А Саша и милиция — это разговор особый. Он их ненавидел… В морге я была еще 6-го. Осмотрела всех, кто прибыл туда без документов. Не нашла его и мысленно перекрестилась. А оказалось, они его там просто спрятали. Саши не стало 1 января. Врач, который делал операцию, оказался родственником Жени Жарикова. Он мне сказал, что Саша умер от травмы шейных позвонков. А это очень похоже на удар дубинкой…»

Рассказывает Е. Левина: «Саша с пугающей точностью повторил судьбу своего отца. Иван Николаевич Соловьев тоже умер при странных обстоятельствах и целый месяц, забытый, пролежал в своей квартире, пока соседи не отреагировали на запах. Первым в ту квартиру в Норильске вошел Саша и испытал шок. Он же потом сам мыл и сдирал обои, сжигал пол — так все было отравлено запахом тлена. В течение долгих лет Саша находился под впечатлением ужасной смерти отца, просыпался по ночам от собственного крика, боялся, что с ним случится что-то страшное… Как будто предчувствовал…»

В отличие от Александра Соловьева у Владимира Семенова была всего одна звездная роль. Всесоюзная слава пришла к нему в юном возрасте — ему было шесть лет, когда режиссер Евгений Карелов взял его на главную роль в свою картину «Нахаленок». Маленький Вова Семенов сыграл эту роль просто гениально. Именно благодаря его игре фильм стал настоящим кинохитом в СССР и за его пределами: «Нахаленка» закупили 78 стран мира. Фразы, произнесенные юным актером с экрана, навсегда ушли в народ. Помню, мы в детстве козыряли ими направо и налево: «Я с тобой водиться не буду — у тебя из ушей дюже воняет», «Ладно, ладно, дедуля, вот выпадут у тебя зубы — я тебе жевать не буду» и т. д.

Между тем именно «Нахаленок» косвенно способствовал ранней смерти Семенова. Став звездой и снявшись затем еще в девяти фильмах, Семенов наивно посчитал, что триумф будет длиться вечно. Он даже во ВГИК не стал поступать, думая, что и без «корочки» сумеет неплохо устроиться в этой жизни. Не получилось. Пьянки-гулянки вскоре отняли у него здоровье, поставили крест на его личной жизни (жена с ребенком от него ушли). К тридцати годам Семенов превратился в конченого пьяницу. В конце концов его разбил инсульт, парализовав левую половину тела. Он перенес три операции, трепанацию черепа. Последние несколько лет жизни Семенов прожил в Раменском. Несмотря на болезнь, продолжал пить. Что в итоге и стало причиной его смерти в феврале 2004 года. Вот что рассказал журналистам «Московского комсомольца» заместитель главы администрации Раменского по вопросам здравоохранения Валерий Торчинов: «Спасти Семенова было уже нельзя, я видел его во время врачебных обходов. У него начались необратимые нарушения в организме. Конечно, подорвал Владимир Иванович свое здоровье сильно — насколько я понимаю, 50 лет ему только следующим летом исполнилось бы, а выглядел он лет на десять старше. Может быть, для него было бы и лучше, если бы этой сверхпопулярности никогда не было…».