Предатель крови - Кира Измайлова

— Нет-нет, пусть Том сам ее усмиряет, я не рискну!

Разумеется, мои братцы не могли не отличиться — выпив зелье взросления и попытавшись бросить записки в Кубок, они обзавелись такими роскошными седыми бородами, что Дамблдор, наверно, обзавидовался. Кое-кто из слизеринцев постарше тоже решил поучаствовать, ну и прочие не отставали. Приезжие — те участвовали в жеребьевке под неусыпным надзором своих директоров…

И вот, наконец, настал исторический момент! (К этому самому моменту я уже готов был убить Тома, явно задавшегося целью обаять всех француженок разом, и Джинни, ревновавшую его к каждому столбу, а потому, явно назло, взявшуюся очаровывать болгар. И небезуспешно!)

— Итак, Кубок готов принять решение, — произнёс Дамблдор. — Когда будет оглашено имя участника, он или она пройдет вот в ту дверь, где и получат первоначальные инструкции.

Свечи погасли, только хэллоуинские тыквы мерцали в темноте жутковатыми улыбками. Кубок светился все ярче и ярче… и вдруг пламя его из бело-голубого сделалось ярко-красным, посыпались искры, а наружу вылетел обугленный клочок пергамента.

— Участником Турнира от Дурмштранга, — громко произнес Дамблдор, — будет Виктор Крам!

Зал взорвался овациями, а Джинни, счастливо взвизгнув, повисла на шее у немного опешившего от такой бурной демонстрации чувств болгарине. Тот с трудом отцепил ее от себя и проследовал указанным маршрутом — мимо стола преподавателей, в неприметную дверь.

Во второй раз Кубок выплюнул имя Флёр Делакур — той самой красавицы-блондинки, и Том облобызал ее в обе щеки, а потом еще и поцеловал руку самым наигалантнейшим жестом (кажется, такого он удостаивал только тетушку Мюриэль).

— Кто же будет участвовать от Хогвартса… — прошептала Миллисента.

У меня лично сомнений не было, но и то я замер вместе со всем залом и, кажется, не дышал, пока Дамблдор не провозгласил с некоторым удивлением:

— Томас де Линт!

Вообще-то, слизеринцы — очень сдержанные люди, но на этот раз наш стол взорвался такими воплями и визгом, что гриффиндорцы могли отдыхать. Мрачно молчал Хаффлпафф — их звезда, Седрик Диггори, был признанным фаворитом, да и у остальных имелись неплохие ученики… Но кто они против Тома Риддла, одержимого идеей выиграть Тремагический турнир?

Скажу сразу — громче всех визжала Джинни и даже прыгнула мне на шею от избытка чувств, потому что Том все еще торчал за столом Рейвенкло.

— Прекрасно! — сказал Дамблдор, когда Том, раскланиваясь и ослепительно улыбаясь, проследовал за остальными участниками. — Итак, три участника определены, и…

Тут пламя в Кубке вновь заалело, полетели искры, и… Наружу вылетел еще один кусочек пергамента. Директор машинально взял его, и в полном молчании прочитал:

— Гарри Поттер…

— Вот это поворот… — только и смог выговорить я, когда ошарашенного Поттера утащили прочь, а за ним потянулись все директоры и преподаватели.

— Как ему удалось? — недоуменно спросил Невилл.

— Я думаю, не ему… — произнес я, покосившись на Грюма, который тоже похромал в комнату для совещаний.

— Думаешь, Поттера подставили?

— Конечно. Если Фреду с Джорджем не удалось обмануть Кубок, думаешь, это удалось бы Гарри? Ага, два раза!

— А Том?

— Том совершеннолетний, — напомнила Джинни, прислушивавшаяся к нашей беседе. — Ему всяко проще было это сделать. Да Кубок и так мог его выбрать!

— Что-то я сомневаюсь, будто Том мог взять и просто положиться на волю случая, — пробормотал я. — Ну да ладно! Вот он вернется и обо всем расскажет! Пошли в спальню…

Обстановка была нервной: Невилл пытался читать, я рисовал монстров, а Джинни то пыталась вышивать, то грызла ногти. Все это продолжалось до той поры, пока не явилась Луна и не сказала с порога:

— Ты не переживай. Том не ухаживал за Флёр.

— Да уж конечно! — огрызнулась сестренка.

— Ну, немножко ухаживал и расспрашивал, — поправилась Луна, скинула туфли и уселась на кровати в позе лотоса. — Понял, что ничего интересного она не знает, и… да и всё. Я слышала. Они же были за нашим столом.

— Н-ну… — протянула Джинни.

— А теперь он вовсе не станет с ней общаться, — добавила та.

— Это почему?

— Так ведь оба стали участниками Турнира. Конкурентами, — сообразил я, а Луна кивнула. Ну, очень вероятно, Том на это рассчитывал!

Джинни просветлела лицом, но снова нахмурилась, когда в комнату ввалился радостный сверх всякой меры Том.

— Ну, знаете, с нашими преподавателями никакого цирка не надо! — выпалил он и грохнулся на кровать по своему обыкновению. — Какую теорию выдал Грюм! Нет, что Поттера подставили, ежу лесному понятно, но как он доказывал всем, что кто-то приложил Кубок Конфундусом, чтобы обдурить его и заставить забыть, что участвуют всего трое, причем совершеннолетних…

— Хочешь сказать, это его рук дело? — спросил я.

— Чьих же еще? В Хогвартсе, конечно, паноптикум еще тот собрался, но все же не на каждом углу темные маги запретными артефактами торгуют, — фыкнул Том.

— А Снейп?

— Не-а, это точно не он, — помотал он головой и вытащил из-за пазухи карту. — Я следил. Снейп к Кубку подходил только вместе с Дамблдором. А вот Грюм шатался туда-сюда, бдил, стало быть…

— Ты что, всю ночь следил? — подозрительно спросила Джинни. И правда, на лице Тома не было заметно следов недосыпа.

— Нет, я просто навесил на обоих следящие заклинания, — ухмыльнулся Риддл. — Мелочь, они и не заметили. Ну и там, возле Кубка натянул ниточки, как в маггловских детективах: на общем фоне не заметно, а если заденет нужная персона, я узнаю…

— А, то есть они активируются, когда человек заденет эту вот… ниточку? — сообразил я.

— Балл Рональду! Именно так. При активации они самоуничтожаются, следов не найдешь, а до активации ничем себя не проявляют. Словом, я уверен — это дело рук Грюма. То есть Крауча-младшего, — поправился Том, разглядывая карту. — Настоящий Грюм — вот он, живехонек. Ну да понятно, Барти нужен материал для оборотки, а хранить его он, наверно, не умеет, олух! Уж лучше научился бы, чем живого человека прятать… Сам из-под Империо сбежал, и хочет на такие же грабли наступить!

— Ты хочешь устроить настоящему Грюму побег? — спросил Невилл.

— Не сейчас, — помотал головой Риддл. — Ему покамест ничто не угрожает, а я хочу узнать, что затеял подменыш. Это что-то явно связано с участием в Турнире, так что мне мало победы, мне еще надо присмотреть, чтобы Поттер не угробился! Кому-то явно это нужно… и догадайтесь, кому именно!

— Как-то это сложно, — подумав, сказал Невилл.

— Нет, не сложно. Зато зрелищно и пафосно, — ответил Том. — Зная себя… Словом, я всегда был склонен к показухе. А что может быть лучше Турнира? Думаю, Поттер еще и до кубка доберется с определенной помощью… До кубка…

Тут он задумался, а я осторожно спросил:

— Так про задания-то вам рассказали?

— А как же, — очнулся он. — Правда, о сути не поведали, но заявили, что это будет испытание на отвагу. Ну а мистер Крауч, который обо всем этом вещал, внимательно посмотрел мне в глаза и подумал одно лишь слово…

— Какое? — подпрыгнула Луна.

— Драконы, — ответил Том. — Ну… думаю, после вашей компании какой-то дракон покажется мне милой домашней зверюшкой!

«Кто бы говорил!» — подумал я. Я бы на месте дракона драпал от Риддла как можно дальше, пока тот не разобрал его на ингредиенты!

— Ну ладно, — сказал я. — Но почему же Кубок выбрал именно тебя? Столько народу бросали записки со своими именами…

— Том, сознавайся, ты схитрил, — с уверенностью сказала Луна.

— А я и не отрицаю, — ухмыльнулся он.

— Но как?! Как можно обмануть Кубок?

Том вздохнул и сел.

— Есть такой анекдот, — сказал он совершенно серьезно. — У родителей спрашивают, почему они решили назвать сына Джоном. Мать отвечает: «Мы написали имена на бумажках, бросили в вазу и вытащили наугад. Я написала — Кристофер, Эндрю, Джеральд». А муж добавляет ей в тон: «А я написал — Джон, Джон, Джон…» Принцип понятен? Нет, конечно, оставалась малая толика вероятности, что повезет все-таки не мне, но… — Том улыбнулся. — Я тоже приложил Кубок Конфундусом. Эта идея лежала на поверхности.

— Жулик, — тяжело вздохнула Джинни. — Как есть жулик! Но только попробуй не выиграть Турнир, я тогда… я тогда…

— Ну, что тогда? — с интересом спросил Том.

— Не выйду за тебя замуж, — ответила она совершенно серьезно.

— А ты вроде бы и так охладела ко мне… Я видел, как ты обнимаешь Крама, — не менее серьезно сказал он.

— А я видела, как ты любезничаешь с Делакур! Да и остальных ты вниманием не обошел, разве нет?!

Глаза Джинни метали молнии, волосы словно наэлектризовались, и выглядела она, если честно, будто какая-нибудь богиня мести или вроде того.