Оправа для бездны - Сергей Малицкий

– А лошадь его чем тебе не угодила? – не понял Марик.

– Белое пятно, – повторила Кессаа. – Сопоставь одежду колдуна, которая словно специально подобрана, чтобы быть как можно менее заметной, и белое пятно на лбу его лошади! Такая масть очень редка.

– Он сказал, что лошадь – это его глаза, – неуверенно заметил Марик. – Может быть, у него не было выбора?

– Зато выбор всегда есть у нас, – отвернулась Кессаа.

– Кто была твоя наставница? – спросил Марик.

– Ты видел ее, – прошептала сайдка. – Она стояла на дороге.

– Она действительно так опасна? – напрягся баль.

– Не волнуйся, – прошептала Кессаа. – Если будет нужно, я сама убью ее.

Спутники добрались до Ройты вечером следующего дня. До полудня они шли по сухому плоскогорью, и Марик только удивлялся, как репты умудряются выращивать на камнях ягодные кусты и овощи, пока Кессаа не показала ему в первой же деревне выложенные из того же камня невысокие, в пояс, сооружения, и он узнал, что такое колодец по-рептски. Рептов они встречали мало, но их колючие, настороженные взгляды заставляли Марика хмуриться и злиться. В довершение всего Аилле пылал над головой как-то по-особенному ярко, и Марик и Насьта обливались потом, поминая про себя лесную тень и свежесть. Впрочем, о лесной свежести они вскоре забыли. Миновав заросший орешником пологий распадок, спутники поднялись на вершину известкового холма и замерли. Плоскогорье обрывалось под их ногами крутым склоном, на котором ступенями зеленели бесчисленные террасы, впереди раскинулся город, способный своим величием заставить сына леса забыть обо всем на свете, но за ним ослепительно голубой стеной вставало море. Оно манило и ослепляло. Оно смотрелось в бездонное небо и соединялось с ним туманным горизонтом. Оно дышало свежестью и не имело предела.

Колени Марика задрожали, он присел, опираясь на древко, и только потом разглядел и вонзающиеся в небо неприступные горы, вырастающие прямо из моря по его левую руку, и бесчисленные шатры и палатки справа, и высокие стены и башни крепости внизу на скалистом утесе. Утес разрезал волны, кажущиеся сверху мелкой рябью, и крепость на его спине представала каменным запором, соединяющим море и улицы города. Белые стены рассекали улицы поперек, отделяя одну часть города от другой, улицы распадались на дома, перечесть которые было невозможно, и крохотные кораблики, приткнувшиеся к берегу, были подобны семенам болотной травы, смытым с узкой лесной тропинки осенним дождем. Марик повернул голову и увидел, что Насьта тоже рассматривает Ройту с открытым ртом.

– Городок на самом деле небольшой, – заметила Кессаа, стягивая с головы платок и расчесывая волосы гребнем. – Королевская крепость на утесе, вокруг нее большие дома и храмы – верхний город. Он за высокой стеной, там нам делать нечего. Вторая стена огораживает средний город. Все, что за его пределами, – слободки. Порт, куда нам придется пройти, в среднем городе. Вокруг слободок – беженцы. Палатки, хибары, шатры, навесы. Скир больше Ройты, даже с учетом трущоб, раз в пять. Дешта еще больше… Была.

– Как же люди могут жить в такой тесноте? – поразился Насьта. – К тому же без единого деревца! Только дома и улицы, дома и улицы – и ничего больше!

– Люди могут жить и не в таких условиях, – холодно ответила Кессаа. – Порой люди живут там, где умирает любая другая живая тварь. Там, где собака подыхает через месяц, человек может выдержать годы. Марик, ты умеешь сплетать веревки?

– Я все умею, – покивал головой Марик, не отрываясь от лабиринта улиц и переулков. – Или почти все. Колдовать только не умею, а веревки плести приходилось. И даже волокна болотной травы разминать для этого.

– Разминать ничего не придется. – Кессаа тряхнула головой. – Ты должен заплести мне две косы, разделив волосы на затылке точно посредине. Вам, кстати, тоже придется заплести по косе, хотя она и будет длиной с две ладони, – так принято у рептов. Видели стражников?

– Зачем? – не понял Марик.

– Думаю, что в средний город не очень охотно пускают беженцев, – заметила Кессаа. – А нам туда пройти необходимо. Мы пройдем и так, но я не хочу, чтобы на нас оборачивались горожане. Ты, – она обернулась к Насьте, – будешь сыном, а ты, Марик, моим мужем. Понятно? Не бойся, только на время – и без дополнительных обязательств с твоей стороны.

– Я и не боюсь, – смущенно прошептал баль, пропуская через ладони темные тяжелые волосы. – Вот только не слишком-то я похож на отца такого большого парня.

– Ничего, справимся с этим, – проворчала Кессаа, наклоняя назад голову. – И без магии. Правда, придется двигаться степенно и медленно, а не так, словно у тебя огонь горит в груди или где пониже.

– А мне после платья Оры уже ничего не страшно, – вздохнул Насьта и подмигнул Марику. – Расскажешь потом, каково это – иметь взрослого сына?

– Ну? – Кессаа обернулась и нахмурилась. – Ты что замер? Ничего, парень, придет твой день – и не заплетешь, а расплетешь косу Оре. Конечно, если твой жар не окажется обычной горячкой.

– Не окажется, – пробормотал Марик и замолчал, потому что разглядел боль в глубине удивительных глаз.

Вскоре спутники не только заплели косы, но и с помощью неведомого снадобья или краски и ловких рук Кессаа превратились в рептскую семью. Правда, до города, который казался столь близким, что, будь за спиной крылья, можно было бы в два взмаха долететь до его крыш, они добрались только в сумерках. С другой стороны, подойди они к Ройте по нижнему тракту, еще день или больше пробирались бы через заполненные переселенцами окрестности, а так – миновали только несколько рептских деревень на склоне, прошли через узенькие улочки западной слободки, застроенной глиняными то ли домиками, то ли землянками, но все равно у городских ворот очутились лишь в темноте, когда усатый стражник уже протирал стекла на закопченных фонарях. Навстречу Марику, выставив секиру, шагнул напарник устатого, но вперед вышла Кессаа и, ткнув в нос стражнику ярлык, прошипела что-то неразличимое. Репт вытаращил глаза и вяло махнул кому-то рукой – в темноте ворот загремела цепь, и кованая решетка поползла в нутро надвратной башни.

– Пошли, – коротко бросила Кессаа, Марик задержался на мгновение, но, шагнув вслед за Насьтой, успел услышать раздраженный рептский говор усача:

– Нет, ты посмотри, что творится! Мало того что город наводнили отбросы со всей Оветты, так и среди рептов как с ума все посходили: баба в семье командует! Ты что окаменел, приятель? Подавился или чихнуть хочешь?

– Быстрее! – раздраженно прошипела Кессаа на темной узкой улочке. – Пришлось наговор бросить – сейчас всполошатся: теперь-то мне ваша резвость нужна, а не маскировка!