Темное Крыло - Уолтер Хант

Видя, что Марэ и Линн Росс вошли в центральный зал,

Смит быстро направился к ним.

— Адмирал, не могли бы вы уделить мне пару минут? Марэ с недоверием посмотрел на форменную куртку Смита.

— По-моему, мы с вами не знакомы, капитан…

— Моя фамилия Смит, сэр. Нет, прежде мы не встречались. — С этими словами он достал свое удостоверение и предъявил его Марэ. — У меня есть к вам несколько вопросов.

— Капитан Смит, я очень устал и, кроме того, должен подготовиться к завершающей части процесса. Ваше дело может подождать?

— Не думаю, сэр. Речь пойдет о капитане Стоуне. Марэ вскинул голову, и Смит почувствовал на себе его пристальный взгляд.

— А в связи с чем он вас интересует?

— Нам лучше поговорить об этом в другом месте, — ответил Смит, переводя взгляд на капитана Росс, которой неожиданная встреча явно не доставила удовольствия.

— Что ж, хорошо. Мои апартаменты расположены в юго-восточном крыле. Адмирал назвал номер. — Подходите туда, — он взглянул на свой хронометр, — в 18.30. Через полчаса. Вас это устраивает, капитан?

Не дожидаясь ответа, Марэ небрежно отдал честь и пошел через центральный зал к другому коридору. Смит, отсалютовав в ответ, остался на месте и проводил адмирала взглядом.

После того как прозвучал мелодичный звонок, дверь без промедления открылась. Марэ был не один. У письменного стола в углу комнаты сидела Линн Росс. Коммодор Торрихос и сам адмирал расположились в креслах рядом с невысоким столиком. Войдя в номер, Смит отдал честь и прошел к незанятому креслу, на которое указал Марэ.

— Здесь присутствует мой адвокат, — Марэ кивнул в сторону Росс. — Я не буду отвечать на те вопросы, которые она сочтет не соответствующими моему нынешнему юридическому статусу. Кроме того, я попросил прийти и коммодора Торрихоса. Его наблюдения могут быть весьма интересными для вас. Итак, что вас заставило приехать сюда? — Последняя фраза была сказана сухим, формальным тоном. «Зачем вы отнимаете у меня время?» — таков был ее подтекст.

— Насколько я знаю, капитан Стоун был вашим адъютантом, сэр, в том числе и во время последней кампании против зоров.

— Совершенно верно.

— Мне также известно, что он находился вместе с вами на борту «Ланкастера», но покинул его до того, как флот прибыл на Зора'а… По-моему, у А'анену, не так ли?

Марэ и Торрихос переглянулись, но подоплека этого взгляда осталась непонятной для Смита.

— Да, он покинул «Ланкастер».

— Вы списали его или он ушел по собственной воле?

— Он… ушел по собственной воле, — ответил Марэ после некоторого колебания.

— Когда же он покинул корабль?

Марэ ничего не ответил, но взглянул на Торрихоса, сделавшего едва заметное непроизвольное движение.

— Он покинул наш борт, когда мы двигались к базе зоров в Разломе, наконец, сказал Сергей.

— Не уверен, что я вас правильно понял…

— Зато я уверен, что ничего не понял я! — прервал Смита Торрихос. — Ему удалось каким-то образом покинуть борт «Ланкастера», когда корабль совершал прыжок между А'анену и базой в Разломе.

— Он покинул корабль прямо во время прыжка?

— Понимаю, что в это трудно поверить, капитан, но 'это именно так.

— Вы не меньше удивитесь тому, что я готов в это поверить, сэр. Вы говорите, он покинул корабль. Вы не могли бы рассказать, как именно это случилось?

Торрихос бросил короткий взгляд на Марэ, словно спрашивая у него разрешение. Адмирал почти неуловимо кивнул.

— Когда это произошло, я был на совещании у адмирала. С мостика доложили о странном излучении энергии, — у Смита при этих словах екнуло сердце, но он постарался не показать это, и Торрихос продолжал: — Мы прошли в его каюту, туда, где был зафиксирован выброс, но она оказалась пустой.

— Пустой?

— Оттуда все исчезло. Сам Стоун. Его личные вещи, вся мебель, все бытовые приборы. Каюта была абсолютно пуста. Как потом сказал Чан, мой помощник, исчез даже миллиметровый слой покрытия со стен.

Мозг Смита стал лихорадочно анализировать эту информацию, выстраивая единую логическую цепочку. Каюта, описанная Торрихосом, была удивительно похожа на комнату, которую он увидел в Хилтон Хед… за исключением того, что здесь не было трупа. Вероятно, он как-то проявил свою нервозность, ибо Марэ вновь пристально посмотрел на него.

— В чем дело, капитан?

— Коммодор Торрихос, — обратился Смит к Сергею, — а у вас есть показания приборов, зафиксировавших этот выброс энергии?

— Они есть на «Ланкастере». Я могу получить их для вас.

Смит отстегнул от пояса свой электронный блокнот и, поставив его на столик, вывел файлы с двумя графиками энергетического излучения — тем, которое было зафиксировано «черным ящиком» вертолета, и тем, следы которого он обнаружил в комнате в Хилтон Хед. Графики появились в воздухе над блокнотом, извиваясь и медленно обретая окончательную форму.

— Кажется, вы сами сделали это быстрее меня, — с удивлением заметил Торрихос.

— Нет, коммодор Торрихос, — Смит дотронулся до клавиатуры, и голограмма на секунду застыла. — Эти показания приборов были сняты с разницей менее чем в сутки и намного позже того времени, когда «Ланкастер» совершал прыжок от А'анену. Первый график соответствует показаниям «черного ящика» вертолета, атаковавшего военный суд. Второй — детектора в комнате небоскреба на побережье Атлантики.

Тут Смит рассказал обо всех своих находках, включая изуродованный труп в Каролине. Правда, при этом он не упомянул о том, что труп принадлежал Фиолетовому, и о своих подозрениях о существе этого дела.

— Ну, что же, — сказал Марэ, когда Смит окончил свой рассказ. — Значит, Стоун где-то продолжает свою игру и по-прежнему способен… — Он замолчал, не найдя нужного слова.

— …выворачивать людей наизнанку. И исчезать с корабля во время прыжка. И ему явно очень хочется увидеть кого-то из участников этого процесса мертвым. По-моему, вас, сэр.

Марэ ответил довольно долгим молчанием, потом посмотрел в глаза Смиту.

— Если собранные вами улики реальны, а предположения — верны, капитан, то чего же нам следует ожидать дальше? И что вы сами намерены предпринять?

— Следует ожидать, что Стоун попытается повторить свою атаку на военный суд, — ответил Смит. — А я намерен помешать ему.

— В самом деле? — Марэ встал, сделал шаг в сторону от своего кресла, а потом неожиданно повернулся. — И вы хотите, чтобы мы стали приманкой?

— Я бы не стал употреблять такое слово, сэр…

— Я тоже, но приходится. Подумайте, капитан Смит. Ваше Агентство, Марэ произнес последнее слово с явной неприязнью, словно боялся запачкать им губы, — хочет поймать этого Стоуна, выяснить, на кого он работает и, возможно, заполучить его технологию. И если при этом меня вывернут наизнанку, вы будете очень сожалеть. Не так ли, Смит? Не так ли рассуждают в вашем драгоценном Агентстве?

— Мне кажется, вы приписываете нам больше того, что мы заслуживаем, сэр. — Смит положил сложенные руки на колено и тяжело вздохнул. — Но, если вам будет угодно, адмирал, примите к сведению мои слова: где-то недалеко от вас есть враг, который способен творить невозможные, по нашим понятиям, вещи и у которого определенно есть такой план. Мы не знаем, когда или где он нанесет удар, но мы можем догадываться и стараться его предотвратить.

Конечно, сэр, вы рискуете. Точно так же, как и я. Так же, как и все, кто находится на этой базе. Но истина состоит в том, что, независимо от того, послало бы сюда меня Агентство или нет, Стоун появится здесь не для сведения счетов с Агентством. Он придет, чтобы напасть на вас, и не оставит свои попытки до тех пор, пока они не увенчаются успехом.

Я не знаю, как и почему он хочет сделать это, сэр. Но, может быть, у нас есть единственный шанс отгадать эту загадку.

Марэ оперся на спинку своего кресла, по его лицу было видно, что он очень утомлен. Он перевел взгляд с Торрихоса на Смита, а потом вновь взглянул на Сергея.

— Хорошо, Смит. Что вы от меня хотите?

ГЛАВА 23

Только тот, кто в полной мере познал зло войны, может в полной мере понять самый выгодный способ ведения ее.

Лейтенант Пэм Фордис находилась в рулевой рубке «Ланкастера», когда астрографы сообщили о странном объекте, двигающемся на большой скорости по направлению к Солнечной Системе.

— Ди, что, черт побери, это такое?

— Непонятно, лейтенант, — руки лейтенанта Чжу Ди летали над панелью приборов рулевой рубки. — Возможно, это сгусток какого-то вида энергии… Он назвал число, превышающее годовую мощность энергии, излучаемой Солнцем. Он движется со скоростью примерно в три четверти скорости света и пересечет наш курс примерно… через три минуты.